Когда они добрались до места, Дерк лишь порадовался, что эта долина оказалась намного меньше предыдущих. Теперь, когда половина легионеров и треть наемников слиняли, Силы Добра — они стояли под деревьями, на склоне холма, заслоняющего следующую долину и озеро, — оказались совсем уж малочисленными. Чтобы придать их победе хоть какую-то убедительность, Киту пришлось перекроить все планы. Численность темных тоже уменьшилась, но в основном за счет погибших. Кит называл это «естественной убылью». По правде говоря, Дерк предпочел бы, чтобы он не употреблял это выражение.
Дерк подал сигнал к атаке.
Обе стороны разразились криками и ринулись вниз по склонам. Когда передние ряды почти сошлись вплотную, Кит, как обычно, величественно взмыл из-за спин темного воинства. Он увеличил себя вдвое при помощи иллюзии, изобразил темный силуэт у себя на спине и закружил над полем битвы, издавая леденящие душу крики. Это всегда ввергало зрителей в трепет. Дерк одобрительно взглянул вверх. Кит казался сейчас почти таким же огромным, как Чешуй. Дерк ладонью заслонил глаза от света.
И уловил краем глаза какое-то движение. Он резко развернулся вправо. Ниже по склону половина солдат слитным движением опустилась на колено и, натянув луки, целилась в небо. И лица их не походили на лица людей, находящихся под заклятием. Что тут про?.. Дерк поспешно швырнул в них заклинанием стасиса. Раздался звон тетив, и большинство стрел попадали на землю, не причинив никакого вреда. Но почти в тот же миг слева раздался предостерегающий вскрик Дона, а сразу вслед за этим — свист стрел, пронзающих воздух. Дерк обернулся и увидел тучу стрел, взлетевших в небо. Солдаты, стоявшие с той стороны, теперь потрясали кулаками, восторженно скакали, размахивали луками и победно тыкали пальцем в небо.
Кит жутко вскрикнул и забился. Из груди у него торчали два черных древка. Еще одно болталось в крыле. И пока Дерк смотрел на это, не веря своим глазам, призрачный силуэт исчез со спины Кита, и вся иллюзия развеялась. В одно мгновение Кит уменьшился вдвое, превратился в обычного черного грифона и с визгом стал рушиться на землю. Он изо всех сил махал здоровым крылом, но не мог остановить падение, и его лишь стало заворачивать в штопор. А потом он камнем рухнул вниз и скрылся из глаз за гребнем холма. Только несколько больших черных перьев, кружась, медленно оседали на землю. Все солдаты разразились воплями ненависти и восторга. Они хотели убить Кита, и они это сделали.
Дерк услышал, как Калетта взмахнула крыльями.
— Ни с места! — рявкнул он на нее. — Дон, и ты тоже!
Он перенес себя — так беспорядочно и резко, что часть его как будто бы осталась на другой стороне долины. На поле битвы тем временем воцарился хаос. Темные начали сражаться между собой. Вервольфы, чудища и воины короля Лютера набросились на солдат в черном. Группы Странников с громкими воплями — как будто это они сумели прикончить Темного Властелина — помчались через долину, чтобы присоединиться к свалке, а легионеры, гномы и большинство наемников, не понимая, что здесь творится, подались назад. Ведь в плане сражения ничего такого не было! Они зашевелились лишь после того, как из-за леса вылетели фанатики и набросились на всех, кто попадался под руку, не различая своих и чужих. Когда Дерк очутился наконец на вершине противоположного холма, в долине кипела драка: все дрались против всех. Ну почему он не велел Дону с Калеттой сейчас же убраться подальше отсюда?! Их же тоже могут убить!
Взору его открылось лежащее внизу озеро, длинное, иссиня-коричневое. Отражения деревьев в воде до сих пор шли мелкой рябью от кругов, что расходились по воде, — кругов, вызванных падением Кита. Из глубины поднялась цепочка воздушных пузырьков — и оборвалась. К тому времени, как рядом выросли Дон и Калетта, Дерк беспомощно смотрел на то, как последние легкие волны лижут берег.
— Я же вам велел… — начал было Дерк. И смолк, не договорив. — А, какая разница… Вы не видели принца Талитана?
— Он ушел в этот свой зеленый туман, — сказал Дон. — Все эльфы ушли, когда выскочили фанатики.
— И Барнабас тоже смылся, — мрачно произнесла Калетта. — Он понял, что я ему сейчас голову оторву!
Дерк взглянул на Калетту и увидел, что ее клюв и когти в крови. Но кровь явно была не ее, а все прочее Дерка не волновало. Его разум словно оцепенел и сосредоточился на одной-единственной точке. И у него осталась лишь одна мысль.
— Я возвращаюсь в лагерь, — сказал Дерк. — И вы тоже летите туда — сию секунду!
И он снова перенесся.
Очутившись в лагере, Дерк собрал всех собак, свиней и дружелюбных коров в стадо и позвал Талитана. К тому моменту, как Калетта и Дон приземлились у реки, из ниоткуда возник зеленый туман, заколыхался — и на берег ступил Талитан. Принц был бледен и тяжело дышал, но это не помешало ему вежливо поклониться Дерку.
— Я тебе нужен, мой лорд?
— Да. Идите сюда, — велел Дерк грифонам. — Талитан, сделайте для меня еще одну вещь, а потом можете забирать Красавчика у Владычицы Коней. Я больше вас не побеспокою.
Талитан недоуменно взглянул на него.
