– А теперь проваливай из моего города и забирай с собой своих дружков. А если будешь призывать к беспорядкам, отправишься вслед за братом, как я и говорил в прошлый раз. Это последнее предупреждение. – Он учтиво кивнул девушкам. – Леди.
Они пронзительно завизжали, когда третья рука подняла обеих с кровати. Потом из окон вылетели стекла, девушки плавно проплыли в проем и мягко опустились на тротуар, где метались встревоженные пожаром ген-мартышки.
Буат проводил их ошеломленным взглядом.
– А как же я? – крикнул он.
Но, когда он повернул голову, Эдеарда в комнате уже не было, а языки пламени жадно пожирали основание кровати.
Эдеард выбрал полночь и центр Золотого Парка. Огромная площадь была пуста, и лишь мерцание туманностей играло бликами на верхушках окружавших ее металлических шпилей. От двух темных фигур, появившихся из-под земли, по мощеной мостовой протянулись едва заметные тени.
– Можешь идти, – сказал Эдеард, сопровождая свои слова широким жестом.
– Куда же я пойду? Я ведь объявлен в розыск. Как ты думаешь, долго ли я останусь на свободе?
– В провинции тебя никто не узнает.
– Ты думаешь, я последую за Наниттой? – Аргиан горько усмехнулся. – Ты более жестокий, чем я думал, Идущий-по-Воде.
– Ты себе представить не можешь, насколько я расстроен.
– Извини, но я не стану выражать тебе сочувствие.
– Мне нужна твоя помощь.
– Я рассказал тебе все, что мог. Больше сказать нечего.
– Я прошу тебя делать только то, чему тебя учили. Я прошу сохранить верность городу.
– Со мной покончено. И благодарить за это я должен тебя.
– Продолжай вести наблюдение для меня, рассказывай о том, что делают другие.
– Это не верность, это предательство.
– Не по отношению к городу. Ты ведь благородный человек. Ты понимаешь, что необходимо избавиться от банд и укротить бесчинства благородных семейств. Так дальше продолжаться не может, это погубит всех нас. Помоги мне. Стань хотя бы голосом рассудка. Если ты сочтешь, что я поступаю жестоко, подойди и употреби все свое влияние на меня.
– Мое влияние на тебя?
– Тебе понятен общий порядок вещей. Я бы выслушал твой совет, если бы он был дан с добрыми намерениями. Подскажи, как восстановить справедливость, не повредив и не уничтожив лучших достижений людей. Укажи верный путь. Не допусти, чтобы я по незнанию превратил город в два враждующих лагеря.
– Похоже, ты неверно понял свое призвание.
– Это согласие?
Аргиан тяжело вздохнул, словно от мучительной боли.
– После всего, что ты со мной сделал, ты ждешь моей помощи?
– Я оставил тебя в одиночестве. Вот и все. А если тебя терзали какие-то демоны, то я их не посылал.
– Мне нужно некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Если я замечу, что затевается что-то страшное, я, возможно, извещу тебя об этом.
– Спасибо.
В малый зал участка Дживон вбежал взволнованный и запыхавшийся Фелакс.
– Идущий-по-Воде, пришел мастер Гаше из гильдии юристов! Он разговаривает с капитаном. Говорит, что у него ордер на твой арест.
– В самом деле? – с интересом спросил Эдеард.
– Честно! – заверил его юный констебль. – Я не шучу.
– Я уверен, что не шутишь. – Его про-взгляд уловил, как расстроенный Бойд передает довольному Максену какие-то деньги. – Я сейчас приду.
Его друзья поднялись и направились к выходу.
– Продолжайте работать, – обратился Эдеард к сидящим за столами констеблям. – Мы уже почти набрали сотню имен. А с этой ерундой я к концу дня разберусь.
Вместе со своим отделением он вышел из зала.
– Готовы?
Максен, оглянувшись на закрывающуюся дверь, усмехнулся.
– О Заступница, конечно.
Эдеард поспешно снял свой роскошный мундир. Его сияющие ботинки уже были на ногах Максена, хотя и оказались тому немного тесноваты.
– Не забудь, – умоляюще воскликнул Динлей. – Только ничего не говори.
– Кто, я? – спросил Максен, застегивая блестящие пуговицы.
– Давайте посмотрим, – сказал Бойд.
Максен кивнул. Его мысли на миг выдали тревогу, но он тут же сконцентрировался. Вокруг лица сгустилась тень, так что кожа приобрела нездоровый серый оттенок. Затем черты лица как будто расплылись.
Эдеард затаил дыхание, а Динлей от напряжения сморщился. Они все практиковались целый день, помогая друг другу советами и оттачивая технику, изменяющую полную маскировку. Как ни удивительно, но наиболее способным оказался Максен, хотя Эдеард предполагал, что старательный Динлей быстрее овладеет этим приемом.
Тени на лице Максена рассеялись. Кансин тихонько ахнула от восхищения. Эдеард недоверчиво тряхнул головой: он видел самого себя. Его собственное лицо ему злорадно усмехнулось.
– Как я выгляжу? Ну, как я выгляжу?
Динлей раздраженно шикнул на него.
– Молчи! Ты все портишь.
– Уходи! – поторопил Эдеарда Бойд. – Теперь мы справимся сами.
– Удачи, – пожелал им Эдеард.
Пол под ним изменил структуру, и он опустился в тоннель. Про-взгляд позволил ему увидеть, как Максен, Динлей и Кансин направляются в кабинет капитана Ронарка.
В кабинете их ждал и мастер Гаше в компании двух судебных приставов.
