— И что ты собираешься делать? — спросил Блейд.
— Как только они заснут, проберусь на стоянку и разрежу веревки, — ответил Ревилл. — А что тут еще можно сделать? Я пойду один. Ты ходишь, как дракон с мозолями. Наверное, из-за ушибов. Так что подожди лучше здесь.
— Ну да, транспортное средство, — с горечью заметил Блейд. — Ну, спасибо.
План Ревилла не сработал. На рассвете он вернулся в отвратительном состоянии духа, разве что еще еды приволок.
— Эти четверо дежурят по очереди, — сказал он, мрачно сунув Блейду буханку. — Я так подозреваю, они заметили, что мы за ними следуем. Завтра надо стараться держаться подальше и не попадаться на глаза.
Они старались два дня. Ушибы Блейда болели все сильнее, а Ревилл так устал, что ему уже стало трудно воровать еду. Вечером третьего дня Блейд обратил его внимание, что никто из похитителей, как это ни удивительно, еще ни разу не попытался сделать со Сьюки ничего плохого. А если и попытаются, вдвоем они вряд ли смогут этому воспрепятствовать. Блейд объяснил, что в радиусе пятидесяти миль он спокойно может догнать солдат в любой момент, даже если ему придется тащить с собой еще и Ревилла. И он предложил остановиться на дневку и отдохнуть. Ревилл останавливаться не хотел. Разгорелся очень неприятный спор. И закончился он лишь тогда, когда Блейд расплакался, сорвал с себя бороду и швырнул ею в Ревилла.
— Черт, — сказал Ревилл, ошалело глядя на Блейда. — Я совсем забыл, что ты еще мальчишка. Ладно, перестань. Я и сам готов заплакать. Так и быть, сегодня отдыхаем. Двинемся за ними, когда почувствуем себя получше.
Тем вечером Владычица Коней призвала всех лошадей к себе.
На этот раз под раздачу попал Ревилл. После спора они улеглись спать, прижались друг к другу, чтобы согреться, и попытались укрыться вереском. Последнее, что слышал Блейд, это бурчание Ревилла, желающего знать, какой придурок решил, что туры непременно должны начинаться осенью. А потом Блейд услышал сквозь сон — и безошибочно узнал — топот восьмидесяти копыт. Он перенесся в сторону, даже не проснувшись толком, и умостился спать в сотне ярдов от прежнего места. Утром он нашел Ревилла по стонам.
— О боги! — простонал вор. — Угораздило же меня вскочить и попытаться убежать! Зря я это сделал!
Помолчав, он добавил:
— Знаешь, я, пожалуй, недооценил, каково тебе пришлось.
— Попробуй посмотреть на дело под другим углом, — предложил ему Бленд. — Ведь похитители теперь остались без лошадей. Придется им идти пешком.
К несчастью, налетчики, похоже, решили, что их лошадей кто-то украл. Следующие несколько дней они были настолько бдительны, что прихрамывавший Ревилл не решался подобраться к ним вплотную. Солдаты при малейшем шорохе вскакивали, хватались за мечи и принимались рубить окружающие кусты. И при всем при том они охраняли Сьюки как величайшую в мире ценность. Ковылявшие по следам солдат Блейд с Ревиллом вскоре начали бы голодать, если бы лишившиеся лошадей похитители не бросили целую кучу провизии. А так им досталось много черствого хлеба — они даже не смогли унести его весь.
Похитители определенно стремились к какой-то цели. Они пересекли вересковые пустоши, двигаясь по прямой и никуда не сворачивая, и в конце концов вышли на дорогу, хорошую проезжую дорогу. Дорогу с обеих сторон окружали довольно высокие насыпи, засаженные поверху кустами; на мощеной поверхности виднелись выбоины, оставленные колесами. Блейд с Ревиллом позволяли отряду отойти на расстояние видимости, потом переносились вперед и продолжали за ними следить. Ревиллу так крепко перепало от лошадей, что в промежутках между переносами он просто сидел, мрачно разглядывал останки наручных часов, которые до сих пор не удосужился снять с руки, и тревожился за Сьюки. Ревилл думал, что где-то здесь находится бандитское логово и что похитители направляются именно туда. С его слов выходило, что воровской гильдии известно о сотнях людей, похищенных безо всяких видимых причин и сгинувших неведомо куда.
— Мы должны спасти ее, пока они не добрались до места, — твердил Ревилл.
С выходом на дорогу ситуация несколько улучшилась. Солдаты вроде как расслабились, и Блейд обнаружил, что высокие склоны позволяют довольно близко подбираться к отряду. Всякий раз, как уставшие солдаты останавливались, Блейд брал Ревилла за худую мускулистую руку и переносился за какую-нибудь купу можжевельника или низкорослых деревьев, которыми поросли насыпи. Там они и лежали, слушая пронзительный голос Сьюки.
— Слушайте, ну вы же сами понимаете, что вам с этого никакой пользы! И куда, по-вашему, я убегу? У вас у всех длинные ноги. Стоит мне побежать, как вы тут же меня догоните!
Но солдаты не обращали никакого внимания на ее слова. Они обращались со Сьюки скорее как с ценным животным, чем как с человеком. Но на второй день перемещения вдоль дороги, когда они залегли за сухими кустами ежевики, Ревилл ткнул Блейда локтем в бок и показал вниз. И Блейд увидел, что теперь Сьюки обвязали веревкой вокруг пояса. А еще стало ясно, что похитители надеялись добраться до места назначения быстрее и что у них закончились запасы еды.
— Если повезет, мы протянем еще день, — сказал какой-то солдат. — Далеко нам еще?
