Командир Чжань покосился на Нагиля, бросил короткое слово Шену. Тот вжал голову в плечи.
– Что? – спросил Нагиль резко.
– Вас всё равно попросят сдать оружие во дворце Императора.
– Разве до него не через весь город идти?
– Да, но…
– Вот там и разберёмся.
Нагиль слышал, как Кантэ хмыкнул и позволил себе какой-то хвастливый комментарий, но отвлекаться на наглеца не стал. Когда они миновали вторые врата и очутились в самом Пекине, командир Чжань велел им следовать ровно за ним – и вместе со своим отрядом вильнул влево, на узкую улочку.
Нагиль шёл вдоль узкой тропинки, такую и улицей назвать было нельзя, вдоль неё стояли в ряд однотипные домики в один-два этажа. Подобные улицы пронизывали весь город, но к центральной его части командир Чжань продвигался лабиринтами, сворачивая то влево, то вправо. Изредка вдали мелькали перед глазами воинов дракона высокие сооружения с крышами, напоминающие дома богатых людей в Чосоне и дворцы с храмами.
Пока шли, Нагиль приметил пять строений с круглыми многоярусными крышами, на шпилях которых золотились фигуры зверей. На следующем повороте улицы он присмотрелся внимательнее, чтобы убедиться, что ему не почудилось.
На круглых крышах неизвестных Нагилю строений стояли фигуры Великих Зверей.
– Тяньтань, храм Неба, – сказал Шен, заметив внимание Нагиля. – Мы свернули сразу перед ним, иначе бы вы увидели его во всей красе. А слева от него – храм Земли, дитань.
– Они отличаются от наших храмов, – заметил Дэкван, идущий прямо за Нагилем и Шеном. Последний бодро закивал.
– Верно, у вас храмы похожи на дворцы. Это не по трём началам. У вас говорят: «Великие Звери охраняют пять стихий». У нас чествуют Великую Триаду. Небо, Земля, Человек. Вы просите Зверей о снисхождении природы, о том, чтобы дождь лил в засуху, а солнце не осушало землю. У нас сыны Неба [67] молят ветер, дождь, жару и холод, чтобы те являлись в нужное время.
– Но следы Великих Зверей есть и в ваших храмах, – сказал Нагиль, кивая на фигурные шпили, прорезающие силуэт Лазурного Дракона над храмом Неба и Жёлтого Единорога над храмом Земли.
– Других Зверей у нас нет, – закивал Шен, соглашаясь.
Командир Чжань, ничего не понимающий в их разговоре, то и дело оглядывался, рявкал Шену, чтобы тот шёл быстрее и не трепал языком. Шен учтиво кланялся и всё доходчиво переводил Нагилю.
– Если он против твоих рассказов, пусть сам говорит, – бросил Нагиль в спину командиру. – Почему мы идём какими-то узкими проулками, как воришки? Я думал, императорский командир следует по главной оси города, как герой.
– Главная ось – только для Императора, – возразил Шен, но остальную часть вопроса перевёл командиру. Тот, скривившись, ответил. – Он говорит, нас не должны видеть. И слышать тоже.
– Тут нет никого, – сразу же ответил Дэкван. Он и Кантэ успели осмотреть лабиринт улиц поверх однотипных крыш, чтобы убедиться, что ни за ними, ни перед ними никого из людей нет. Все дома, как доложил тихо Дэкван, были заперты, двери завешаны белыми простынями.
– Траур, – понял Нагиль. – Император недавно умер – видимо, крестьянам нельзя покидать свои дома какое-то время.
– Не слишком ли долго?
– Зимой они всё равно сидят без дела, – поддакнул Шен.
Дэкван посмотрел на него неодобрительно, но промолчал. В Чосоне траур по королям для простого народа длился девять дней, после Совет объявлял следующего короля. Крестьянам следовало завершать поминальные обряды по умершему государю и праздновать коронацию нового.
Конечно же, никто из простых смертных в здравом уме не следовал предписанию и не держал траур положенный срок. В сезон урожая крестьяне удалялись в поля, сеяли злаки, пасли скот, им некогда было думать о покойном ване Чосона. На место умершего всегда приходил его сын или тот, кого избирал Совет для страны. Его потом сменял следующий наследник. Трон переходил из рук в руки, пока крестьяне делали своё дело.
– Когда умер Император? – спросил Нагиль, отгоняя назойливые мысли о доме, Ли Хоне и Йонг. Проклятье. Что бы он ни думал, о чём бы ни вспоминал, тропа памяти всегда приводила его к Сон Йонг.
Шен задал вопрос командиру Чжаню, но тот ответил очень резко и коротко.
– Приказал не разговаривать, пока не придём во дворец, – перевёл Шен.
Нагиль обернулся к Дэквану и остальным: будьте начеку, не нравится мне командир Чжань и его придирки. Так ли сильно Император Мин хочет заключить союз с Драконом Чосона, если его подчинённый ведёт себя столь неуважительно?..
Наконец неприветливый командир и его отряд привели чосонцев к очередной стене с тремя воротами. За ними, как понял Нагиль, высились дома и сооружения в несколько этажей, богато украшенные, величественные. Стена была высокой, с земли увидеть, что находится за нею, не представлялось возможным. Что-то скрытое от глаз посторонних, стоящее в самом центре города… Должно быть, то был Запретный Императорский город, о котором Нагилю некогда рассказывал мастер Вонгсун.
