— Пошли, Жека зовет, – сказал Робин, неохотно отрываясь от «полуголого» корпуса образца.
Господин обер-лейтенант Земляков чинно жал руку инженеру:
— Господин Пуусепп проявил полное понимание сложившейся ситуации и вызвался сотрудничать. Очень разумное и своевременное решение. Пожалуй, пора нам исчезнуть. Скоро придут чертежники и мастера, лишние глаза и вопросы нам ни к чему.
— Да-да, господа, вынужден вас поторопить. Мне будет тяжело объяснить персоналу… – на лбу инженера блестели крупные капли пота.
— Всего наилучшего, герр Пуусепп. Передавайте привет вашей миленькой горничной. Полагаю, она будет держать язычок за зубами. Кстати, вы собираетесь брать красотку с собой? Вы ведь, кажется, вдовец?
Показалось, что инженер со стула грохнется. Лицо Пуусеппа пошло пятнами:
— С собой? Нет, вряд ли. Собственно, куда «с собой», зачем?!
Возможно, в навигации инженер понимал куда больше, чем в актерской игре и владении нервами. Так себе притворщик.
— Действительно, что такое я говорю? – обер-лейтенант Земляков насмешливо козырнул. – До новых приятных встреч, Пуусепп.
Сели в машину, Янис завел.
— И что, это всё? – пробормотал Робин, оглядываясь на склад. – Почти ничего и не узнали.
— Даже больше, чем предполагалось, – Земляков похлопал по своей полевой сумке. — Инженер мне с перепугу передал копию техзадания, чертежи корытца, спецификацию навигаторского оборудования. Потом юлить начал, но это нормально. Главное-то подтвердилось. Хотя, что это за флотилия? Байдарки туристические какие-то.
— Нет, не байдарки, Жека. Отлично сделаны суденышки. Можно сказать, шедевр. Пусть и специфический. Так ведь, Ян?
— Это да. Специфический, – согласился Янис, выруливая к воротам порта.
— Вы чего на русский перешли?! – зашипел переводчик. – Расслабились от восхищения?!
Выбрались из Купеческой гавани благополучно. Янис сосредоточился на машине, имелось предчувствие, что раз в порту всё прошло относительно благополучно, гадости приберегаются напоследок. Так оно и вышло. С одной стороны предсказуемо, с другой – глупо.
Таллин. Немцы. У Александро-Невского православного собора. (видимо, не 1944, а сентябрь 1941)
Остановились у поста на выезде на Нарвское шоссе. Впереди пропускали повозки, почему-то очень медленно, а еще ждали своей очереди грузовики, не то что много, но все как назло из разных частей, по отдельности будут проверяться. Обер-лейтенант Земляков вышел из машины, с глубоко аристократичным видом, заложив руки за спину, прошел вдоль затора, оценил обстановку. Вернувшись, известил:
— Господа, там теперь еще и жандармерия. Черт знает что такое, никакого понимания срочности передвижения в военное время. И это наш знаменитый хваленый немецкий порядок?!
Глянули назад – имелся вариант вернуться в город и выехать в окружную. Но с этим было поздновато, сзади уже подперли машины. Но это было не самим плохим. Янис заметил тактический знак на ближайшем грузовике – очень знакомый знак, точно такой утром на крыле «кюбеля» замазывал.
— Знак у них.
— Вижу. Не смотрим, не привлекаем внимание. Камрад Робин…
— Я наготове.
Обер-лейтенант Земляков вольно привалился к машине, скучающе глядя вперед, закурил. Манера как у Серого – не курит, но папироски с собой на всякий случай таскает.
Повозки впереди наконец миновали проверку, покатили по шоссе. Продвинулся к посту следующий грузовик. Символическое продвижение, но есть повод завести двигатель. Поскольку дело нехорошо, курад бы его…
В зеркало заднего вида Янис наблюдал, как таращатся на «кюбель» коллеги безвременно погибших утром радистов. Вот же, и вмятина слишком характерная, и как нарочно, сзади.
— Засекли, гады, – пробормотал Янис.
— Понятно, – обер-лейтенант эффектно пускал сигаретный дым. Вид абсолютно рассеянный, безвредный и невинный. Прямо актер Черкасов – только молодой, – который Паганеля в «Детях капитана Гранта» играл, в госпитале это кино показывали. Янис тогда одним ухом слышал, да еще с генератором кинопередвижки возился, но запомнилось. Собственно, немцы на господина обер-лейтенанта пялятся даже больше, чем на характерную отметину на корпусе – как поверить, что штабной тип в дорогих очечках имеет какое-то отношение к вражеским шпионам, в смысле, к разведчикам?
Рядовой Выру чувствовал, что спине стало холодно. Вот прямо как зимним степным ветром дохнуло. «Кюбель» – машина неприлично открытая, начнут стрелять – каждая пуля твоя. Может, обойдется?
Немец с «командирского» места решился и полез из машины. Довольно неловко полез – телосложением грузноват, зато целый майор.
— По моей команде, – процедил Земляков. — Ян, встречная сейчас пуста.
— Понял.
…Почти невыносимо было ждать. Немец-майор приближался медленно, видимо, испытывал немалые сомнения. Был он действительно очень грузный, помятый, зато со здоровенной удлиненной кобурой на ремне. Приостановился, в упор разглядывая корму «кюбеля» и тактический знак. Неуверенно окликнул:
— Господин обер-лейтенант…
— Да? – Земляков с ленцой обернулся. – Мы знакомы, майор?
