Я оглядел своих бойцов, и, судя по расширившимся глазам, ответ на мой вопрос был – да. Кажется, я только что узнал один из секретов стихии врага, и, более того, у меня уже появился один весьма трудоемкий, но интересный план, как это можно обратить в мою пользу. Как повелитель стихии Зла, который неплохо использовал силы других рас, присягнувших мне на верность, я могу легко перенести свой опыт на ситуацию со Старухой. Если демиург пошел по пути сбора силы через создание новых миров, новых жизней и новых союзников, то Старуха просто по сути своего пути была вынуждена действовать через разрушение.
Почему-то вспомнились земные легенды об Одине: вроде бы тоже великий бог прошлого, покровитель дружин, но еще он был и тем, кого называли предателем воинов. Люди верили, что их вожди не сами впутывались в неприятности и лишались жизни, а попадали в ловушку одноглазого хитреца, которому нужны были новые могучие воины для намечающегося Рагнарека. И чем сильнее был воин, тем больше в нем было интереса у Одина не на Земле, а в своем мире…
И сейчас, получив прямой доступ к этим воинам Старухи, разве я не получаю заодно и доступ к ее силе? Надо только правильно постараться!
– Я вспомнил одну историю… У нас в семье еще дед любил рассказывать что-то подобное перед сном, – неожиданно перешел на шепот Николас.
– Сказку, что ли? – хмыкнула Мона.
– Все основано на реальных событиях, у нас так принято, – сразу отмахнулся усач. – Так вот мне запал в память один рассказ. Как одна повелительница Смерти сместила другую с места Старухи. Она связала ее боем, натравив своих союзников, потом пробилась в башню и принялась вычищать ее этаж за этажом.
– Ну, если она была настолько сильна, то ничего удивительного в этом не вижу, – заметил Шоги. Кажется, мои подопечные немного привыкли к ворону, его стилю, и хоть тот и показывал чудеса ловкости и владения своей стихией, ветераны за счет опыта без проблем его сдерживали. Настолько, что могли поддерживать относительно спокойную беседу.
– Не в этом дело, – возразил тем временем Николас. – Изначально вторая Смерть была слабее первой, но в сказке… тьфу, в той истории говорилось, что в башне она обрела новую силу. Причем не только силу алтарей. Я тогда не понимал, какая еще может быть сила у Старухи, думал, просто какой-то художественный образ… Но теперь-то все очевидно! Новая Старуха убивала таких вот воронов, собирала их Сердца, пока внутри Смерти не закончились все представители этого клана. И тогда их сила пропадала у старой повелительницы и появлялась у нее.
– А потом она шла выше и подчиняла себе таким вот образом силу нового клана… – выдохнула Мона.
Я внимательно следил за разговором. Как порой забавно получается – один, как Николас, опирается на историю, другой, как я, исключительно на логику… А в итоге приходим к практически одинаковым выводам. Я ведь тоже хотел объявить охоту на клановых, думал, что через них можно получить дополнительную силу, а заодно и инструмент для торга со Старухой. Но все оказалось даже лучше. Всего-то теперь и осталось придумать, как с этими воронами по-быстрому расправляться, да собрать их всех до того, как на нас обратят внимание.
– Что ж, – я изобразил хищную улыбку. – Если этот план сработал в прошлом, то почему бы нам тоже им не воспользоваться! Сейчас закончим с этим, я попробую призвать еще одного ворона Смерти, и, если получится, объявим на них сезон охоты! Будем сидеть тут, в башне, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, да сколько угодно – пока не соберем их всех!
– Да! – рявкнул Шоги, и почти сразу к нему присоединились Мона и Николас. Кажется, новая цель им более чем понравилась.
Вот и хорошо, тогда рассказывать об еще одной части своего плана я уже не буду. А то я ведь не остановился на том, что догадался о силе кланов, скрытой внутри Смерти, и продолжил цепочку дальше. Ведь если Старухе нужно их убивать, чтобы поглотить энергию, о чем это говорит? Правильно, о том, что при их жизни полного контроля над этой силой у нее не было. Этакая расплата за слишком большую мощь стихии врага и идеальная возможность для меня… Если подчинить себе клан Ворона, если возродить их мощь внутри себя, то, получается, я смогу собирать Сердца Смерти, но при этом не попадать в зону влияния Старухи!
Эх, поскорее бы добраться до финального этапа плана и проверить, все ли я учел, ни в чем ли не ошибся…
– Николас! – моя защита в очередной раз спала, и мне пришлось отвлечься от мыслей. Да, пора переходить к делу. – Добавь огонька этой птичке!
Я кивнул на встопорщившего перья ворона. Рядовой Николас Буй без лишних вопросов выполнил мой приказ, и уже через пару секунд по перьям подручного Смерти заплясали языки пламени. Вреда от них никакого не было, даже мелкий серый пушок не подпалили – но ведь и смысл такой атаки был совсем в другом.
– Работает! – Шоги врезал уже ставшим таким привычным копьем по ворону и оценил, что даже небольшая рана затянулась не сразу, а только на второй такт регенерации.
– Тогда бьем! – я подвесил на свою косу сразу несколько усиливающих удар пирамид Зла и попробовал достать ворона.
