Порой расцвета рыболовных клубов, несомненно, были последние десятилетия XIX века, когда, согласно оценкам, в них состояло около тридцати тысяч лондонцев. Великое множество этих “спортсменов-кокни”, как их пренебрежительно называли знающие себе цену удильщики со стажем, приезжало к своим излюбленным местечкам на Темзе поездами железной дороги Большой западной железной дороги. Некоторые из них, как писала газета “Лок-ту-Лок Таймс” (“От шлюза к шлюзу”), были “очень даже склонны грубить тем, кто, по их мнению, ‘распугивает рыбу’, ибо нередко они заключают серьезные пари по поводу своего улова… обычно они не скупятся на площадную брань, что малоприятно, особенно если с вами дамы”. Это и был пресловутый “водный язык”.
Клубы имелись не только в Лондоне, но и в других крупных прибрежных городах – например, в Марлоу и Хенли, где проводились местные соревнования. Ночная рыбалка и ловля сетями были запрещены. Но ивовые корзинки (верши) для ловли угрей были на Темзе обычным зрелищем. Удильщики несут почти полную ответственность за временное исчезновение выдр, которые считались великими вредителями, поедающими рыб; увидев выдру, в нее стреляли без колебаний, и в конце XIX века за каждого убитого у реки зверька выплачивалась премия в 10 шиллингов.
Существовали, конечно, браконьеры, которые пренебрегали риском ареста и штрафа, придерживаясь старинного убеждения, что река – общее достояние. Один из них сказал речному полицейскому: “Вся эта рыба настолько же моя, насколько ваша. Иначе зачем она в реке?” В конце XIX века шла долгая борьба между частными землевладельцами, заявлявшими о своих правах на участки реки, и рыболовами-любителями. Полностью конфликт так и не был урегулирован. В ряде отдельных случаев были найдены компромиссные решения, однако велись и широкомасштабные судебные тяжбы, чем объясняются создание Фонда защиты рыболовства на Темзе и популярность стишка:
Того, кто из Темзы рыбешку таскал,
Закон беспощадно карает.
Быть может, он лучше б того наказал,
Кто реку у рыб забирает?
XIЦелебный источник
Родник св. Анны
Глава 35Вода-целительница
Темза всегда ассоциировалась с лечением. Это река, дарующая покой, восстанавливающая силы человека. Поскольку она издревле связана с крещением и другими очистительными обрядами, ее благотворное действие легко переносится в сферу физического здоровья. Что может быть целебнее чистой воды? Вода – питательная, материнская стихия, млеко природы. Поскольку вода – хранитель и восстановитель здоровья, сам вид Темзы благотворен. Здесь, как считается, можно вылечить больные глаза. С тех пор как св. Августин совершал чудеса в Криклейде близ Темзы, возвращая слепым зрение, родники, бьющие около этой реки, слывут целебными для страдающих глазными болезнями. Глаукому называли в народе “глазной водой”. На берегах Темзы имеется как минимум двадцать шесть целебных источников, и, разумеется, есть многие другие, о которых люди позабыли в наши скептические времена.
Родник – возможно, самое чистое и светлое из природных явлений. Он вечно свеж и вечно обновляется, его вода бьет из подземных глубин во славу жизни самой. Осквернитель источника во всех цивилизациях считался проклятым человеком. Божества древности тяготели к источникам, и каждый из них пользовался покровительством какого-нибудь бога или богини. Родники, которые некогда были посвящены богине Тан, люди впоследствии связали с именами христианских святых – св. Анны, св. Екатерины, – но древняя тайна не умирает. Раннехристианский епископ Мартин из Браги высказался на эту тему жестко: “…класть хлеб в родник – что это, как не поклонение дьяволу?”
Около Темзы, в лесу у подножия Сайноден-хилла, есть непересыхающий источник. Рядом с ним в надежде на исцеление больных домашних животных люди поставили часовню в честь одного из первых христианских святых, связанных с Темзой, – св. Биринуса. Источник в Криклейде бил среди лугов к северу от реки, и в былые столетия жители Глостершира и Уилтшира приходили к нему за водой с бутылками. Считалось, что она “помогает от глазных недугов”. К 1910 году, однако, источником перестали пользоваться в лечебных целях, и ныне он забетонирован. Родник Ассенден, чья насыщенная углекислотой вода втекала в Темзу близ Хенли, славился медицинскими свойствами, но теперь он либо заглох, либо позабыт. Целый ряд источников и колодцев (читая старые тексты, порой трудно отграничить одно от другого) имелся близ Пангборна; источник, посвященный еще одной речной святой – Фридесвиде, – находился в районе Фрилшема. С этим местом было связано любопытное поверье. Влюбленные пары приходили к старому источнику и пили там воду. Если у молодого человека были бесчестные намерения, появлялась жаба и плевала на него.
Вдоль берегов Темзы, конечно же, было выкопано немало колодцев, и в названиях многих прибрежных деревень присутствует слово well (колодец, родник): Брайтуэлл-кам-Сотуэлл (т. е. “светлый колодец и сладкий колодец”), Юэлм, Монджуэлл и так далее. Колодец – одно из древнейших человеческих изобретений, в долине Инда есть колодцы, выкопанные за 3000 лет до нашей эры. В пиктографической письменности Шумерского царства, располагавшегося меж двух великих рек, круговой знак, как считают, обозначал колодец. Колодцы и питьевые источники Лондона обязаны своим происхождением мелким ручейкам. втекавшим в Темзу: Клементс-уэлл, Кларкенуэлл, Багниг-уэллс, Сент-Панкрас-уэллс, Садлерз-уэллс, Скиннерз-уэллс, Фагсуэлл, Сент-Агнес-ле-Клэр и Блест-Мэризуэлл (колодец Девы марии, переименованный в эпоху Реформации в колодец Черной Марии или яму Черной Марии).
