Две недели «бронетранспортеры» с литерой «Л» сопровождали генерала армии Черняховского во всех переездах. Случилось несколько тонких, относительно опасных моментов, к примеру, 18 февраля попали под случайный обстрел[10], никто особо не пострадал, только крепко тряхнуло и побило осколками бронетранспортер, слегка контузило водителя, да капитан Васюк стукнулся о борт и сдуру сломал зуб. Ну, зуб починил штабной стоматолог-виртуоз, а вскоре сняли саперов с охраны, вернулись бронетранспортеры и бойцы в отряд.
Началась весна, вызвали капитана Васюка в Москву на совещание. Мероприятие было важным – ставились задачи на ближайшее будущее, обрисовывались контуры операции по стратегической нейтрализации «Кукушки», но это было служебное, вполне привычное. Серега не сомневался, что он, автогруппа, да и все остальные специалисты с задачами справятся. И волновался по другому поводу.
Квартира новая, не то чтобы необъятная, но вся своя, «в едином подчинении». Девушка, которая не в подчинении, но тоже своя, вот только с этой девушкой, по сути, наедине никогда и не оставался. Это вам не квартал с фаустниками чистить, тут душа в пятки уйдет.
Конечно, совладал с нервами гвардии капитан. Поскольку неловкость очной встречи была разве что секундной, да и то, наверное, короче. Восторженный визг Дайны и Анны живо всё на места поставил, а еще больше улыбка Аниты подействовала.
Переночевал командировочный капитан единственную ночь, отбыл обратно в Действующую. На сей раз двигатели самолета ревели иным тоном, да и совсем не болтало пассажиров, кажется.
—Э? Как? – уточнил встречавший Янис, когда «виллис» выкатил с аэродрома.
— Видимо, ты не про генерала и совещание спрашиваешь, – усмехнулся Серега, поднимая воротник, и щурясь на привычно холодящий ветер с Балтики.
— Про генерала тоже интересно, но во вторую очередь.
— А «в первую» я тебе ничего рассказывать не буду. Поскольку, во-первых, советские офицеры о таких вещах не болтают, а во-вторых, мы без всяких глупостей, просто всю ночь разговаривали.
— Ха, а то я вас не знаю. Понятно, глупостями вы потом займетесь, и уж как займетесь, так «педаль газа в пол до упора, и с детонацией всех боекомплектов». Я про другое спрашиваю.
— Про другое.… Про другое просто – домой я съездил. Во всех смыслах этого слова…
Живо заговорил Серега о сестрицах и тетях Эльзе и Ире, передававших приветы, поскольку чувствовал, что малость умалчивает. Но некоторые чувства и обстоятельства внятно объяснить, пусть даже близкому другу, весьма сложно. Да и нужно ли? Янис умный, и так всё понимает, пусть и без подробностей.
Продолжались бои в Пруссии. 18 марта взяли город-порт Кольберг. «Линда» наступала вторым эшелоном, выбрасывая вперед штурмовые группы «по заявкам сверху», имелся строгий приказ не ввязываться в плотные долгие бои всей автогруппой. На завершающем этапе прикрывали действия двух оперативных групп «СМЕРШа». Иной раз взятые «целевые» пленные оказывались просто-таки удивительными персонажами, даже привычные ко всему штурмовые саперы удивлялись.
Позже, на марше к Данцигу, угодила «Линда» в крайне неприятный своей внезапностью бой – на шоссе выскочили танки окруженных фрицев. Боевых подразделений на тыловой дороге, понятно, было маловато, только единственная отставшая, самостоятельно починившаяся самоходка и оказалась. Загорелись грузовики, запаниковали снабженцы... Но СУ-100 не сплоховала, автогруппа тем более – пожгли и побили немцев. Но бой был свирепым – на удивление дурными оказались фрицы – «упоротыми», как имел привычку говорить переводчик Земляков. Имелись в отряде потери, а ведь до главного дела еще не доехали.
Отработала «Линда» задания у мыса Кальхольцер. И опять метались группы «СМЕРША», пытались взять всех намеченных гадов, загрести из документов всё нужное, и еще чуть-чуть. Всё уже слегка перепуталось: бегали саперы за переодетыми фрицами, старались целенькими взять, а уполномоченные контрразведки иной раз оказывались за пулеметами, а то и удвоенные заряды подрывали. Что было, конечно, откровенным бардаком и безобразием, но вот такие суетные дни тогда шли.
Продолжались бои, но тут автогруппу внезапно отвели на перебазирование и отдых. Капитану Васюку уже было ясно, к чему дело идет, да и кому не ясно-то. Готовился большой Штурм, изучались в саперных подразделениях планы города-крепости, на диво качественно отпечатанные, да еще изрядным тиражом, прямо хоть на память заранее разбирай. Наверняка на долгую память и разойдутся те планы, но пока на них рисовали стрелки и рабочие пометки, заучивали бойцы и командиры сложноватые названия немецко-прусских улиц и площадей, соображали, куда течет река Прегель, и как там с мостами – распечатанные фотографии ключевых городских пунктов тоже пришли из штаба, но упоминалось, что город здорово разбомблен, многое изменилось. Шла инженерная и боевая подготовка, Серега ее усиливал, но в целом за это направление был спокоен. Вот отыскать толковую книжку про здешнюю историю и про Канта, осознать, чем тот философ ценен, почему «Критика разума» не очень критична, ярко и доходчиво донести до личного состава мысль о том, что город не только вражье гнездо, набитое фортами и пулеметными гнездами, но и определенная культурная ценность – это уж вы, Сергей Аркадьевич, будьте любезны лично воплотить. Впрочем, такие подходы капитан Васюк любил, они вроде отдыха и разгрузки головы, занятой вечными отрядными делами.
