– Ты же больше не служишь Бетрезену! – одернул его Идразель и повернулся к Даргану: – Я же сказал, они совсем тупые. Надевай шлем, и пошли! – приказал он Иргу.
Тот повиновался без возражений, видимо, и сам осознал, что перспектив подъема по карьерной лестнице проклятых у него больше нет.
– Итак, мы вместе? – спросил бывший эльф.
– Вместе, мы все трое согласны! – Дарган похлопал коня по шее.– А горгулья не возражает?
Горгулья что-то прохрипела – видимо, сообщала, что тоже согласна.
Удивительная вещь – стоило Даргану покинуть войско Мортис, как удача тут же стала благоволить к нему. Как будто некий могущественный покровитель то и дело подбрасывал ему помощников. Так духи предков в Алкмааре некогда помогали живым. Но ведь духи алкмаарцев теперь очутились во власти Мортис, а безмясая ни за что не станет помогать предателю и беглецу.
И все же удачи одна за другой нанизывались на цепь событий, как нанизывает искусная вышивальщица мелкий речной жемчуг на шелковую нить.
Сначала Дарган встретил милую спутницу – и пусть встреча эта была сопряжена с опасной битвой, отныне он путешествовал по чужим землям не один, а с последней живой девушкой Алкмаара. Втайне надеялся Дарган, что Лиин тоже избегла общей участи и теперь ищет возможность пробраться в безопасные земли. Их дороги пересекутся, надо только идти вперед.
Потом этот отряд. Из опасных противников проклятые вдруг обернулись друзьями и предложили помощь Даргану в обретении жизни. Впрочем, помощь проклятых – это помощь проклятых, и об этом ни на миг нельзя забывать.
К счастью, Дарган не нуждался в сне.
Немного воды, пара сухарей, этого ему вполне достаточно, чтобы поддержать тело в форме, а силы дает ему медальон.
Всю ночь сидел алкмаарец под деревом, любуясь на звезды и луны Невендаара, подернутые в это время года фиолетовым флером. Он то вспоминал потерянный навсегда Алкмаар, то думал о предстоящем путешествии по землям эльфов. Порой ему начинало казаться, что Лиин непременно укрылась в древних лесах, и воображение рисовало ее уже преображенной – в виде утонченной эльфийской принцессы, в коротком платьице, цветом похожим на кору дерева, в зеленом плаще, ниспадающем до земли, с цветами в волосах.
Впрочем, его бодрствование не укрылось от остальных.
– Ты же не спишь, нежить,– сказал Ирг, вороша костер,– почему бы тебе не постоять на часах, пока мы спим?
– Твои сектанты недопустимо разнежатся,– отозвался Дарган.– А мне лично нравится сидеть, ничего не делая, и вспоминать прошлое, а не прислушиваться к ночным шорохам.
– Тогда хотя бы полночи? – Ирг сбавил тон.
– Ну, полночи, куда ни шло. Но только если ты принесешь мне хвороста.
Дарган не стал уточнять, что его мертвая плоть не заживает и начинает расползаться после любой самой незначительной царапины – посему алкмаарец каждое утро осматривал в маленькое зеркало в серебряной оправе свое лицо и руки. Состава во флаконе, подаренном Мораном, осталось на дне.
– Мог бы и сам… Ну ладно, ладно, принесу,– отозвался Ирг, сообразив, что спорить бесполезно.
Сектант притащил целую гору веток, и Дарган остался часовым.
Все спали – или притворялись, что спят. Дарган то вставал и обходил лагерь, то присаживался к костру, чтобы подкинуть веток. Право же, ему не нравилась манера Идразеля всякий раз разводить костер – это было как знак, как призыв: мы здесь, приходите и нападите на нас. Он сказал об этом демонологу, когда отряд расположился на ночлег.
«Да, любой нежити, тепло не в радость,– огрызнулся Ирг, услышав возражения Даргана,– вредно для тебя тепло, это верно. Но мы-то живые, и наши тела еще тепленькие, в отличие от твоего, алкмаарец. К тому же без горячей похлебки мы в этих местах быстро сдохнем».
«Я околдую огонь,– пообещал демонолог.– Пламя никто не заметит со стороны. А в случае опасности твой конь предупредит не хуже любого часового».
С этими доводами трудно было не согласиться, тем более, вместе с ними шла Тейра. Уж ей-то костер просто необходим: ночами девушка мерзла и потому ложилась всегда к самому огню.
«Тейре придется остаться у эльфов,– размышлял Дарган.– Не след юной девушке бродить по ужасным дорогам войны, где нежить и проклятые спорят за тела и души».
Он глянул на спящую. Она опять расположилась слишком близко к костру, положив под щеку кулачок – так спят дети. В этот миг лицо ее походило на лицо ребенка – столько в нем было наивной беззащитности. Днем Тейра никогда не казалась ему такой. А сейчас…
Он впервые подумал о Тейре с чуть большей нежностью, чем стоило думать просто о спутнице в странствиях. Так он мог думать о своей сестре, что осталась лежать вместе с матерью в траншее, прорытой по приказу Мортис. Нет, о сестре он думал иначе. А вот о Лиин…
– Это предательство… – пробормотал он вслух и спешно отошел от костра.
Бешеный, заслышав торопливые шаги хозяина, вскинул голову и издал короткий звук, больше походящий на хрип. Будто спрашивал – не пора ли в путь, добывать сладкую человеческую плоть. Дарган подошел к нему, похлопал по шее, конь ткнулся ему мордой в грудь – причем бивни прошли с двух сторон туловища – будто Бешеный решил обнять хозяина своими костяными полукружиями, как руками.