— Видите ли, ваша машина… – тут щекастое лицо майора заметно дрогнуло.
Заметил, что трафарет знака набит поверх закрашенного. Если в упор разглядывать, то видно.
— Что «машина»? – удивился обер-лейтенант Земляков, без суеты, но быстро шагнув навстречу майора.
«Вальтер» Землякова – компактный, почти незаметный, до сих пор прикрытый высокомерно сложенными на груди руками, ткнулся в майорский китель рядом с карманом. Выстрел был почти неслышен…
Майор удивленно раскрыл глаза, начал оседать…
«В машину его!» – хотел подсказать Янис, но догадливый обер-лейтенант уже напрягся, переваливая через борт в кузов «кюбеля» объемистое майорское тело.
Одновременно негромко щелкнул – раз, и второй – револьвер с глушителем в руках Робина. Звякнуло лобовое стекло радиотехнического грузовика – ткнулся головой в руль немец-водитель.
И тишина. Было слышно, как командуют на посту громогласные жандармы.
— Глуповатая ситуация, – шепотом, но очень верно прокомментировал Земляков, боком прикрывая опущенный пистолет.
На заднем сиденье Робин яростно пихал локтем мертвого майора, не желающего усаживаться ровно.
Стукнула задняя дверь радиотехнического грузовика. Учуяли что-то неладное в кузове-кунге, не поняли, идут смотреть…
— Поджечь, э? – прошептал Янис.
—Угу! – Робин, оставив тщетную борьбу с мертвецом, сунул руку под сиденье – в арсенал-ранец разведгруппы, мигом выскочил-скатился на дорогу прямо через моторный отсек вездеходика.
— Ханс? – из-за грузовика шел немец, явно собираясь заглянуть в кабину к водителю-камраду.
Брамитовский «наган» хлопнул почти в упор, вынырнувший из-за капота грузовика Робин одной рукой сцапал падающего немца за шиворот, рывком толкнул-заволок под колеса, присел на корточки сам.
— Цирк, – хрипловато пробормотал Земляков.
Присевший Робин чиркал по запальной головке термитного шара. Как всегда, в руках неопытного сапера запал сработал лишь со второго раза. Обер-лейтенант вскинулся, словно подброшенный пружиной, опустил термитный шар внутрь кабины грузовика.
— Пора нам, Янис, – сообщил Земляков, запрыгивая на место рядом с водителем.
— Так точно, господин обер-лейтенант! — рядовой Выру вывернул руль, плавно двинул машину, поджидая возвращения Робина.
«Кюбель» вздрогнул – стрелок и «наган» вернулись через борт.
Янис выехал на встречную, из впередистоящей машины выглядывал озадаченный носатый водитель – что-то слышал, но не понял.
— Херня какая-то, камрады, – прохрипел Робин, вновь пытаясь усадить мертвеца. – Майоры толстые, термит – сырой.
— Сработало, – оглядываясь, отметил Земляков.
Термитный шар не взрывается, не создает особого шума, но из кабины радиотехнического грузовика уже вырывалось почти чистое, бездымное пламя характерного оттенка.
Янис вел вездеходик на умеренной скорости. Впереди был пост, жандармы и постовые злобно смотрели на нарушающую правила машину.
— Там машина горит! Пожар! – вскочивший в машине Земляков эффектно указывал назад.
Над радиотехническим грузовиком действительно уже поднимался дым, а пламя взлетало даже над загораживающим обзор тентом впередистоящей машины.
— Стоять! – машинально рявкнул жандарм с блестящей бляхой на шее.
— Там взрывчатка! – взвизгнул Земляков. – Сдетонирует!
Лица жандармов и прочих постовых разом исказились. Вот просто волшебное слово – «детонация»!
Что-то закричали вслед, но Янис уже проскочил обтянутую колючей проволокой «рогатку» и добавил газу – «кюбель» плавно набирал скорость.
Навстречу прокатил открытый грузовик – на маленький вездеход водитель и пассажиры внимания не обратили – смотрели вперед, на дым. Донесся глуховатый взрыв – взорвался бензобак радиотехнической машины.
— Нет, что-что, а радиопеленгаторные подразделения мы уничтожаем успешно. С остальным как-то не так везет, – констатировал Земляков. – Сейчас сообразят камрады.
— Ну не сразу же, – возразил Робин, возясь с упрямым майором.
— Жандармерия не глупей нас. И телефон на посту есть. Нужно с шоссе уходить, – сказал Янис, напряженно пытаясь вспомнить карту и повороты-перекрестки.
— К морю теперь точно нельзя, – соображал Земляков довольно быстро.
Сворачивать пришлось на первом же повороте – сзади нагоняла пара мотоциклов. «Кюбель» запрыгал по буграм, кажется, этого поворота на картах и вообще не значилось, но тут не до определений.
Сзади начали стрелять – мотоциклы нагоняли, мелькали между кустов, оба с колясками, на одной пулемет.
— Нет, не попадут, тут как на аттракционе скачем, – Робин перехватил Янисову винтовку, готовился отвечать мотоциклистам.
Звонко стукнуло по корме вездеходика.
— Попали! – удивился Робин. – Вот суки! Хорошо, у нас герой-майор есть, частично прикрывает.
— Не уйдем. У нас максимум под семьдесят километров, да и то по дороге, мотоциклы быстрее, – высказался Янис, яростно руля – дорога грозила исчезнуть окончательно, ветви кустов хлестали по кузову.