– Ого.
Все еще скользя в его руках, она осмотрела показную демонстрацию богатства и расточительности.
– Думаете, все это будет длится вечно? – Она с сомнением покачала головой. – Грядет шторм, мистер Уэйн. Вам и вашим друзьям лучше приготовиться к неприятностям, потому что, когда они наступят, все вы будете удивляться, как могли жить настолько роскошно... практически ничего не оставляя остальным.
– Похоже, вы с нетерпением ждете этого, – сказал он.
– Я смогу приспособиться, – пообещала она.
«Но, скорее всего... ненадолго», – подумал Брюс. Он вспомнил, как чертовски много наводок и улик заполняло ее файлы. Сеть приближалась к ней, даже если она не хотела этого признавать. Неудивительно, что она жаждала начать все заново.
– Эти жемчужины смотрятся на вас лучше, чем в моем сейфе. – Он притянул ее к плечу и протянул руку, чтобы расстегнуть ожерелье. – Но все же я не могу позволить вам оставить их себе.
Жемчуг соскользнул с ее шеи в его руку. Она снова посмотрела на него, затем удивила его, бросившись вперед и крепко поцеловав его. Затаив дыхание, он позволил ей ускользнуть в толпу. К тому времени, когда он оправился от поцелуя, она уже далеко ушла. Он пытался хромать за ней, но его больное колено замедляло его.
Через несколько секунд она исчезла из виду.
«К чему все это было? – подумал он. – Конечно, не то чтобы я жалуюсь».
Выйдя с танцпола, он забрал свою трость у Гладстоуна.
– Вы ее напугали, – пожаловался старик.
– Вряд ли, – сказал Брюс. – Но на вашем месте я бы следил за бриллиантами вашей жены.
Сунув жемчуг в карман, он направился к выходу. Вкус ее поцелуя задержался на его губах.
«Возможно, Альфред прав, – подумал он. – Возможно, мне нужно чаще выбираться в люди».
Осенний воздух снаружи бодрил после знойной жары вечеринки. Он подошел к парковщику, чтобы забрать свою машину, и похлопал себя по карманам.
– Кажется, я потерял свой талон.
Это был не розыгрыш. Он действительно как-то потерял свой талон.
Парковщик выглядел озадаченным.
– Ваша жена сказала, что вы поедете домой на такси, сэр.
– Моя жена?
«Ламборджини» отъехал от музея. Сидящая за рулем Селина ухмыльнулась и поддала газу.
Альфред подобрал его на «Роллс-Ройсе» через час. Брюс забрался на заднее сиденье машины.
– Вы один, сэр? – Сухо спросил дворецкий.
Брюс бросил на него испепеляющий взгляд. Он не привык оставаться в дураках.
– Не волнуйтесь, мастер Брюс, – заверил его Альфред, явно наслаждаясь ситуацией. – Пройдет немного времени и вернетесь к обычной жизни.
Брюс проигнорировал поддразнивания дворецкого. Прямо сейчас он был не в настроении обмениваться шуточками. Вместо этого он достал свой телефон и нажал кнопку быстрого набора.
Люциус Фокс ответил на втором гудке.
– Фокс.
– Помните те необычные запросы, которые я обычно делал?
– Я знал это, – сказал Фокс.
Брюс мог легко представить удивленное выражение лица другого человека: «Я действительно так предсказуем?»
Улыбка Альфреда исчезла. Брюс увидел измученное лицо дворецкого в зеркале заднего вида. Альфред выглядел явно обеспокоенным, словно знал, что будет дальше, и совсем не был этому рад.
Брюс не мог его винить, но он решил.
Пришло время заканчивать с пенсией.
Глава одиннадцатая
Экспериментальный ортез из углеродного волокна прибыл в поместье Уэйнов на следующее утро. Брюс опробовал его в пещере, подальше от любопытных глаз всех, кроме Альфреда и подслушивающих летучих мышей. После маскарада он спал всего несколько часов, но не собирался отдыхать. Он достаточно выспался за последние восемь лет.
Он зажал ортез на правой ноге и нажал мигающую кнопку на боку. Вращающееся ортопедическое приспособление сразу повысило тонус, сжимаясь вокруг сустава. Тонкая подкладка амортизировала ортез. Брюс встал и начал двигать коленом, пытаясь сделать глубокие повороты и растяжку. Потребовалось некоторое усилие, но ортез плавно двигался вместе с ним, не натирая и не скользя вверх и вниз по ноге.
«Пока все хорошо», – подумал он.
Альфред поставил термос с горячим кофе.
– Не на ту ногу, сэр.
Брюс покачал головой.
– Нужно начать со здоровой конечности, – объяснил он, – чтобы ортез максимально запомнил мышечную структуру.
Он сел на сланцевый куб и перенес ортез на больное левое колено. Брюс осторожно поднялся, усиливая вес, и удовлетворенно хмыкнул, когда укрепленная нога выдержала его. Он медленно наклонился, затем снова поднялся, на этот раз более уверенно. Он послал удар в воздух.
Редкая улыбка появилась на его губах. Ему это нравилось.
– Теперь мы подтягиваем его.
Он сильнее нажал на кнопку, щелкнув ею снова. Ортез сжался вокруг его ноги, непроницаемые углеродные волокна впились в плоть. Гримасничая, он стиснул зубы от возросшего давления.
Альфред смотрел с беспокойством.
– Это ужасно больно, сэр?
– Ты можешь попробовать, Альфред.
– Лучше посмотрю, спасибо, сэр.
