Руари охватила неведомая доселе радость. Ему, неожиданно для самого себя, захотелось, чтобы эта женщина любила его и была ему верна.
– Ты действительно отправишься ко мне в будущее? – спросил он, чтобы окончательно убедиться в ее любви.
Элли кивнула и ласково коснулась его щеки. Она не спешила убирать руку и молчала.
О, как прекрасна она была, как светла и легка! Она казалась ему волшебным маяком надежды и радости в мире, полном страданий и мук. Его мужское достоинство восстало помимо его воли. Руари понимал: ему нельзя идти на поводу у бездумной тяги к наслаждениям, он не имеет на это права, тем более что сейчас не время для любовных утех. У нее есть долг перед самой собой.
– Я отпускаю тебя, Эйлиос, но с условием, – произнес он.
– С каким же? – с улыбкой спросила она.
– Я страстно хочу тебя, ты даже не представляешь себе, как страстно и сильно, но я ограничусь лишь одним поцелуем.
– Я согласна, – еле слышно выдохнула она. Это было единственное слово, в котором он нуждался в это мгновение.
Крепко сжав ее в объятиях, он впился жарким поцелуем ей в губы. Голова тотчас же закружилась от восторга, желания, похоти, но сильнее всего была радость, чистая, светлая радость. Эйлиос была ангелом света и надежды. Его язык скользнул ей в рот. Хочется верить, что она надолго запомнит этот поцелуй.
Эйлиос ответила на его поцелуй, и их сердца затрепетали в унисон.
Руари так и не понял, кто из них двоих отстранился первым.
Тяжело дыша, он смотрел на нее и не мог отвести глаз. Он был близок к обмороку. Еще никогда он не желал женщину так страстно. Но именно поэтому он решил поскорее вернуть ее в будущее.
– Не беспокойся. Я – твоя судьба.
Руари ничего не ответил, ибо был слишком взволнован и возбужден, чтобы говорить.
Эйлиос улыбнулась ему и вышла из зала.
Руари бросился к окну, чтобы посмотреть ей вслед, и, оторопев, застыл на месте.
Вниз по склону бежал человек. Руари тотчас узнал в незнакомце самого себя, правда возмужалого и закаленного столетиями войн.
Эйлиос вскрикнула и бросилась ему навстречу.
Глава 19
Ворота замка были распахнуты, и Элли увидела бегущего к ним Ройса. Обрадованная, она тотчас мысленно вознесла благодарность Древним за то, что он жив. Он спешил к ней, и его глаза светились радостью.
В следующее мгновение, материализовавшись буквально из воздуха, между ними возник Моффат.
Элли вскрикнула, надеясь предупредить Ройса, однако тот уже исчез, совершив прыжок во времени. Моффат мгновенно последовал его примеру.
Элли в изумлении застыла на месте. Похоже, Моффат вознамерился во что бы то ни стало не дать Ройсу уйти.
Не оборачиваясь, она услышала, как Макнейл подошел и встал с ней рядом. Затем на горном гребне, по ту сторону опушки леса, она увидела Эйдана, но не успела открыть рта, как Эйдан исчез во времени, по всей видимости бросившись следом за Моффатом и Ройсом.
– Поскорее беги за ним! Без твоей помощи, без твоей силы ему одному не справиться! – крикнула она ему вслед.
– Не волнуйся, стоит Ройсу совершить прыжок, как он вновь обретет силу! – попытался успокоить ее Макнейл, однако не договорил и тоже исчез в глубинах времени.
Элли в отчаянии уткнулась лицом в ладони. Ее место – рядом с Ройсом, но где же искать его? Он мог оказаться в любой точке прошлого или настоящего.
Неожиданно на нее накатила мощная волна белой энергии.
Элли внутренне сжалась, приготовившись к самому страшному, но увидела перед собой Эласед. У нее тотчас перехватило дыхание. Мама!
Эласед ласково улыбнулась ей. Правда, это была не любящая материнская улыбка. Выражение лица великой целительницы оставалось спокойным и бесстрастным.
– Ты целительница, – нежно произнесла она. – Ты боишься за жизнь Руари.
До Элли, наконец, дошло, что она видит мать в очень далеком времени, когда сама она еще не появилась на свет. Эласед была одета в простое длинное платье, перехваченное в талии ремешком. Элли почему-то подумала, что по понятиям бессмертия мать еще очень молода.
– Ты сейчас в своем времени? – спросила она шепотом, желая проверить, так ли это.
Ее вопрос, похоже, удивил Эласед.
– Да, я остаюсь в своем времени, – ответила она и добавила: – Тебя очень любит мой отец. Сегодня он пришел посмотреть на тебя.
Сердце Эллис бешено застучало.
– Я чувствую где-то рядом присутствие Древних. Кто это?
– Люг, – улыбнулась Эласед. – Ты такая счастливая и такая молодая.
От восторга у Элли закружилась голова. Ее дед был самым могущественным из всех богов, хотя кое-кто полагал, что главнее его был Дагдха. Это он был вместе с ней, пока она томилась в зловонной яме со змеями. Он протянул руку, чтобы успокоить ее своим ласковым прикосновением.
– Твоя судьба уже начертана, – сказала Эласед. – Она предопределена Древними.
– Ты ее видишь? – полюбопытствовала Элли.