— Но, лорд…
— Владычица Коней не имела никакого права забирать Красавчика, — сказал Дерк. — Передайте ей от моего имени, что это — ваш конь. Я хочу, чтобы вы взяли нас всех в этот ваш зеленый туман и перенесли обратно в Деркхольм.
Талитан нерешительно оглядел Дерка, двух грифонов, стадо животных…
— Вас так много… — пробормотал он.
— Так что, нельзя? — спросил Дерк.
Талитан взглянул ему в лицо и произнес уже совсем другим тоном:
— Я только подумал, что до сих пор лишь считаные чужаки проходили сквозь нашу страну. Конечно же можно. Я проведу вас через мои собственные владения, мой господин. Всех вас.
Полчаса спустя в лагерь добрались король Лютер и император Тит. Оба они были в крови, еле дышали и жаждали объяснений. Но лагерь был пуст.
23
Перемещаться в середину отряда всадников, идущих галопом, — большая ошибка, и Блейд быстро это уразумел. Это было бы серьезной ошибкой даже при дневном свете. Сейчас же, в темноте, ему здорово повезло, что он вообще выжил. Похитители Сьюки и не подозревали о присутствии Блейда. Они просто гнали коней галопом. Когда незадолго до рассвета на дороге появился Ревилл, добравшийся сюда пешком, он обнаружил Блейда, засыпанного комьями глины: по нему проскакали несколько лошадей.
— Эй, с тобой все в порядке? — поинтересовался вор.
— Нет! — огрызнулся Блейд.
На самом деле он отделался сильными ушибами. В течение ближайших нескольких дней он находил у себя в самых неожиданных местах все новые и новые синяки в форме подковы. Но зато обошлось без переломов. Ревилл поручился, что кости целы. Похоже, члены воровской гильдии неплохо разбирались в целительстве. И еще, как обнаружил Блейд, они неплохо умели заставить других делать то, что хочется им. Как только Блейд, охая и стеная, сел, Ревилл тут же сказал:
— Отлично. А теперь перенеси нас обоих к этим всадникам.
Блейда передернуло.
— Нет! Я не могу! Я не хочу, чтобы по мне еще раз проскакали!
— Ну, сделай так, чтобы мы очутились в сотне ярдов от них, — сказал Ревилл. — Это ты можешь.
— Зачем это тебе?
— То есть как — зачем? — удивился Ревилл. — Я хочу нагнать их, пока они ничего не сделали со Сьюки.
— Но их же там полсотни! Мы же все равно ничего не сделаем! — попытался возразить Блейд.
— Не полсотни, а всего около двадцати. Я что-нибудь придумаю, — отмахнулся Ревилл. — Давай, пошевеливайся. Подумай о Сьюки.
С точки зрения Блейда, Сьюки не стоила того, чтобы о ней думать. Он вообще кинулся за ней вслед только потому, что в темноте, спросонья ему снова померещилось то утро, когда солдаты выбрались из-под купола. А Сьюки кричала почти как Шона. Блейд понял, что это вовсе не Шона, а Сьюки, лишь тогда, когда по нему уже скакали двадцать лошадей. «Неужто всего двадцать? Хотя… Двадцать лошадей — восемьдесят копыт», — подсчитал он. Так что теперь Блейду совершенно не хотелось шевелиться. Но он чувствовал себя слабым и немощным, и у него все болело, а Ревилл был силен и энергичен и беспокоился о судьбе Сьюки. Естественно, победа осталась за Ревиллом.
Они перенеслись. В ста ярдах впереди по вересковой пустоши ехал небольшой отряд. Все всадники были в черном — не считая светло-голубого пятна в середине. У Блейда упало сердце. Теперь он понял, кто это. Беглые солдаты. Возможно, те же самые, которые устроили засаду на бандитов. Да, Ревилл недаром беспокоился о Сьюки.
— Но мы же ничего не сможем сделать! — простонал Блейд.
— Мы будем следовать за ними. Рано или поздно им придется остановиться, — сказал Ревилл.
Блейду все еще было тяжело идти. Потому он просто дал всадникам отъехать подальше, а потом перенес себя и Ревилла следом. Так они и передвигались весь день. В конце концов вечером отряд остановился и стал устраиваться на ночевку. Совершенно обессилевший Блейд скорчился на земле, а Ревилл тем временем отправился на разведку.
Вернулся он только через час.
— Да, задачка непростая, — сказал вор, внезапно возникая из сгущающихся сумерек. На вересковую подстилку рядом с Блейдом хлопнулось несколько буханок, головка сыра и бутылка с вином. — Они держат Сьюки в центре. Привязали ей к рукам и к ногам по веревке, и конец каждой из веревок намотан на запястье одного из этих типов. Но они вроде как не собираются причинять ей вреда. Кажется, они почти все время о чем-то с ней спорят. Я расслышал только, как она рассказывала им, что с ними будет, если ее не отпустят. К счастью, припасы свои они стерегут плохо. Давай перекусим и подумаем.
Блейд понял, что он голоден как волк, и накинулся на еду. Ревилл же явно заставлял себя есть, чтобы поддержать силы. До Блейда вдруг дошло, что Ревилл и вправду очень беспокоится за Сьюки.
— Ты что, влюбился в нее, что ли? — недоверчиво поинтересовался мальчик.
— А что тебя так удивляет? Она замечательная, — отозвался вор. — Да, я в нее влюбился, раз уж тебе так интересно. Я раньше сам не знал, что такое бывает. Я привык считать себя насмешником. Циником. Я всегда думал, что женюсь на какой-нибудь богатой наследнице ради ее денежек. Но теперь я намерен жениться на Сьюки или умереть.