— Наслушались от прошлогодних туристов! — защищаясь, заявил волшебник. — Я мог, конечно, обронить парочку намеков, но они уже знали, что я имею в виду.
— Я поговорю с Кверидой, — пообещал Дерк.
Он отправил в университет дневную сову с посланием, в котором изложил все это, а заодно без особой надежды поинтересовался, не придумала ли Кверида, как решить вопрос с явлением бога. Когда же Дерк вернулся в лагерь после серьезного разговора с пиратами и спора с драконами, то обнаружил — как, впрочем, он почти ожидал, — что сова уже вернулась и принесла записку, написанную даже не самой Кверидой, а кем-то другим. Записка гласила, что Кверида сейчас очень-очень занята и свяжется с ним позднее. Дерк помрачнел, но понял, что ему остается лишь смириться с фактом: Кверида ему помогать не хочет.
Дерк устал, очень устал. Теперь у него не оставалось свободного времени — ни минутки, потому что приходилось постоянно носиться в Деркхольм. В Цитадель ежедневно прибывало не менее двух партий Странников, чтобы схватиться с Темным Властелином и столкнуть его в бездонную пропасть. А на следующий день после сражений их набиралось аж до семи. Дерку уже осточертело валиться навзничь в свой ров, но у него просто не хватало времени изобрести и внедрить другой способ собственного убиения.
Грифоны тоже устали, а Красавчик заскучал. Ему так приелось участие в Дикой Охоте, что он начал уводить собак в неправильном направлении. Дон жутко из-за этого психовал — даже больше, чем принц Талитан из-за опустевших городов. Но Дерк его не винил: в конце концов, Дон слишком юн, чтобы взваливать на себя такую ответственность. Дерк отправил вместо него на Охоту Калетту, а окончательно павший духом Дон согласился еще раз попытаться поучаствовать в битве.
Потом гуси подсунули вместо себя шестерых свиней и исчезли. Калетта была в ярости. Да и не только она. Теперь в лагере у всех под ногами постоянно путались шесть растерянных свинок. Стоило Дерку споткнуться о Завитушку, как в нем просыпались кровожадные чувства: авось эти гадские гуси вернутся домой и там их съедят гномы! Но когда он прилетал в Деркхольм, чтобы в очередной раз свалиться в бездонную яму с огнем, всегда оказывалось, что ни один гусь так там и не появился. А вот гномов все прибавлялось. Похоже, Чешуй завернул сюда почти всех. Дерк искренне попытался найти в происходящем хоть что-то хорошее. И кое-что вправду нашлось. Логово Кита было забито сокровищами. Старина Джордж за прошедшее время наловчился и превратился в очень убедительного призрака. А демон, как и обещал, являлся перед каждой финальной сценой и пугал Странников. Дерк до сих пор не мог понять, зачем же он это делает. Но он уже начал испытывать некоторую благодарность к демону.
Прилетев обратно в лагерь, Дерк обнаружил, что неприятности продолжаются. Император Тит виновато сообщил, что половина его молодых легионеров потребовали отпуска и отправились по домам.
— Они все сказали, что у них мама заболела, — сообщил император. — Мы навели справки, и оказалось, что это правда. Вспыхнула какая-то болезнь, поражающая исключительно пожилых женщин. Мы дали им дозволение уйти.
Император удалился, но явился предводитель наемников, выступающих за Силы Добра. Он не умолкая сыпал проклятиями: все его солдаты-женщины этой ночью дезертировали.
При этом известии Кит нахмурился и принялся нервно подергивать хвостом. Дерк не мог его винить. Как, спрашивается, теперь добиться правдоподобной победы Сил Добра, когда их численность уменьшилась вдвое? Впрочем, иногда Дерку казалось, что Кит здесь единственный, у кого нет проблем. Теперь, когда в нем немного поутихло сознание собственной важности, грифон успокоился и сделался почти что жизнерадостным. Он единственный пытался шутить над Калеттой, когда та распсиховалась из-за гусей. И в общем, не его вина, что из-за его шуток Калетта только больше разозлилась.
Кроме того, Дерк все сильнее беспокоился о Лидде. Она уже давным-давно должна была закончить разносить ключики и вернуться. Какое-то время Дерк надеялся, что Лидда отправилась к Маре. В конце концов он не выдержал и попросил принца Талитана наведаться туда и навести справки. С Талитаном Мара разговаривать бы стала, да и принц заодно отвлекся бы от горестных мыслей о невесть куда исчезнувших горожанах. Но Талитан вернулся через час и сообщил, что Лидды там нет и что Мара волнуется не меньше Дерка.
— Она сказала, мой господин, что попросит других леди волшебниц принять участие в поисках.
Дерк отправил на розыски Лидды еще и дневных сов. Лидда, как и Дон, еще слишком молода. Зачем, ну зачем он попросил ее отправиться в такое далекое путешествие?! Он никогда бы этого не сделал, не будь он так болен!
Только Дерк разослал сов, как прибыл Чешуй и сообщил, что Блейд исчез. Дерка скрутило и чуть не затошнило от беспокойства. Сперва он понял дракона так, что исчезла вся группа, включая Шону.
— Нет! Чем ты слушаешь? — громыхнул Чешуй и объяснил, что узнал об исчезновении Блейда, когда прочесывал Восточный хребет в поисках гномов. Он случайно пролетел над партией Странников, которая шла, совершенно сбившись с любого из возможных маршрутов.
