— Как продвигается процесс сбора информации? — спросил он.
— Неплохо, — без заметного энтузиазма ответила Рисс. — Но теперь, когда сам великий Амистад, а не его субразум заговорил со мной, я подозреваю неладное.
Змея–дрон и Спир находились в Тараторке, в гостинице. Они вернулись туда, посетив лавку «Маркхэм». Получив обновления от субразума, Амистад уже знал все, что произошло. И в свете последних событий обдумывал, что делать дальше. Можно сказать им, что Пенни Роял прибыл, и посмотреть, как они среагируют, а можно задержать в Тараторке, припрятав, так сказать, козырь в рукаве. Они или по крайней мере Спир, похоже, играют какую–то роль в манипуляциях черного ИИ — хотя в чем именно эта роль заключается, пока неясно. Однако, пока Амистад взвешивал варианты, право решения у него отобрали.
— Понятно, — заявила Рисс.
Амистад тут же проверил безопасность связи, но утечек не нашел. Рисс и Спир просто получили сообщение с «Копья», и Спир, узнав новости, буквально выпрыгнул из кресла. Им сообщили о прибытии Пенни Рояла — и о том, что он садится на Масаду.
— Естественно, ты собирался нам все рассказать, не так ли? — поинтересовалась Рисс.
— Естественно, — бесстрастно ответил Амистад и сразу приказал своему субразуму продолжать наблюдать за этой парочкой.
Затем, подавив разочарование, бывший боевой дрон проверил еще один коммуникационный канал — из тех, что тоже давненько не открывались.
— И что ты задумал? — спросил он.
— Восстановить равновесие, — сразу ответил Пенни Роял.
— Восьмое состояние сознания по–прежнему при тебе, — заметил Амистад.
— Да.
— Оно виновно в убийстве.
— Да.
— Значит, ты бежал.
— На Масаду, которая по закону не является частью Государства. Возможно, тебе следует поговорить об этом с Ткачом.
Конечно, Государство не явится за Пенни Роялом без согласия Ткача. Если они захотят «арестовать» черный ИИ, это придется делать вне пределов атмосферы Масады — и даже тогда правовое основание будет сомнительным. Ткач фактически владеет Масадой — а также всей планетарной системой. Только то, что этот мир обладает статусом протектората, дает Государству некоторую лазейку. Туманно тут все с законностью — а в такой туман очень любят прятаться преступники.
— Ты доставил Ткачу защитную систему, — заявил Амистад.
— Да.
Да? Простота подтверждения обескуражила Амистада. Пенни Роял затеял нечто большее, чем просто доставка защиты. А как насчет Спира? Каким боком он–то сюда вписывается?
— Что ты получишь взамен?
— Равновесие.
— Ты сделался альтруистом?
— Что я такое и чем я стану — это еще решается. И каким — тоже.
— Что–то ты темнишь.
— Буду рад продолжить нашу беседу, Амистад, но только не здесь и только тогда, когда ты сбросишь свои оковы.
И связь прервалась.
Амистад переваривал услышанное. Он был «прикован» к этому миру с тех пор, как планета стала протекторатом и ей потребовался хранитель. Защитная система, пускай даже самая продвинутая, не сможет бесповоротно изменить статус этого мира. Определенно что–то еще…
Хранитель Масады заново открыл канал связи с «Гарротой».
— Я должен знать абсолютно обо всем, что здесь происходит, понятно?
— Трудновато будет — сейчас, когда все ПИПы вырубились.
— Но не невозможно.
— Могу устроить локальные разрывы У-пространства своими ракетами и вышвыривать всех, кто входит в систему, но, если они направляются к самой Масаде, у меня потом не будет времени на сканирование и анализ.
— Тогда тебе придется реагировать на скоростях ИИ, верно?
— Определенно. — «Гаррота», похоже, ждал чего–то еще.
— Если ты не успеешь получить от меня ответ, то в чрезвычайной ситуации предоставляю тебе полную свободу действий.
— Наконец–то, — вздохнул «Гаррота».
Блайт
Допущенная к болотистой поверхности Масады, «Роза» опустила посадочные «ноги» с мономерными перепонками между «пальцами», имитирующие лапы гигантской водоплавающей птицы и устраняющие необходимость держать антигравитатор постоянно включенным, чтобы корабль не утонул в вязкой почве.
— И что это? — спросил Бронд, глядя на экран рубки.
— Это, — ответил Блайт, — эшетерский ИИ.
Здание перед ними напоминало древний, заброшенный в масадской глуши храм с куполообразной крышей, подпираемой расставленными кольцом колоннами. Внутри, на полу, лежал огромный диск мемокристалла, который, в свою очередь, вмещал единственный известный ИИ эшетеров.
— Выходит, мы только что выкарабкались из опасной ситуации, чтобы угодить в смертельно опасную, а?
— Очень похоже на то, — ответил Блайт. — Я бы сказал, что дела тут совсем не нашего уровня. Чтобы войти в эту игру, надо быть правителем планеты, не меньше. Такое вот дерьмо. — Он откинулся на спинку кресла, проверил ряд дисплеев и обнаружил, что люк трюма открыт. — Я иду наружу, — решил капитан и резко поднялся.
— Не слишком разумно, — пробормотал Икбал.
Блайт яростно зыркнул на него, готовый разораться, но Икбал показал на другой экран. Действительно, совсем рядом находились три капюшонника. Блайт поостыл, но не смирился:
— Ладно, загляну в оружейную, но наружу все равно выйду.