– Мерзкий, отвратительный, гадкий… – пробормотал Дарган с нежностью.
В ответ конь захрапел, как сытый громадный-прегромадный кот.
– На пом… – раздался крик и смолк, придушенный.
То был голос Тейры.
Дарган ухватился за бивень, поднырнул и кинулся на зов.
У костра катались двое. Мелькнули обнаженные руки девушки и ее растрепанные волосы. Вторым был кто-то из сектантов. Он все же сумел подмять девушку под себя, уселся на ноги, прижал руки к земле. В этот миг Дарган узнал насильника. Ирг.
– На по…– вновь раздался крик. Но докричать Тейра не сумела – Ирг съездил ее по лицу кулаком, и девушка, недвижная, распростерлась на земле.
– Сука… – прохрипел сектант и рванул ее блузу.
В этот миг Дарган очутился рядом. Он схватил сектанта за шкирку и оторвал от добычи, а потом отшвырнул. Ирг ударился о дерево и застыл. Рядом с деревом очутился Бешеный, оборвавший повод. Конь угрожающе захрипел, поводя из стороны в сторону костяными бивнями, будто спрашивал: проткнуть этого парня насмерть или только покалечить.
– Стереги его! – приказал Дарган.
Потом склонился над Тейрой. Кажется, она успела прийти в себя. Оглянулась беспомощно, спешно запахнула разорванную блузу на груди.
– Как ты? – спросил Дарган, отводя глаза.
– Не особенно… – девушка уцепилась за протянутую руку Даргана и поднялась, прижала ладони к щекам.– Синяк будет завтра-а-а… – проскулила она, утратив все свое мужество, и разрыдалась. Слезы так и полились градом.
– Ну что ты… ну перестань… с пауком сражалась, а тут… – попытался утешить ее Дарган.
– Человек ху-ху-ху-же… – всхлипывала Тейра, не в силах успокоиться.
Ее вновь начала колотить дрожь.
Дарган подобрал плащ и накинул на плечи девушке. Он не знал, как еще ее успокоить. Вряд ли поглаживание холодных пальцев по плечу придется ей по вкусу.
– Что тут у вас? – Идразель соизволил только теперь подняться и подойти к костру.
– Ирг… – Дарган кивнул на сектанта, что лежал, не шелохнувшись, в опасной близости от острого бивня Бешеного.– Стоило мне отойти от костра, и он… ну, стал, приставать…
– Приставать? – взъярилась Тейра.– Да он попытался меня взять силой! Рвал одежду и бил…
– Ирг! – демонолог повернулся к сектанту.– Я же сказал: мы союзники!
– Ну и что? – отозвался тот.– От девчонки не убудет. Все равно мертвяк ее трахнуть не может. А она каждую ночь мерзнет. Вся трясется, будто в лихорадке. Вот я и решил ее согреть.
– Ирг… – угрожающе прошипел демонолог, подходя.– Не смей трогать девчонку! Еще раз коснешься ее – убью!
Остальные сектанты уже давно проснулись и теперь собрались возле костра. На ночь они все сняли козлиные шлемы, но их лица показались Даргану совершенно одинаковыми – бледными, какими-то приплюснутыми и почти неживыми. Лишь одного можно было отличить сразу – по красному корявому шраму на левой щеке. Этот парень – остальные кликали его Меченым – спешно начал подбрасывать ветки в костер, да так рьяно, что пламя поднялось к макушкам деревьев, и на поляне сделалось совсем светло.
Демонолог повернулся к остальным:
– Все слышали? Если кто тронет девчонку – умрет! – Идразель поднял посох, и на навершии вспыхнул желтый огонь.– Ну, кто-нибудь хочет проверить, сдержу я слово или нет? А? Может быть, ты, Меченый? – обратился он к парню, отмеченному шрамом.
Все молчали.
– Да ладно,– пробормотал Меченый.– Мы все поняли: девчонка спит с мертвяком.
– Не смейте! – закричала Тейра.– Не смейте, погань, так о нем говорить! Он лучше вас всех, он замечательный… – Она вновь захлебнулась слезами.
– Ага, самый лучший,– согласился Меченый.– Только мертвый.
И тут же получил кулаком от Тейры в лицо.
Меченый замахнулся в ответ, но Дарган сбил его с ног. Сектант вскочил на ноги и протянул руку, готовый швырнуть комок огня в грудь алкмаарцу. Тейра метнулась вперед и заслонила Даргана собой.
– Опусти руку! – Демонолог направил навершие посоха в лицо Меченому.– Я кому сказал – девчонку не трогать. Никогда!
– Разве я ее трогал?
– Молчать! Всем лечь. И не приближаться к алкмаарцам. Или у вас мозги сделались козлиными?
Дарган обнял Тейру за плечи и отвел подальше от костра и сектантов.
Она опять начала дрожать.
– Проклятые, они все равно проклятые… – бормотала Тейра.– Настоящие козлы… ненавижу…
– Ты готова была умереть за меня,– проговорил Дарган, закутывая девушку в плащ.
– Я люблю тебя… – выдавила Тейра, давясь рыданиями.– А ты…
– Я… не знаю.
Что он мог ей сказать? У него же есть невеста, и он ни за что не откажется от Лиин. Он найдет ее рано или поздно. И спасет. Но Тейра? Разве она не достойна любви?