Жилище Халлвита находилось на пятом этаже одного из мостов района Кобара. Эдеард подвесил в воздухе два бочонка и решительным взглядом пригвоздил к месту разъяренного главаря бандитов.
– Уходи, – приказал Идущий-по-Воде.
Бочонки треснули, и между полом и потолком образовался блестящий занавес из вытекающего масла.
– Их нельзя считать служащими «Дома голубых лепестков», – с усталым видом, словно повествуя о прописных истинах, заявил мастер Черикс. – Это свободные граждане, отчисляющие заведению часть своего заработка. А потому ссылка на дело «Рупарт против Ваксилла» здесь неуместна.
Боковые тоннели с невероятной скоростью проносились мимо. Эдеард, вытянув перед собой руки, словно собираясь прыгнуть в глубокий бассейн с большой высоты, изобразил сальто, не переставая гадать, куда ведут эти ответвления.
– Перейдем к достоверности идентификации. В показаниях Буата ясно сказано, что нападавший был освещен сзади. Позвольте указать, что в таких обстоятельствах визуальная идентификация не представляется возможной.
– Господа судьи, мой достопочтенный оппонент неудачно пошутил. Идущий-по-Воде – самая узнаваемая личность в нашем городе.
Мастер Черикс раздраженно нахмурился, заслышав чей-то шепот в задних рядах. Выплеснувшееся наружу волнение нарушило спокойствие атмосферы зала. «Эдеард», Кансин и Динлей, стараясь не улыбаться, с трудом удерживались, чтобы не обернуться. В дверь тихонько проскользнул Бойд, державший в руке полотняную сумку. Он сел позади коллег, наклонился вперед и что-то прошептал на ухо Динлею. Свидетели обвинения старательно игнорировали нарушение порядка, но удивленные шепотки в задних рядах становились все громче.
Старший судья стукнул по столу молоточком, призывая публику к порядку.
– Мне кажется, мой ученый коллега уже ответил на свое возражение, господа судьи, – сказал мастер Соларин. – да, Идущий-по-Воде широко известен, и именно потому при опознании так легко ошибиться. А это заставляет нас вернуться к законности выписанного ордера.
Динлей, поднявшись со своего места, прошептал несколько слов на ухо мастеру Соларину. В противоположном углу зала мастер Черикс, в свою очередь, прислушивался к словам своего младшего клерка.
– Господа судьи, прошу прощения за небольшую задержку, – сказал мастер Соларин. – Возможно, появилось неопровержимое свидетельство полной невиновности моего клиента.
Старший судья кивнул и снова ударил молоточком по столу.
– Судебное заседание будет возобновлено через час. Обвиняемому запрещается покидать здание.
Эдеард, тщательно проверив маскировку, прошел по галереям, пронизывавшим здание Дворца правосудия. Друзья ждали его в комнате адвокатов, неподалеку от зала, где проходило слушание дела. Дверь в комнату отворилась и закрылась, словно бы по собственной воле, и под удивленными взглядами материализовался Эдеард.
Кансин бросилась к нему и расцеловала.
– Ну, как все прошло? – спросил Динлей.
– Я лично посетил семь человек, – сказал Эдеард. – И успел отправить телепатические предупреждения еще двенадцати.
– Надо было и их поджечь, – буркнул Максен, стаскивая с себя роскошный мундир.
– Это не так легко. У троих дети.
– Мы ведь уже обсуждали, – решительно напомнила ему Кансин, – почти у всех жертв бандитов были дети, но они никого не щадили.
– Знаю.
Максен со вздохом облегчения сбросил ботинки Эдеарда. Он пошевелил пальцами ног и блаженно улыбнулся. Бойд достал его собственную обувь из полотняной сумки, а на их место уложил пару старых ботинок, в которых пришел Эдеард.
– Готово, – объявил он.
– Господа судьи. – Мастер Соларин отвесил официальный поклон. – Как вам уже, вероятно, известно, в нашем городе сегодня произошло несколько злонамеренных поджогов. Если говорить точнее, то прямо во время этого заседания. И в каждом случае пострадавшие, выбегая из своих жилищ, заявляли, что Идущий-по-Воде угрожал им и вызвал пожар. По странному совпадению, все они числятся в списках кандидатов на высылку. Совершенно очевидно, что эта серьезная преступная акция организована нежелательными для города личностями, чтобы нанести ущерб репутации моего клиента.
– Возражаю, – заявил мастер Черикс. – Это всего лишь слухи. Мы уже обсудили вопрос о достоверности свидетельских показаний. Как я понимаю, мой оппонент в своих утверждениях проявляет неуместное лицемерие.
– Господа судьи, я ничего не утверждаю. Я просто информирую вас о произошедших событиях. Только вам предстоит взвесить полученные сведения и решить, стоит ли тратить ваше время и средства на дело, которое не стоит и часа обсуждения.
Старший судья жестом пригласил обоих юристов занять свои места. Затем последовало короткое совещание с двумя остальными судьями.
– Просьба о признании ордера недействительным удовлетворяется. Идущий-по-Воде, вы свободны.
Удар молотка возвестил об окончании слушания.
