— У меня смена белья спрятана, даже полторы. Тут заехать, почти по пути. Возьмете, товарищ лейтенант? – закинул удочку Янис.
Загрузились попутным грузом, следовавшим в дивизию, и все-таки заехали в в/ч 5281. Янис прямо с кузова залез на забор.
— Ян, ты чего? Там же ворота, заедем по-человечески, – с недоумением сказал Прошенков. – Боишься своего интенданта, что ли? Да брось.
— Чего его бояться? Просто расстраивать человека не хочу. Ценили меня тут, арбузами откармливали, а я совершенно неблагородно машину увел, – пояснил Янис и спрыгнул во двор.
Пусто было в в/ч 5281, вроде как вымерло все, и контора заперта. Янис протрусил под навес в свою «казарму», достал припрятанную шинель и вещмешок. Полезная армейская привычка: отлучаешься хоть на пять минут, имущество припрячь, а то у него «ноги отрастут». Янис с облегчением встряхнул «сидор» – вроде все на месте, не открывали. Пошел обратно к забору, с некоторым удивлением озираясь – вот как тут можно было столько дней просидеть без особой пользы? Кстати…
Арбузов стало поменьше, но еще имелись. Янис выбрал два посолиднее, поволок к забору. В последний раз огляделся – э, все по-прежнему. Только лопату кто-то брал, видимо, щель углубляли, там бруствер изменился. Ладно, курад с ними.
Разведчики поймали арбузы, потом самого Яна.
— Вот, это разведка так разведка! Нужно тебя чаще посылать.
— Белье тоже есть, – не стал жадничать товарищ Выру, доставая пару еще домашнего сменного белья, а себе полинявший, но еще крепкий флотско-фронтовой тельник.
— Вот она, Балтика! Красавец! – восхитились разведчики.
— Ворот только застегивай в штабе, а то не положено, – разумно предупредил лейтенант.
Пару белья разыграли на спичках, повезло Прошенкову, бойцы утешились арбузами.
Ехали, выгрызали корки «до зелени». Лейтенант, отрезая ломти водителю, рассуждал:
— Тактику нам нужно менять. И понятно, как. Но без нормального транспорта эту тактику попробуй смени. У нас на всю оперативную разведгруппу две с половиной машины. А нужно десятка два, да желательно с броневиками.
— Заимеем транспорт, – обнадежил Янис, сплевывая за окно косточки. – У немцем заимеем, или пришлют из резерва, но будет транспорт. Вот места у немцев слабые нам бы поискать. А то они наши знают, у них и проводники и связь. А мы, как говорил мой хороший друг, «тык-мык на ощупь».
Нащупали все же. Не гвардейцы, соседи справа[6], но опергруппа тоже поучаствовала, перенимала опыт.
Действовали сводным отрядом в направлении поселка Омн Керюльчи.Ночью на 18 сентября две стрелковые роты вышли к развилке дорог юго-западнее поселка. Курсанты выдвинулись на рубежи чуть позднее: выставили прикрытие в трех километрах южнее, отделение с «ручником» – западнее. Атаковать должны были одновременно – основная часть курсантов с юго-западного направления, стрелки – с юго-востока. Обстановка была известна – два дня назад переодетый в немецкую форму наш дозор на трофейном грузовике прощупал дорогу. У каждой группы имелся проводник из местных надежных граждан. Имелось и еще прикрытие: кавалеристы 115-й кд вышли несколькими группами с пулеметами к кошаре севернее, к развилке дорог – готовились отсекать, если немцы подкрепление двинут. Прошла группа с ПТР и пулеметом по грейдеру к лиманам. Вроде все предусмотрели.
Готовились атаковать немецкий опорный пункт – стоял он одиноко, очень заманчиво.
В три часа ночи взлетели зеленые ракеты – без стрельбы и «ура» двинулись бойцы в атаку. На рукавах у каждого белые повязки – чтоб во тьме друг друга не пострелять.
Под взрывы гранат ворвались в поселок. Бой был короток, гарнизон полностью уничтожен. Захвачено больше десяти грузовых и легковых машин, орудия, три мотоцикла, стрелковое оружие. Всё увести не удалось – три грузовика, отличный вездеход и две легковушки пришлось уничтожить на месте.
Янис так ни разу и не выстрелил – находились на КП отряда, в село вошли, когда всё кончилось. Потом вел мотоцикл, вез торжествующих бойцов, размышлял - «а ведь неплохо вышло».
Мотоцикл «соседи», конечно, не отдали. Отправилась опергруппа к себе с чем была (если не считать «случайно позабытый» Прошенковым немецкий пистолет-пулемет). Но опыт – вот что важно.
***
Нет, не особо получилось тогда опыт немедля в дело применить. Не дали разведчикам сил и средств, поскольку вновь стояла задача взять упрямую Хулхуту.
Ночью 20 сентября гвардейцы, усилившиеся почти двумя десятками «тридцатьчетверок», атаковали немецкие позиции.
И снова поначалу шло хорошо – взяли высоты, обошли поселок с севера и запада, захватили пленных…
Но днем немцы контратаковали, вышли в наш тыл. Помогали штурмовики, «тридцатьчетверки» бились с немецкими «четверками», но захлебнулось наступление. Отошли с потерями.
Через сутки немцы вновь контратаковали, были остановлены. Подбиты три танка, у нас выбило два «Т-34».