— Еще не меньше двух, — отозвался другой, сворачивая карту. — А с учетом того, как она плетется, все два с половиной.
Блейд понял, что эти люди ему знакомы. Он видел их обоих, когда помогал Барнабасу загонять новоприбывшую армию в лагерь рядом с Деркхольмом. Он тогда еще проехал мимо них на Подружке Нэнси и подумал, что эти двое выглядят не такими одурманенными, как прочие. Тут Ревилл встревоженно дернул Блейда за рукав. Когда солдаты, ворча и ругаясь, снова поднялись на ноги и потащили скандалящую Сьюки дальше, Ревилл сказал:
— Мы теряем время. Как только они доберутся до своего укрытия, мы уже ничего не сможем сделать!
В этом он определенно был прав.
— А что ты предлагаешь? — спросил Блейд.
— Думаю, мне пора освоить этот фокус с перемещением, — сказал Ревилл.
Блейд изумленно уставился на него. Вор ухмыльнулся. Хотя лицо его все еще украшали желто-зеленые пятна на местах ушибов, это уже была почти прежняя его беспечная улыбка.
— Я — пользователь магии, — объяснил он Блейду. — Как и почти все остальные воры. Я присматривался все это время, что ты делаешь при перемещении. Если у меня получится, мы можем просто скакнуть туда вдвоем, перерезать веревки, подхватить Сьюки, прежде чем они успеют нас остановить, и тут же исчезнуть вместе с ней. Ну что, потренируемся?
И они тренировались до самого вечера. Сперва Ревилл перемещался всего на несколько футов, причем и сам не мог заранее сказать, в какую сторону его понесет. Блейду то и дело приходилось от него уворачиваться. Но Ревилл был полон решимости.
— Ничего, у меня получится, — тяжело дыша, произнес он. — То же самое со мной было, когда я только учился обчищать карманы, — а теперь я наравне с лучшими. Вот увидишь, к вечеру я допрыгну вон до той скалы.
И он выполнил свое обещание. Блейд всерьез его зауважал.
На закате Блейд перенесся к стоянке похитителей и устроился на насыпи. Несколько мгновений спустя рядом с ним возник Ревилл. Один бок у него был в грязи.
— Малость промахнулся, — пояснил он. — Грохнулся в канаву. Где Сьюки?
К их неудовольствию выяснилось, что на ночь пленницу снова привязали к четырем веревкам. Блейд и Ревилл с волнением ждали рассвета. На заре они поделили меж собой засохший, заветревшийся кусок сыра. То же самое сделали и похитители, выделив часть Сьюки. Потом девушку снова обвязали веревкой вокруг пояса, и отряд двинулся в путь.
— Слава Уиксилю! — прошептал Ревилл.
— А кто такой Уиксиль? — спросил Блейд.
— Бог воров. Ну что, ты готов?
Блейд подумал и решил, что да.
— Тогда вперед! — выкрикнул Ревилл.
И ринулся вперед. После мгновения паники Блейд последовал за ним и очутился в окружении черных доспехов, стойкого запаха пота и неприятных озадаченных физиономий. Оказалось, что Сьюки находится у него за плечом. Блейд схватил ее за грязный голубой шелк рубахи и в тот же миг услышал возглас Ревилла:
— Уходим!
Блейд рванулся обратно. И тут начались трудности. Во-первых, Сьюки непрерывно визжала, что только осложняло ситуацию. Во-вторых, Блейд понял, что сам он попытался перенестись в одну сторону, а Ревилл — в другую. И в результате они принялись двигаться какими-то безумными зигзагами. Вересковая пустошь, склон горы, снова пустошь, какое-то топкое болотистое место, и на мгновение — караул! — опять дорога и люди в черном. Они с Ревиллом лихорадочно рванулись прочь — дорога, насыпь, опять насыпь, другой участок дороги, — волоча за собой вопящую Сьюки. К этому мгновению Блейд осознал, что Ревилл не в состоянии справиться с задачей, и потому, когда вор совершил очередной рывок, мальчик толкнулся в ту же сторону. Толкнулся изо всех сил.
И они затормозили, пошатываясь и расплескивая воду, на берегу невзрачного горного озерка, среди каких-то буро-зеленых холмов. Блейд обнаружил, что держит Сьюки за седалище, и поспешно разжал пальцы. Девица перестала визжать и кинулась на шею Ревиллу.
— Ревилл, милый! Я знала, знала, что ты меня спасешь!
— Я постоянно шел следом, любовь моя, — отозвался Ревилл. — И я никогда больше не допущу, чтобы нас разлучили.
И они слились в пылком поцелуе, позабыв про то, что они стоят в воде и что обувь у них уже промокла.
«Ну и ну!» — подумал Блейд. Может, она и не дурачит Ревилла. Решив, что он тут лишний, мальчик поплелся сквозь заросли камыша к берегу. Выбравшись на сухое место, он остановился и огляделся, пытаясь сообразить, куда они попали.
Окрестности оказались далеко не такими бесплодными и безжизненными, как показалось на первый взгляд. Напротив того места, где горы сходились, образуя седловину, в озеро вдавалась длинная коса, поросшая зеленью. На дальнем конце косы сидел какой-то рыбак. Он, наверное, был всецело поглощен своим занятием, раз даже не обернулся посмотреть, что это там за плеск и крики. Блейд поплелся к рыбаку. Как оказалось, здешний пейзаж обладал странным свойством все увеличивать на вид. На самом деле Блейд добрался до косы довольно быстро, а высящаяся на заднем плане гора оказалась всего лишь холмом.