Апрель уже утвердился в календаре, чувствовалось что вот-вот, считанные дни остаются. И тут грянуло, откуда не ждали.
…— Да там с ума сошли, что ли? – начальник штаба «Линды» схватился за голову.
— Не-не, это новые подходы к подготовке и организации, – Серега еще раз перечитал шифровку. – Щас мы охренеем, но, возможно, дело того стоит. Дежурный – команду на построение всех подразделений!
«Тридцать процентов» личного состава – это изрядно. Гвардии капитан Васюк озвучил стоящую задачу перед строем саперов, его прервал изумленный ропот и хохот.
— Тихо! Товарищи, это же серьезное дело. Да, тыловое, не очень штурмовое, но чрезвычайно ответственное. Тут «Линда» обязана показать себя на высоте. У нас же явные проблемы намечаются. Вот у тебя, Хохлов, к примеру. Это шаровары или деталь водолазного костюма, трижды пропитанная мазутом и селедочной ворванью? Вот ты точно в столицу поедешь, наглядно посмотришь, что нормальные военнослужащие в столице под термином «военно-полевые штаны» подразумевают, и устыдишься своих заблуждений. Отставить смешки! Так, взводам разобраться и подать списки самостоятельно. С полным учетом текущих обстоятельств и ответственности поездки. Москва, она слезам и отговоркам не верит, это ясно? Времени мало, готовность проверю лично. Учли? Время на подготовку списков – 30 минут. Разойтись!
Полундра вышла неслабая. Но инженерно-десантные саперы учились действовать нестандартно, толково, решать внезапные задачи мгновенно. Управились. В одних взводах провели голосование, в других жребием дело решили, вот такой слепой метод капитан Васюк не очень одобрял, но тут простительно.
Грустный начальник штаба принимал списки – ему-то точно не ехать, остается замещать, должность такая. Заново строились бойцы во дворе фольварка.
— Быстро определились, без паники и драк, молодцы! – огласил капитан Васюк. – На всякий случай напоминаю – «Линда» у нас единая, неделимая. Мероприятие не последнее, кто сейчас не поехал, в следующий раз гарантированно поедет. А на нынешних представителях лежит особая ответственность. Все осознают? Ну и отлично. Помочь отбывающим – наш товарищеский и боевой долг. Посему объявляю внеочередной банно-прачечный штурм. Наш любимый взвод обеспечения к подготовке авральных мероприятий уже приступил.
Изрядная кутерьма, но пережили. И определенное праздничное настроение не только у отъезжающих, но и у остающихся бойцов появилось. Все-таки удивительный случай, о таких командировках на краткий отдых раньше вообще никто не слыхал.
Наблюдая погрузку в самолет, гвардии капитан Васюк подумал, что как-то незаметно привык летать. Раньше мечтой казалось, а теперь полет – дежурная часть службы. А тут даже истребители для сопровождения привлечены, вообще полный порядок.
Долетели без приключений, хотя кое-кого из бойцов малость дергало от чувства высоты. Тут отрядные техники оказали содействие – зампотех и Янис рассказывали-показывали про всякие самолетные устройства, потом к ним один из пилотов присоединился – провел короткую лекцию. Отрядные пулеметчики обнаглели, поднимались к турели крупнокалиберного УБТ[11] под прозрачным колпаком, примерялись, обменивались опытом с бортстрелком. Хорошо долетели, пусть и с некоторым нарушением летной дисциплины…
Прокатил самолет по взлетной, второй борт приземлился следом.
— Вот, Ян, а ты лететь не хотел, – сказал Серега, озирая огни аэродрома. – Когда еще такое практическое техническое занятие проведем? Ведь не исключено, что нас когда-нибудь и с парашютов сбросят.
— Ну его к кураду, те парашюты, запросто в какую реку или озеро занести может, – закрутил головой осторожный Янис. – Ты мое отношение к водным десантам знаешь. Так-то я рад, конечно.
Яниса в Москву снарядили в приказном порядке – отнекивался, «был же я уже в столице». Но все офицеры знали, что у механика в столице родичи, как же тут не лететь человеку?
С аэродрома выехали на автобусах. Личный состав даже притих – транспорт оказался новый, с яркими военными звездами на бортах, с пахучими чистыми сидениями. Бойцы, надевшие на себя лучшее из формы, собранное сослуживцами, все равно чувствовали себя уж очень фронтовыми, ободранными и непарадными. А за окнами уже потянулись улицы, совершенно мирные, словно война ушла на край земли.
— Наверное, и нужен наш фронтовой и обношенный вид. Для напоминания, что ничего не кончилось, – пробормотал хорошо соображающий зампотех.
Заезжали через просторный плац[12] – Янис вертел головой.
— Там же, да? – прошептал Серега.
— Да, вот тут где-то. Плаца уже не было, дома большие, а с этой стороны и не очень изменилось.