Восточный купол Дома парламента был самым высоким во всем комплексе. Снаружи его окружала галерея, огороженная белой выпуклой балюстрадой, доходившей до колена взрослого человека. Друзья, стоя на значительном расстоянии от перил, смотрели через весь город на припортовый район. День уже клонился к вечеру, и солнце за их спинами опустилось почти до крыш остальных зданий Дома парламента.
Эдеард, прикрыв глаза, обследовал город при помощи про-взгляда. Он сосредоточился на семье Эдсинга, которая брела по Парку Фолас по направлению к Сампалоку. Взрослые несли пару узлов, это было все, что им удалось спасти от огня. Мирайз всю дорогу не переставала бранить Эдсинга, а тот, судя по оттенку его мыслей, хотел ее ударить.
– Они уходят, – сказал Эдеард своим товарищам. – Я насчитал больше шестидесяти человек, направляющихся в Сампалок.
– Этого достаточно? – спросила Кансин.
– Нет, – ответил Эдеард. – Я хочу, чтобы там собралось большинство. Вечером я разошлю телепатические предупреждения остальным. Через два дня мы начнем аресты главной сотни.
– Я ощутил эмоции Буата, когда он выходил из суда, – сказал Бойд. – Его защита на мгновение соскользнула. Он был в растерянности.
Максен, по-прежнему глядя на город, усмехнулся.
– Вот и еще одна легенда об Идущем-по-Воде. Ты можешь одновременно присутствовать в нескольких местах.
– Да, кстати, – заметил Динлей. – Эдсинг живет в Падуе.
– Верно, – кивнул Эдеард, уже догадываясь, что последует дальше.
– А Халлвит живет в Кобаре, тогда как Койс – в Илонго. И остальные тоже рассеяны по всему городу. И все же ты успел посетить семь человек.
Максен озадаченно нахмурился.
– В суде мы провели не больше полутора часов, – продолжал Динлей. – Как ты успел обернуться за такое короткое время?
– Я же не зря бегаю по утрам – это позволяет поддерживать форму. Вам стоило бы ко мне присоединиться.
– Никто так быстро не бегает.
Эдеард повернулся и улыбнулся, глядя в их удивленные лица.
– Я ведь Идущий-по-Воде, – загадочно произнес он.
Полы его плаща живописно всколыхнулись.
Грядущие события ни для кого не были тайной. Сплетники еще накануне вечером рассказывали повсюду о том, что во всех городских участках собирали и инструктировали констеблей. Весь Маккатран знал, что это решающий день.
В то утро, выходя из дома, Эдеард ощутил на себе больше про-взглядов, чем обычно. Он даже пропустил свою обычную пробежку. День обещал стать очень долгим.
– Будь осторожен, – напутствовала его Кристабель, прощаясь накануне вечером после приема в районе Зельда.
– Буду, – пообещал он.
– Нет, Эдеард, – сказала она, положив ладонь ему на руку и пристально глядя в лицо серо-голубыми глазами. – Не веди себя легкомысленно. Прошу тебя. Твои завтрашние планы грозят опасностью. Наступает критический момент в твоей борьбе, и об этом известно каждому жителю Маккатрана. Вот почему я очень прошу тебя быть начеку. Варпал и его люди наверняка знают, что Аргиан все тебе рассказал, и при первой же возможности нанесут удар с жестокостью быстролиса.
Эдеард взял ее руки в свои.
– Я знаю. Просто не хотел тебя беспокоить. Ну а ты помнишь, что мне обещала?
Она со вздохом закатила глаза.
– Я останусь дома, на верхнем этаже, и буду терпеть присутствие дополнительных охранников, назначенных Гомелтом.
– Несмотря ни на что.
– Несмотря ни на что, – согласилась она.
Эдеард закрыл за собой ворота общежития и про-взглядом окинул особняк семьи Кальверит. Кристабель, конечно же, была там, она завтракала в оранжерее вместе с Мирнатой и отцом, и все трое с беспокойством следили про-взглядами за Сампалоком.
Друзья поджидали Эдеарда на улице. Он постарался вспомнить тот первый день, когда все они с опаской входили в малый зал участка Дживон, чтобы выслушать выговоры Чаэ. Кучка глупых подростков-идеалистов, еще не представляющих, во что ввязываются.
Этих напуганных и нетерпеливых юнцов он с трудом мог узнать в них сегодняшних. Максен, одевавшийся почти так же стильно, как Эдеард, по-прежнему был самым самоуверенным в отделении. Бойд, при своем высоком росте уже не выглядевший костлявым, с непоколебимым достоинством носил мундир. Сегодня, если он приказывал остановиться, люди выполняли приказ из уважения к организации, которую Бойд представлял. Динлей, хотя и носил теперь новую форму, еще не до конца был уверен в себе, но, поняв свойства человеческой натуры, стал намного спокойнее. Огнестрельное ранение оставляет глубокий след в душе большинства людей. А Кансин в последнее время чаще улыбалась и, как прежде, оставалась самым надежным товарищем.
Эдеард знал, что во всем может на них положиться, – и догадывался, что будет зависеть от них до конца этого беспокойного дня.
На причале Входного канала их ждала гондола. На ней они дошли до Высокой заводи и свернули в Главный канал. Эдеард даже не посмотрел в сторону большого особняка, мимо которого они проплывали; все его внимание теперь было сосредоточено на Сампалоке.