Брюс взвыл, когда ортез щелкнул. Ему понадобилось время, чтобы привыкнуть к дискомфорту, прежде чем снова встать на ноги. Несмотря на боль, он ощущал, что нога окрепла, впервые за долгие годы. С той ночи, когда упал Бэтмен.
– Неплохо, – сказал он.
Пачка кирпичей ждала в нескольких футах. Брюс развернулся и нанес яростный удар с разворота на кирпичи, которые полетели через пещеру. Потрясенные летучие мыши над головой взвизгнули от тревоги. Они дико хлопали среди сталактитов.
– Совсем неплохо.
Альфред выглядел несколько менее восторженным успехом их эксперимента. Подняв кирпич, он медленно переворачивал его в руках. На его лице появилось задумчивое выражение.
– Мастер Брюс, если вы действительно собираетесь вернуться туда, вам нужно услышать некоторые тревожные слухи об этом человеке, Бэйне.
Брюс перенес все свое внимание на Альфреда:
– Слушаю.
– Есть тюрьма, – мрачно начал Альфред, – в более древней части мира. Яма, куда людей бросают на страдания и смерть. Но иногда человек возрождается из этой тьмы. Иногда яма отправляет кого-то обратно.
Брюс кивнул, понимая.
– Бэйн.
– Родился и вырос в аду на земле, – сказал Альфред.
Брюс нахмурился:
– Родился в тюрьме?
– Никто не знает почему, – сообщил Альфред. – Или как он сбежал. Но известно, кто обучал его после побега. – Альфред глубоко вздохнул, прежде чем произнести имя. – Рас аль Гул. Ваш старый наставник.
Брюс посмотрел на него с тревогой. Рас аль Гул, известный также как Анри Дюкард, был безжалостным лидером Лиги теней, древнего ордена убийц и крестоносцев, предназначенного для борьбы с преступностью и коррупцией – любыми средствами. Рас тренировал Брюса, чтобы тот стал его верным последователем, и был в значительной мере ответственен за превращение осиротевшего миллиардера в Темного рыцаря, которым тот стал.
Но когда Рас обратил свой взор на Готэм, убежденный в том, что измученный войной город не спасти, Бэтмен был вынужден дать отпор Лиге, что привело к фатальным результатам: Рас умер, сгорел в огне аварии на монорельсе. Бэтмен не убивал его, но в то же время и не пытался спасти.
– Рас вырвал Бэйна из темного угла Земли, – продолжил Альфред, – и обучил его самым черным дисциплинам – бою, обману и выносливости. Как и вас.
Брюс был ошеломлен новостью. Он думал, что Бэйн просто злобный наемник, но правда оказалась намного хуже.
– Бэйн был членом Лиги теней.
– Пока его не изгнали, – сказал Альфред. – И с человеком, который считается слишком экстремальным для Рас аль Гула, нельзя шутить.
Но Брюс отказывался бояться.
– Не знал, что был знаменит тем, что «шутил» с преступниками.
– Это было тогда, – серьезно сказал Альфред. – И вы можете снова надеть маску, но она не сделает вас тем, кем вы были.
– И кем же?
– Кем-то, чья злость на смерть заставляла его ценить всякую жизнь, – ответил слуга. – Даже собственную.
«Моя собственная жизнь не имеет значения», – подумал Брюс. Затем он заговорил.
– Если этот Бэйн именно такой, как ты говоришь, я нужен этому городу.
– Да, – казалось, согласился Альфред. – Готэму нужен Брюс Уэйн. Ваши ресурсы, ваши знания. Но не ваше тело, не ваша жизнь. Это время уже прошло.
– Я пытался помочь, как Брюс Уэйн, – возразил миллиардер. – И потерпел неудачу.
«Просто спроси Миранду Тейт», – подумал он. Но Альфред не сдался.
– Вы можете потерпеть неудачу, как Брюс Уэйн, – сказал он. – Как Бэтмен, вы не можете себе это позволить.
– Это то, чего ты боишься? – С негодованием спросил Брюс. – Что, если я вернусь, я потерплю неудачу?
– Нет, – сказал Альфред. – Боюсь, что вы этого хотите.
«Я не могу это слушать, – подумал Брюс. Гордон зависел от него. Готэм зависел от него. – Я должен вернуться».
Больше не нуждающийся в трости он пересек Бэт- пещеру и открыл прямоугольный металлический шкаф размером с вертикальный саркофаг. В шкафу, спрятанный в течение восьми лет, висел костюм матово-черного бронежилета из усиленной кевларовой ткани с двойным плетением и огнезащитного материала «Номекс». Силуэт крылатого ночного хищника украшал широкую грудь, способную противостоять чему угодно кроме прямого выстрела с близкого расстояния.
На соседних полках стояли черные сапоги со стальными наконечниками, рукавицы с металлическими ребрами с зубчатыми краями, висящий плащ, золотой пояс для одежды и, что немаловажно, остроконечная маска. Когда-то одна ее тень вселяла ужас в сердца преступников Готэма.
Он снял маску с полки.
Глава двенадцатая
Городская фондовая биржа Готэма являла собой арену бешеной активности. Покупатели и продавцы, в пиджаках и широких подтяжках, толпились в торговом зале, выкрикивая приказы и вводя их в свои портативные беспроводные устройства. Последние цены на акции и процентные ставки прокручивались на бесчисленных мониторах с плоским экраном, установленных повсюду. Было почти невозможно посмотреть куда-либо и не увидеть поток финансовых данных.