– Да. Вижу, – секунду помедлив, ответила ей мать.
Элли попыталась разобраться в услышанном. Неужели мать точно знает день, когда произведет ее на свет?
– Твоя судьба тоже предначертана, разве не так? – наконец осмелилась спросить она.
– Конечно. Я пришла в этот мир, чтобы исцелять людей, так же как и ты. Однажды настанет день, и я подарю миру еще одну целительницу. – Эласед вновь улыбнулась. – Ведь ты моя дочь, верно?
Элли почувствовала, как на глаза ей навернулись слезы.
– Я не вижу своего собственного будущего, – продолжила Эласед. – Но Люг – твой дед и мой отец. Ты обладаешь той же силой, что и я в твоем возрасте. Ты из будущего, моего будущего.
Элли не выдержала и расплакалась.
– Ты научила меня всему тому, что я теперь знаю.
Эласед сжала руку дочери.
– Ты так красива. Твой свет сияет как священный маяк. Я с нетерпением жду того дня, когда смогу сжать тебя в объятиях. Могу я теперь отправить тебя в твое время?
Как ей не хотелось выпускать материнской руки из своей! Внутренний голос подсказывал – стоит их рукопожатию разомкнуться, как это, наверное, будет навсегда.
– Мне нужно найти Ройса, – прошептала Элли и все-таки отпустила руку. – Я не позволю, чтобы зло отняло у него жизнь!
– Мне неизвестно, куда он исчез, но, моя дорогая, его судьба так же начертана, а то, что начертано, изменить нельзя.
По щекам Элли потекли слезы.
– Я никогда не сдамся. Я пойду до конца! Ты можешь отправить меня в пятое октября тысяча четыреста тридцатого года?
Эласед кивнула.
– Да благословят тебя боги! – произнесла она.
Он решил приземлиться столетием позже, в столице Франции, где еще ни разу не был. Там он наверняка обретет силу. Последовал удар о землю, и голову пронзила резкая боль. До его слуха донесся громкий крик Моффата, и где-то рядом Ройс ощутил присутствие зла.
В эти мгновения ему как никогда требовалась вся его сила, но он ощущал лишь полную беспомощность. В эти первые минуты, случись рядом оказаться постороннему человеку, будь то мужчина или женщина, он, не раздумывая, безжалостно отнял бы у них жизненную силу, лишь бы только восполнить собственную, значительно оскудевшую. На его счастье, в первые минуты после приземления Моффат пребывал в том же состоянии бессилия, что и он сам, и был столь же беспомощен.
Вскоре, однако, Ройс почувствовал, как все его существо наполняется энергией. Боль в голове постепенно стихла. Он осторожно сел и потянулся за мечом.
Прыгнувший вслед за ним Моффат все еще лежал неподвижно. Ройс вскочил на ноги и, взмахнув мечом, набросился на врага.
Их взгляды скрестились, словно клинки, а в следующий миг они обменялись залпами энергии. Пылая гневом, Ройс обрушил меч на шею противника. Однако демон исчез прежде, чем лезвие успело рассечь мышцы и сухожилия.
Взревев от ярости, Ройс бросился вдогонку.
Он переборол боль, эту неизменную спутницу скачков сквозь века, и поморгал глазами, чтобы из глаз перестали лететь искры. Как только пурпурная темнота посветлела, превратившись в серую мглу, он вновь ощутил присутствие зла. В следующую секунду он увидел до боли знакомую стену. Его тотчас охватил ужас – о боги! Да ведь он же в Кэррике!
Мозг молниеносно озарился вспышкой осознания: все понятно, он перепрыгнул вслед за Моффатом в самое начало восемнадцатого века! Наконец он нашел в себе силы приподняться и принял сидячее положение. Магическая сила постепенно возвращалась к нему, и все же он должен немедленно покинуть родной замок, ибо слишком велик риск встретиться там с самим собой.
Он приземлился в южной части внешнего двора, которая теперь была вымощена камнем. Вдоль внутренних стен надвратной башни выстроились горшки с цветами. Ройс удивился, заметив, как мало воинов несут дозор на крепостном валу, как будто время нескончаемых войн осталось позади. Ему также бросилось в глаза, что мост опущен, а решетка над воротами поднята. В замок въезжала роскошная золоченая карета, запряженная шестеркой вороных коней.
Где же Моффат? Ройс встал и огляделся по сторонам, надеясь увидеть врага первым, но присутствие зла поблизости не ощутил. Вместо этого на него, пропитывая каждую клеточку его тела, накатила волна белой энергии.
Ошеломленный, Ройс вздрогнул. Его взгляд и все органы чувств были прикованы к карете, потому что именно в ней сейчас находилась она. Между тем карета пересекла подъемный мост, и Ройс услышал женский смех и радостные детские голоса.
На какой-то миг он оторопел. Карета проехала мимо. Сделав над собой усилие, он мысленно заглянул внутрь и увидел самого себя рядом с Эйлиос и тремя маленькими детишками.
Что все это значило?
Неожиданно он понял. Эйлиос родила ему этих детей. Она его жена. Ройс изумленным взглядом проводил карету – та въехала в следующие ворота и исчезла из вида. И тогда его охватила тоска, страшная, невыразимая тоска.
В следующий миг рядом с ним материализовался Моффат с мечом в руке. Лицо демона искажала гнусная ухмылка.