Он подозревал, что капюшонники не доставят неприятностей, поскольку Пенни Роял, очевидно, тоже вышел, а его присутствие способно отпугнуть даже этих прожорливых хищников.
Выходя из рубки, Блайт заметил, что Бронт и Икбал тоже встали, несомненно, намереваясь последовать за ним. Хотелось капитану сказать им пару ласковых, но потом он передумал — он им не мамочка. Остальные не выказали желания прогуляться. Возможно, они были более благоразумны.
Открыв оружейную, капитан выбрал портативный бластер, приобретенный на Погосте — он отпилил пушку от клешни совсем уже разложившегося трупа прадорского первенца. Еще Блайт прицепил к поясу пару акустических гранат. Оставив дверь в арсенал незапертой, он направился в свою каюту, сбросил скафандр, который не снимал с самой Литорали, выбрал из своего гардероба мимикрикостюм и уже собирался надеть его, когда почувствовал себя жутко грязным, а поскольку так и было на самом деле, капитан решил принять душ. Он словно готовился к последнему бою. Через двадцать минут Блайт ступил на трап «Розы», но вместо того, чтобы спуститься, взобрался по лесенке на верхний корпус. Бронд и Икбал ждали там, пытаясь казаться спокойными и словно не обращая внимания на то, что находилось в нескольких ярдах от них. А там на плетеном серебристом стебельке покачивался под несуществующим ветром гигантский цветок с лепестками из черных лезвий.
Парочка прихватила пульсары, и Блайт только удивился зачем — против капюшонников это оружие неэффективно. Но после секундного размышления капитан понял, что ими двигало. С оружием было как–то… спокойнее.
— Я думал, ты уже ушел, — осуждающе проговорил Икбал.
— Угу, я тоже так думал, — буркнул Бронд.
— Я принимал душ, — объяснил Блайт и небрежно сбросил с плеча бластер, прислонив его к выступающему из корпуса датчику. — Что–нибудь произошло?
— Ничего особенного, — ответил Икбал, — кроме этого.
Он ткнул пальцем в сторону зарослей флейтравы, в которых едва виднелось нечто, напоминающее верхнюю часть гигантского черного позвоночника. Блайт сглотнул пересохшим ртом. Капюшонник был близко, просто рукой подать. Только сейчас он вспомнил, насколько опасны эти существа. Даже внутри «Розы» люди не были бы в полной безопасности, реши хищник напасть.
Неожиданно капюшонник поднялся, развернулся — и двинулся прочь от корабля, словно огибая что–то. Осмотревшись, Блайт заметил еще одного хищника — он тоже шел по кругу. И чуть дальше заросли шевелились — там, должно быть, шнырял третий, последний из засеченных Икбалом капюшонников.
— Они сохранили смутные воспоминания о служебных боевых машинах, которыми были когда–то, — прошептал Пенни Роял. — И сейчас смущены новым поведением уткотрепов, опустившихся потомков тех, кому капюшонники в прошлом подчинялись.
Пенни Роял прекрасно умел отвечать на вопросы, которых Блайт не задавал, а вот когда его спрашивали прямо, предпочитал темнить.
Ближайший капюшонник снова застыл, на этот раз чуть дальше от корабля, и уселся в заросли. То, что раскачивало траву, и то, что огибал хищник, на миг мелькнуло в траве. Это действительно был уткотреп.
— Сафл пег, — послышалось Блайту.
Уткотреп снова исчез в зарослях, направившись, похоже, прямиком к зданию, вмещающему эшетерский ИИ.
— Он что–то несет, — сказал Бронд.
— Они плетут, — сообщил Пенни Роял. — Плетут вещи, бессмысленные на первый взгляд. А иногда плетут вещи, назначение которых очевидно, но и то и другое они бросают. Активный разум Ткача говорит с ними в снах, которых они не понимают, и эти сны всегда звучат громче возле ИИ.
Уткотреп взбирался по ведущей к зданию тропе, держа что–то перед собой. Добравшись до колонн, он замешкался, а потом отбросил предмет — так с виноватым видом бросают мусор мимо урны. После этого уткотреп прошагал между двух колонн, развернулся и вышел — пройдя уже между другими столбами — и снова исчез в траве, бормоча на ходу свою нелепицу.
— Будто дары, приносимые на алтарь божества по обету, — прошептал Блайт.
— Они не настолько разумны, — откликнулся Пенни Роял.
— Зачем мы здесь? — спросил капитан и не успел даже отругать себя за вырвавшийся вопрос, как Пенни Роял ответил:
— Спир придет, потому что должен.
— Неужели?
— Он и я — приманка, и Изабель поступит так, как было рассчитано.
Блайт молча ждал. Пенни Роял знал, что именно он понял, и знал, сколько он способен понять, так что либо объяснит, либо нет.
— Как человек и как хищник она непременно соберет вокруг себя все силы для нападения — противиться соблазну она не сможет, — сообщил Пенни Роял. — А среди этих сил — ее грузовой корабль. А поскольку ее торговля с прадорами завершилась, на корабле обязательно будет груз выпотрошенных рабов. Прогрессирующие изменения в ней провоцируют голод — и, чтобы не питаться собственными людьми, она попытается съесть груз. Эшетерский боевой разум, растущий в ней, обнаружит джайн–элемент спаттерджейского вируса. Использование джайн–технологий вынудило эшете