Мастеру Вонгсуну и его Хранителю однажды удалось побывать внутри Запретного города. Император Мин, живущий в то время, благосклонно относился к Чосону и приглашал к себе Дракона Воды великим гостем. Мастер Вонгсун вспоминал, что его провели по главной оси Пекина, показали храмы и пригласили провести несколько дней и ночей в доме Императора.
– Запомни, хаксендор [68], – говорил мастер Рэвону, – сила кроется не только в умении отстаивать свои границы и сражаться за страну, но и в умении договариваться и идти на уступки там, где это возможно, перед людьми сильнее и могущественнее нас самих.
Рэвон на уступки идти не научился. Нагиль, надо полагать, тоже: его остановили перед вратами, командир Чжань, кинув ему и Дэквану презрительный взгляд, качнул головой.
– Он просит подождать вас в шецзитань, – перевёл Шен и тут же, спохватившись, добавил: – В храме Земли и Злаков. А сейчас нужно сдать мечи.
– Ни за что! – взъелся Минхи. Гванук, что был спокойнее, толкнул его в плечо.
– Делайте, как велено, – скрипнув зубами, сказал Нагиль и первым снял с пояса меч. Отдавать его в руки неприветливых хмурых стражников, облачённых в доспехи, было верхом глупости. И в то же время – верхом уважения и доверия к Императору.
Воины дракона вместе с Дэкваном, помявшись, тоже отдали свои мечи, луки и колчаны со стрелами. От их отряда, что выходил из Чосона в Пекин, осталось всего семь человек, не считая Нагиля. И всё же это были опасные семь человек. Даже безоружными они могли постоять за себя.
– Теперь, – сказал Нагиль тихо, пока со скрипом открывались врата, – никто из моих людей защищать тебя не будет.
– Я не дурак, генерал, – скривился Шен. – Положение у вас незавидное. Но вас ведут в Запретный город, это огромная честь. Лучшая, которой вы могли удостоиться при жизни.
– Да что ты…
Как только врата («Тяньаньмэнь, врата Небесного Спокойствия», – заявил Шен) открылись и всех пропустили внутрь, Нагиль понял, почему их предупредили об ожидании заранее.
Запретный город, начинающийся сразу за внутренней крепостной стеной, был окружён ещё и глубоким рвом, заполненным водой. Та не замерзала, хотя погода стояла в этом сезоне холодная. Значит, это не просто ров, там на дне бьют ключи, рассудил Нагиль.
Он думал, их не пустят в Запретный город, сюда не пускали даже простых жителей Империи. Но похоже, Император всё же оказывает Дракону честь, раз позволяет в беспокойное время находиться на своей территории, так близко к сердцу Пекина.
Командир Чжань отдал короткий приказ встретившим его стражникам, и те ушли вдоль улицы к новой стене. Сам командир знаком велел следовать за ним направо, к невысоким вратам в сад.
– Сколько же стен, – поразился Кантэ, которого и лабиринты чосонского дворца смущали, сколько бы времени он там ни провёл. Дэкван велел ему вести себя тише, пока они находятся на чужой территории.
В саду, засыпанном снегом, были тропинки, ведущие в разные стороны, и командир Чжань бодро вёл всех в строение, похожее на дворцовый павильон.
– Дворец Подношения Даров, – обозначил его Шен, переводя слова командира. – Император примет вас там, вдали от глаз и ушей некоторых неугодных ему лиц.
– А Дворца Сытного Обеда и Послеполуденного Сна у них нет? – услышал Нагиль вопрошающий голос Минхи и не сдержал смешка. Отродья чаньинов, почему Дэкван не учил их держать язык за зубами?
Дворец Запретного города Императора Мин был сравним с дворцами королей Чосона. Внутри обнаружились точно такие же деревянные колонны, расписанные китайскими иероглифами, высокие потолки, уводившие к небу, были сокрыты в полумраке из-за недостатка света. По периметру общего зала тянулись жаровни, согревающие воздух. В центре у дальней стены на помосте возвышался императорский трон с ширмой.
На него, никак себя не обозначив, поднялся молодой Император династии Мин. Одетый в парадное красное, на молодом бледном лице – ни единой морщины. Он сел на трон тихо и легко, словно ничего не весил. Сколько же ему было лет?..
Нагиль сделал шаг вперёд и поклонился. Приближаться к Императору так, как к секретарю Ван Шоужаню или наместнику Ван Юцзяо, было нельзя. И всё же Император сказал, используя слова чосонского языка:
– Подойдите, генерал Мун, незачем кланяться издалека.
Дэкван и остальные остались в коленопреклонённой позе, пока Нагиль шёл к трону Императора, задаваясь вопросом, насколько снисходительнее он своего отца. Прежнего вана Мин он не знал и видел его лицо только на портрете в кабинете Ли Хона. Нынешний ван мало походил на него. Может, он не был его прямым потомком?..
– Император. – Нагиль снова поклонился уже рядом со ступенями к трону.
– Я думал, вы старше, – заговорил тот. Нагиль позволил себе скривить губы в ухмылке, но к трону поднял спокойное лицо.
– Я думал, вы тоже. Я ехал от самого Чосона, чтобы увидеть другого Императора.