Есть некоторое сомнение по поводу Чадуэлла, Шадуэлла и Чадуэлл-сент-Мэри (последнее название относится к деревушке в нижнем течении Темзы); можно было бы предположить, что все эти места названы в честь св. Хада, епископа VII века, но он местный святой Стаффордшира, а не региона Темзы. В честь “чужих” святых названия давали редко, поэтому более вероятно, что “Чадуэлл” означает попросту “холодный источник”. Кстати, в лондонском районе Шадуэлл близ Уоппинга в XVIII веке имелся минеральный источник, называвшийся Шадуэлл-спа; утверждали, что тамошняя вода содержит серу, купорос, сталь и сурьму и хорошо помогает от кожных болезней. К источнику вела улочка Уэлл-элли напротив Нью-стэрз в Уоппинге; в дальнем конце улочки находилось поле Сан-Таверн-филдс. Там и был минеральный источник.
Есть в Лондоне и другие святые источники и колодцы. Челсийская и Ламбетская водопроводные станции не случайно были построены на месте Сидинг-уэллс (Бурлящего источника). Сент-Брайдз-уэлл (источник св. Бригитты), разумеется, дал название лондонскому дворцу Брайдуэлл. Эти в прошлом священные места имеют прямое отношение к реке, протекавшей через город. Минеральный источник был в свое время и на Тауэр-хилле; еще один источник, а затем и ряд колодцев, располагались на северной стороне нынешней Куин-Виктория-стрит в нескольких шагах от реки у моста Блэкфрайерз. Там обнаружены древнеримские ритуальные приношения, как и в колодцах Саутуорка на южном берегу Темзы. Около одного мраморного фонтана в Риме была высечена на камне знаменитая фраза, которая столь же уместна была бы и в Лондоне: Nymphis Loci Bibe Lava Tace (Места нимф. Пей, умывайся и молчи).
Один из самых знаменитых колодцев находился в Бинзи близ Оксфорда около Темзы. Он тоже был связан с речной богиней (или христианской святой) – с Фридесвидой, “чьими молитвами он чудесно возник”. В 730 году Фридесвида построила рядом с колодцем церковь. Его называли колодцем св. Маргариты, он был обложен камнем, и к изображению св. Маргариты или Фридесвиды, которое там имелось, люди приносили цветы. Считали, что тамошняя вода творит чудеса; Юркива и Рильда, две слепые сестры из Эйншема, благодаря ей якобы прозрели. Эта вода пользовалась такой славой, что ее продавали по гинее за кварту (1,1 литра); соседняя деревня Секуорт превратилась в довольно большой город с двадцатью четырьмя гостиницами для клириков и паломников и одиннадцатью церквами. В церкви Фридесвиды на стенах висели костыли и повязки исцеленных.
Но к середине XIX века колодец иссяк. Секуорт в XX веке тоже практически исчез с лица земли, от него осталось только несколько домов, прочее же уступило место пастбищу. Во второй половине XIX столетия колодец восстановили, и он в замаскированном виде вошел в английскую литературу. Льюис Кэрролл, который знал Бинзи очень хорошо, вложил рассказ о целебном колодце в уста мыши из “Алисы в Стране чудес”. Так святой колодец Фридесвиды диковинным окольным способом вторично обрел легендарный статус.
Еще один целебный источник был в Горинге около Темзы. Его называли Spring-well (Источник-колодец), и в XVII веке считалось, что его вода помогает от кожных болезней, язв и (опять-таки) болезней глаз. В начале XVII столетия эту воду разливали по бутылкам и рекламировали как “воду горингского источника” и как “действенное средство” против различных недугов. Но позднее вода утратила славную репутацию, а, следовательно, и эффективность. Другой знаменитый прибрежный источник находился близ Моулсфорда, около трактира “Кожаная бутыль”. Возможно, само это название произошло от сосудов, куда наливали воду. Целебным “родником св. Анны”, рядом с которым стояла древняя церковь, прославились окрестности Чертси. Имеется гравюра XIX века, изображающая этот почти невидимый родник и старинные камни у его мелкого русла. Лечебными свойствами, как полагали, обладали и Ламбетские источники. В Камноре около Темзы под сенью деревьев и ныне существует старый “лечебный колодец”. У деревушки Шорн незалеко от Грейвзенда имелся железистый источник, чья вода слыла чрезвычайно полезной для больных цингой. В Уэст-Тилбери на том же участке речного берега был источник “желтой воды”, которую использовали при диабете и внутренних кровотечениях. В XVIII веке ее продавали в бутылках с надписью “Тилберийская вода”. В Рединге “между полем, называемым Горою, и улочкой, называемой Священнической” был святой источник, рядом с которым рос могучий дуб, тоже окруженный великим почтением. Ниже по реке располагался лечебный курорт, называвшийся Ричмондуэллс.