– Идущий-по-Воде, – заговорил мастер Гаше. – Я представляю здесь своего коллегу, мастера Черикса. Он приглашает вас во Дворец правосудия, где намерен предъявить обвинение. Он бы и сам пришел, но его имя числится в ордере на выдворение.
– Что происходит? – возмутилась Кансин.
– Мастер Гаше предъявил гражданский ордер, – не скрывая своего отвращения, ответил капитан Ронарк. – Подлинник.
– Ничего не говори, – посоветовал Динлей Максену.
Максен, превосходно поддерживая фальшивый облик, только пожал плечами.
– Я бы хотел взглянуть на ордер, если вы не возражаете.
Динлей протянул руку.
– Вы? – изумился Гаше.
– Я подумываю о карьере в области юриспруденции, – заявил Динлей. – И пока капралу Эдеарду не назначен адвокат, я буду его советником.
Удивленный Гаше подал ему документ.
– Буат заявляет, что ты напал на него, – сказал Динлей, прочитав обвинение. – И еще совершил поджог «Дома голубых лепестков».
– И требует возмещения ущерба владельцам заведения, – с усмешкой добавил Гаше. – Остается только надеяться на помощь вашей нареченной, в противном случае придется удерживать сумму из вашего жалования на протяжении сотни лет.
– Мы попросим разобраться с этим делом мастера Соларина, – сказал Динлей. – Он оспорит ваш ордер в течение пяти минут.
– Может быть, – сказал мастер Гаше. – А пока… Офицеры, – он обернулся к судебным приставам, всем видом выражавшим крайнее смущение, – приступайте к своим обязанностям.
– Иди с ними, – сказал Динлей.
Судейские заняли места по обе стороны от Идущего-по-Воде и повели его к выходу из участка. Динлей, Кансин и мастер Гаше зашагали следом. Вдоль всего коридора выстроились констебли, провожавшие процессию гневными взглядами. Мастер Гаше изо всех сил старался их игнорировать, но груз ненависти явно давил ему на плечи.
От участка в Дживоне до Внешнего Окружного канала было довольно далеко. Весть об аресте Идущего-по-Воде по обвинению Буата быстро разнеслась по городу. Люди выбегали на улицы, чтобы посмотреть, как Эдеарда ведут во Дворец Правосудия. Арестованный улыбался, как и обычно, но ничего не говорил.
Эдеард сквозь пол поднялся в дом в районе Падуя и сбросил маскировку. В третьей руке он нес только один бочонок с маслом, поскольку домик был небольшим. Его появление вызвало изумленный возглас Эдсинга. Мирайз, его жена, на секунду замерев, бросилась к своим троим детям и обняла их.
Эдеард разбил бочонок. Масло брызнуло во все стороны и мгновенно впиталось в мягкую обивку мебели. Широкая струя разделилась на отдельные потоки, добравшиеся до спальни.
Эдеард не сводил сурового взгляда с Эдсинга, стараясь не обращать внимания на плач испуганных детей.
– Убирайся из этого места, – приказал он. – И прихвати всю свою команду, иначе я сожгу и их дома тоже. Уходи немедленно. Пожар начнется через пол минуты.
Эдсинг, оскалив зубы, ткнул пальцем в сторону Эдеарда.
– Ты…
– Двадцать секунд.
– Это же наша жизнь! – взмолилась Мирайз.
– Она закончилась, – ответил Эдеард. – Пятнадцать секунд.
Он указал взглядом на детей.
– Идем, идем, – закричала она и стала подталкивать детей к двери.
Эдсинг испустил яростный вопль, а потом выбежал вслед за семьей.
Эдеард стал погружаться, подняв руку над головой. Перед тем как окончательно скрыться под полом, его пальцы уронили единственную искорку.
– Господа судьи, здесь двойная ошибка, – заявил мастер Соларин, обращаясь к трем судьям, слушавшим его протест по поводу ареста. – Во-первых, позвольте обратить ваше внимание на то обстоятельство, что обвинение предъявлено субъекту, находящемуся на службе у городских властей. Идущий-по-Воде, как нам известно, более других преуспел в очищении города от преступных элементов. И его кампания привела к острому личному конфликту с Буатом, хорошо известным моим ученым коллегам.
– Возражаю! – выкрикнул мастер Черикс.
Мастер Соларин торжествующе усмехнулся.
– Прошу прощения, надеюсь, мне не придется напоминать недавно закрытое дело о психическом воздействии моего клиента на представителя обвинения.
– Возражаю!
Эдеард летел по ярко освещенному тоннелю, раскинув руки, словно у него выросли крылья. Ветер бил в лицо и трепал волосы. Из широко открытого рта вырвался ликующий вопль.
– Далее, в деле «Барклай против Полло» было установлено, что для утверждения обвинения необходимы независимо подтвержденные свидетельства.
– Господа судьи, я выражаю протест по поводу проволочек, устраиваемых защитой, – заявил мастер Черикс. – Имеющиеся свидетельства абсолютно надежны. Я сам лично снимал показания.
– Я нисколько не сомневаюсь, господа судьи. Тем не менее, как превосходно знает ученый советник, хотя и предпочел упустить это из вида, свидетельские показания в данном случае недействительны. – Мастер Соларин учтиво поклонился двум девушкам из «Дома голубых лепестков», сидевшим позади скамьи обвинения. В ответ послышалось сдавленное хихиканье. – Эти привлекательные леди, на чьи показания вы опираетесь, сами работают в заведении, владельцем которого является истец. В данном случае, как доказано в деле «Рупарт против Ваксилла», беспристрастность, а следовательно, и достоверность доказана быть не может. Прошу вас незамедлительно высказаться по этому поводу.