— Я приземлился и заговорил с ними, — сказал Чешуй. — Твоя Шона, похоже, там сейчас за старшую. Она и рассказывала. Ночью что-то стряслось. Что-то грохнуло, громыхнуло, и Блейд исчез, а с ним — еще двое из партии.
Мало было всего остального, так теперь еще и Блейд исчез! Блейд тоже слишком юн — как и Дон, как и Лидда. Надо было все-таки запретить ему вести партию, что бы там ни говорил Оракул!
— Покажите мне на карте, где они находятся, — попросил Дерк дракона.
Он развернул карту и придавил углы камнями. Огромная голова Чешуя нависла над картой, и длинный коготь очень аккуратно проткнул маленькую дырочку, указывая на какую-то полную глухомань.
— Вот здесь, — сказал Чешуй. — Тут на много миль вокруг ничего нет.
Дерк хмыкнул. Так, если завтра побыстрее провернуть эту тягомотину с падением в ров, можно будет добраться в те края и еще успеть вернуться к началу послезавтрашнего сражения.
— Спасибо, — поблагодарил он Чешуя. — А не могли бы вы уделить немного времени поискам моего сына?
— С радостью, — отозвался Чешуй. — Мне уже прискучило гоняться за гномами.
На следующий день, прежде чем отправиться в Деркхольм, Дерк проверил солдат под куполом. Они были для него еще одним постоянным, неотступным источником беспокойства. Сказать, что именно тут не так, было сложно, но за долгие годы, заполненные множеством промахов и неверно выполненных заклинаний, у Дерка выработалось своеобразное чутье, предупреждающее его, когда магия начинает действовать не так, как полагалось бы. И вот теперь Дерк был уверен, что заклинания, наложенные Барнабасом на купол, в чем-то хромают. Ну да, люди в черных доспехах вели себя, как и полагается солдатам: маршировали на плацу, тренировались, толпились в очереди в столовой, отдыхали, чистили и приводили в порядок оружие — и все равно Дерк чувствовал, что что-то где-то идет не так. Что именно не так, он определить не мог. Он обошел купол и внимательно оглядел все плоды трудов Барнабаса. Они выглядели нормально. Дерк охотно посоветовался бы с Барнабасом, но Барнабаса под рукой не было. Он появлялся в лагере все реже и реже. Иногда он вообще возникал лишь в последнюю минуту перед началом сражения, и от него отчетливо несло перегаром.
Собственно, это и было главной причиной, заставляющей Дерка думать, что дело неладно. Но отыскать корень зла не удавалось. А Красотка уже стояла под седлом, и Дерк торопился. И потому уехал.
В Деркхольме он трижды в ускоренном темпе свалился в огненный ров и не стал даже задерживаться для разговора с Серклидом, магом-проводником третьей группы.
— Блейд пропал, — объяснил он. — Я должен идти. Пожалуйста, окажите мне услугу, спросите у гномов — не случалось ли им за последнее время съесть гусей?
— Гусей? Каких гусей? — растерянно пробормотал Серклид, но Дерк, не слушая его, уже устремился прочь, а посвист ветра в крыльях Красотки окончательно заглушил голос мага.
Красотка, как и все они сейчас, была только рада возможности хоть ненадолго сбежать от осточертевшей рутины. Она энергично летела вперед, описывая круги над холмистым, лишенным всяких дорог краем, который недавно прочесывал Чешуй, и оглядывала его с не меньшим рвением, чем Дерк. И именно она первой заметила Странников.
— Пахнет, лошади! — возвестила Красотка и принялась снижаться.
Лишь после этого Дерк разглядел цепочку всадников, едущих по травянистому нагорью. Когда они опустились пониже, волшебник увидел на одном из всадников зеленое одеяние барда.
— Это они! — радостно воскликнул Дерк. — Молодчина, Красотка!
Всадники подняли головы и уставились на спускающуюся кругами Красотку. Большинство лошадей перепугались, да и некоторые всадники тоже — иначе с чего бы четверо свалились с коней? Дерк предусмотрительно приземлился в некотором отдалении от группы. Шона соскользнула с брыкающейся лошади и помчалась к отцу; за ней последовал какой-то высокий парень-Странник.
— Папа! Как я рада тебя видеть! Нам сперва показалось, что это очередной дракон. Познакомься, это Джеффри, — сказала Шона.
Шона выглядела великолепно — похоже, она окончательно оправилась от моральной травмы — и казалась еще красивее, чем обычно. Дерк внимательно пригляделся к этому Джеффри, который, похоже, много значил для его дочери. Да, жаль, что этот парень — Странник. Дерку понравилось то, что он увидел. Хороший парень. Похоже, честный. И с людьми вроде как управляться умеет.
— Что вы в этой глуши делаете, это же черт-те где от вашего маршрута? — спросил Дерк.
— Это все Блейд! — сказала Шона. — Папа, он даже ни разу не заглянул в карту! Я вообще не уверена, что он знает, как ею пользоваться. Я знаю, ты всегда думал, что он это должен уметь, раз уж он переносится с места на место. Но я так подозреваю, что это что-то совсем другое. А Блейд постоянно предоставлял возиться с картами Киту, потому что Кит-то как раз разбирается в них хорошо. Вот и получилось, что мы заблудились еще задолго до того, как Блейд исчез.