23 и 24-го атаковали наши. Ночью удалось взять зимовье, обойти пески, выйти к высотам. Отдельный отряд смог пройти к основной дороге западнее Хулхуты, прервать связь, поставить мины на дороге. Стрелки прорвались к высоте 6.0, разгромили штаб немецкого батальона, уничтожили батарею шестиствольных минометов, несколько орудий…
Накрытые огнем артиллерии и танков, гвардейцы пытались удержаться на высоте. Удержаться не удалось. Авиация потеряла три «Ила», не помогла.
Не участвовал красноармеец Выру в этих упорных и едва ли успешных боях. Осваивал новую, хотя и порядком заезженную технику – наконец изыскало командование трофейный грузовик, передало разведчикам. Двинулись «прощупывать и нащупывать» – подальше от грохота боев, в обход. Малыми силами: лейтенант, двое бойцов, водитель, грузовик и бинокль – на последнего вся надежда. Никакой связи – не имелось раций и радистов для разведчиков.
Янис прислушивался к машине – пока грузовичок, неблагозвучно нареченный бойцами и командирами «Пхуномом» – вел себя прилично. Вообще бывшему "директору МТС" нравились любые автомобили, способные ездить и дело делать. А этот так и вообще был ничего: простой, с деревометаллическим кузовом, четырехступенчатой коробкой передач. Мощностью в 50 «лошадей», груза навалить можно в полторы тонны, хотя и закряхтит. Правда, тента-брезента, что на дуги кузова натягивался, разведчикам не досталось – наверняка кто-то приспособил ткань на более нужное место. Но ничего машина. Конечно, никакой не таинственный «Пхуном» ее делал, а если переводить точно фирма «Phaenomen-Феномен», из города Цвиккау[7]. Но про загадочный город Янис ничего не знал, табличку с данными машиныобнаружил уже после того, как с коробкой передач разобрался, насчет названия тоже умничать не стал – «пхуном» и «пхуном», главное, вполне исправный и целый, если не считать двух выбитых досок борта. Жаль, комплект штатных инструментов не достался, видимо, случайно к тенту прилип.
Выехали вечером, искали удобный проход в тыл немцев. Предыдущая разведка утверждала, что немцев в этой стороне километров на пятьдесят не обнаружено, следов тоже нет. Но тут дело такое… вчера немцев не было, сегодня появились.
Двигался разведывательный «пхуном» неспешно, по дну пологой балки. Наверх с ходу не выскакивали, останавливались, бойцы с лейтенантом поднимались на возвышенности, наблюдали за смутной в лунном свете степью. . Янис проверял радиатор и прочее, прислушивался – издалека доносились неразборчивые вздохи орудий, наверное, от Хулхуты. Казалось, что далеко, но могло и обманывать – ветер. Вообще пока погоды стояли почти летние, только ночами стало ощутимо зябковато.
— Поехали! – Прошенков с бойцами сбежал по невысокому склону. – Где же то зимовье? На карте же обозначено. Должна быть там кошара, жилье какое-то.
— Может, завалилось и песком занесло? – предположил белобрысый Зайченко.
— Вряд ли зимовье прямиком в песках ставили, – сказал Янис. – Люди все же головой думают, они здесь давно живут.
— Тоже верно, – проворчал лейтенант. – Ищем дальше, смотреть внимательнее. Ян, по карте проверимся, как бы не закружить.
Янис знал, что не закружит – откуда ехали, как маршрут пролег – все голова помнила. Но Прошенков не так уверен, ему лучше перепровериться, с компасом еще раз посоветоваться, на карту глянуть.
Развалины зимовья разглядели часа через два: никаких строений, только смутные очертания развалин, больше по худуку[8] засекли: он хоть и обозначался на карте как пересохший, зато не развалился, еще угадывался.
Машину укрыли в ложбине, лейтенант с Зайченко отправились обследовать зимовье.
Янис лежал с сержантом, оба оружие держали наготове, хотя какая тут засада – проглядывается всё даже ночью. Нет врага вблизи. Разве что с высоты, что в полутора километрах, из пушки бахнут.
— Ездим-ездим, толку-то… – вздохнул сержант. Звали его Семен, родом был с Брянщины, к степям не особо привычный.
— Да только начали с толком ездить. Вникнуть же нужно, – заметил Янис. – Иной раз, конечно, и с ходу всё получается, но редко. Ты не торопись, а то успеешь.
— Очень смешно. Сейчас выскочат немцы на мотоциклетках и с броневиком, что мы будем делать? У меня автомат, у тебя карабин – а наши уже почти на километр учапали. По любому не добьем, не прикроем.
— Всяко может получиться.
— Вот-вот, нам бы хоть пулемет. Для усиления.
Янис хмыкнул:
— И пулемет будет. Но его, видимо, тоже как машину – у немцев брать придется.
От зимовья замахал-засемафорил фуражкой лейтенант.
— Пусто там, поехали, – сказал, поднимаясь, Янис.
Лейтенант Прошенков с видом следопыта ходил вдоль развалин, указывал и вопрошал:
— Понятно теперь? А я что говорил?!
Возражать было глупо: недавно разобрали здесь остатки кирпича, выдрали угловые столбы. И понятно кто – валялись немецкие окурки, банки консервов.
— Не стесняются, сволочи. А это, между прочим, практически наш тыл! – негодовал лейтенант.
— Так тыл тут относительный, – не очень уверенно намекнул Семен.
— А я о чем говорю? Значит, так – отроете вон там окоп, на полпути от бугорка, чтоб было укрытие, и в следующий раз не нужно было версту по открытому двигаться. Замаскируетесь хорошенько. А мы пока округу проверим..