Тот каким-то шестым чувством понял, что ситуация запахла жареным, и резко отпрыгнул назад, уходя из-под удара. И, более того, вырастил на одной из лап черные как смоль когти и срезал ими замедляющее регенерацию пламя Николаса. Как оказалось, оно в этой форме чем-то напоминало веревки, а наш противник об этом знал и умело воспользовался своим опытом.
– Кажется, птичка что-то помнит из своей прошлой жизни! – выдохнула Мона и попробовала призвать ледяную бурю, чтобы замедлить ворона.
Вот только тот опять показал, что и с такими противниками уже сталкивался – еще один точный удар… Через призму Зла я увидел, что это была не случайная отмашка – ворон бил в слабое место использованной девушкой конструкции, и если бы его выпад прошел, то все бы развалилось. Но, как я уже отметил, мои ветераны очень неплохо друг друга прикрывали. Вот и сейчас Шоги тоже знал слабое место приема Моны и заранее ударил в ту же сторону сгустком своей личной стихии.
Пришлось ворону снова отпрыгивать назад. Сейчас его мастерство играло против него… Я чуть не расхохотался, когда понял, как работают ветераны. Во время схватки всегда есть миллионы возможных вариантов движения противника, все их не сможет предугадать даже какой-нибудь сумасшедший гений. Но ворон… Он, хоть и обладал навыками из прошлой жизни, не был до конца разумен. Он просто был силен и всегда, каждое мгновение выбирал для атаки самое слабое место чужой техники и самый подходящий для этого прием. И именно это его и выдавало! Шоги, Николас и Мона ведь тоже знали свои слабые места и просто начали раз за разом именно их и прикрывать, благодаря чему обмен ударами почти всегда заканчивался в их пользу.
– Что ж, пожалуй, пришла пора мне сразиться в полную силу, – я уже один раз не смог достать ворона, оценил его скорость и больше не собирался давать ему шанса ею воспользоваться.
Один раз можно удивить кого угодно, два раза – только того, кто сам это позволит. Я позволять снова обходить меня больше не собирался!
Я подбросил косу вертикально вверх. Так, чтобы она как будто на мгновение зависла в воздухе… В этот момент и ветераны, и ворон буквально на мгновение стрельнули глазами в эту сторону, чтобы увидеть, что именно я задумал. А я же просто кинул в нашего противника голой силой Зла. Четыре секунды замедления – это то, что мне сейчас нужно! В то же время моя рука скользнула в невидимый карман, подхватила тело гоблина-кадавра и выкинула его наружу. Красные глаза сверкнули, кривопалая кисть подхватила подброшенную специально для моего помощника косу, и в следующий миг он уже догнал воина-ворона и начал кромсать его тело.
По-моему, получилось неплохо! А что? Если нужно обогнать по скорости мертвое тело, то почему бы не использовать такого же мертвого противника? Он тоже может двигаться, наплевав на изначальные возможности мышц, суставов и здравого смысла… А уж с моим замедлением в комплекте – нет, теперь у ворона не было ни шанса увернуться. Я был уверен, что сейчас гоблин нанесет десять ударов – столько, сколько по моим расчетам будет нужно для победы – снова накинутое пламя Николаса сдержит регенерацию, и первое Сердце Смерти падет к нашим ногам.
Восемь… Девять… Я считал удары – оставался только один.
– Чужак, ты действительно на что-то надеешься? – ворон неожиданно замер, даже не пытаясь уклониться от последнего удара. Вместо этого он предпочел выплюнуть мне эту фразу, глядя прямо в глаза. – Зеленый трон никогда не покорится тому, кто…
В этот момент коса в руках гоблина-кадавра рассекла тело ворона на две половинки, и он так и не договорил. Я готов был поклясться, что эта пернатая рожа специально так задумала. Чтобы хотя бы так достать своего противника, заставить задуматься, начать сомневаться… И скажу честно – меня это впечатлило. Ведь я, как никто другой, знаю, что слово может ранить гораздо сильнее, чем какие-то стихии или другие божественные силы.
– Сердце Смерти… – Мона оказалась ближе всех к погибшему ворону и склонилась над маленьким зеленым камнем. Его тело после смерти развеялось пеплом, и это было все, что от него осталось.
– Красивый, – я тоже склонился над нашей добычей, протянув руку. Неожиданно я понял, что это Сердце чем-то напоминает подаренный мне Старухой камень-ключ. Только было сильно попроще: словно после яйца Фаберже мне попалась обычная пасхальная поделка, разукрашенная рукастым ребенком.
Значит, и они как-то связаны друг с другом. Впрочем, так всегда и бывает: чем больше ты о чем-то узнаешь, тем больше видишь подобных связей. И чем лучше поймешь эти закономерности, тем быстрее сможешь ими управлять… А я очень хочу управлять еще и Смертью!
Глава 20. Мой повелитель
– Кому отдадим? – долговязый Шоги проводил взглядом камень-сердце у меня в ладони.
– Тебе, раз ты первый спросил, – я поднял добычу и бросил ветерану. – А дальше по алфавиту – сначала Мона, потом Николас. И по кругу! Но помните, ни в коем случае не набирайте алтарей Смерти больше, чем у вас есть своих.