– Хватит, – прервал обоих Нагиль. – Мы все собрались тут, чтобы договориться об одной цели. Времени у нас мало. Господин Иридио – вам слово.
Иноземец выпрямился, убрал руку от бороды, которую чесал с начала разговора, и прищёлкнул языком. Чунсок закатил глаза, продолжая скрывать лицо в тени, но Нагиль увидел его и дёрнул губой: прекрати всё это, капитан королевской стражи.
– Нам придётся уповать на место сражения, – заговорил Иридио. – Раз враг плывёт к бухте, примем его прямо в ней, пусть думает, что застал нас врасплох.
– Но это же тупик, – возразил Дэкван.
– Нет, – ответил за иноземца Нагиль. – Если правильно распорядиться сезоном приливов, мы сможем…
– Заманить весь японский флот в бухту, и они сами себя потопят, – кивнул Иридио. – Верно.
– Сунь-Цзы в «Искусстве войны» писал, – медленно проговорила Йонг, – что для одного, атакующего десятерых, нет ничего лучше узкого ущелья. Для десяти, атакующих сотню, нет ничего лучше глубокого оврага.
– Бухта при Ульджине станет нашим глубоким оврагом, – подтвердил её мысль Иридио. – И вот тут нам понадобится твой корабль, гарота.
– Только он не будет готов к сроку, – заметил Дэкван. – Недостаёт пушек, мы всё перенесли на рыболовецкие суда, да ещё и железа, что нам добыли наши тайные друзья, на всю оснастку не хватило.
– Ничего, – кивнул Иридио. – Если нам удастся врезаться в самую гущу японского флота на этой посудине, мы уже разбередим их и внесём смуту.
– И погибнем глупцами, – встрял Рэвон. Теперь Нагиль посмотрел на него, желая заткнуть. Брат даже плечом не повёл и продолжил, повышая голос: – Вы хотите одолеть сто тридцать кораблей на тринадцати шлюпках и недостроенном чуде инженерной мысли, которое я ещё в другом мире считал выдумкой! Сон Йонг, ты сошла с ума?
– Адмирал Ли Сунсин одолел японский флот из трёхсот тридцати хорошо вооружённых судов на тринадцати паноксонах [91], сонбэ, – ответила с расстановкой Йонг. – И это не было чудом, это было стратегией, чётко продуманной и подготовленной. Мы тоже так сможем.
– Так вот что ты пытаешься сделать? – фыркнул Рэвон. – Превратить битву при Ульджине в сказку о любимом герое детства?
– Если некий адмирал из мира ёиджу это смог, – весомо заговорила Гаин, – то и мы сумеем. У госпожи есть все знания, у нас есть – и я не верю, что говорю это вслух, – у нас есть мастер Иридио. И, прошу заметить, бэсинджа-ёнг, в нашем мире есть чудеса.
Нагиль думал, она упомянет Дракона, но сыгунгарра сказала совсем другое:
– У нас есть ёнгрос. Сотня самых лучших воинов Чосона и Лапа Дракона, ведущая их в бой. Мы справимся, генерал.
Она посмотрела на Нагиля и слегка ему поклонилась. Чунсок рядом с ней прижался плечом к деревянной колонне и спрятал лицо в её тени.
– Похвальная смелость, – кивнул Рэвон кисло. – И глупая, как ни крути.
– Хён, закрой р…
– Слушай, мальчик, – вдруг рявкнул Иридио, сидящий рядом с Рэвоном за столом. Даже Йонг вздрогнула, когда он повысил голос. – Ты либо говори по делу и помогай, либо выйди отсюда и отдышись как следует. Тебе дым этот проклятый все мозги проел.
Нагиль поджал губы, борясь с приступом смеха. Чего ты ожидал, хён, что тебя станут поддерживать?
– Вернёмся к бухте и кораблям, – сказал он после минутной заминки. – Мастер Иридио, недавно мы с вами говорили о течениях, что с ними не так?
– Всё так, – усмехнулся Иридио. – В бухте смешиваются солёные и пресные воды, это создаёт круговерти, которыми мы сможем воспользоваться. Течение меняется несколько раз в сутки, мы с гаротой отмечали это: пару часов держится прилив, потом начинается отлив. Если воспользуемся этим во время сражения, сможем контролировать и японские корабли.
На этих словах Нагиль заметил: лицо Йонг просветлело и заблестели глаза. Теперь, когда она набралась сил, те отливали голубым светом, если смотреть на них под углом, и Нагиль знал, что, закрывая их, Сон Йонг видит мир мёртвых. Сейчас, без имуги, она была сильнее, чем с ним. Словно обрела своё место в мире Нагиля окончательно.
– Видишь, сонбэ, – сказала она неожиданно, – то, что ты считал сказкой в моём прежнем мире, тут сбывается, хочешь ты того или нет.
Рэвон пристыженно отвернулся от стола, вырывая себя из света свечей, стоящих в центре.
– Мы ещё не победили, чтобы ты так радовалась, хубэ, – буркнул он.
В этот момент, даже если Нагиль сомневался в идее Йонг и Иридио, он готов был поверить им без оглядки. Если его женщина говорила о победе так уверенно, как смел он в ней сомневаться?..
Начался сезон хлебных дождей, когда корабль Сон Йонг спустили на воду. Бухта, в которой стояли рыболовецкие суда, с помощью дополнительного оснащения превращённые в боевые (Йонг назвала их паноксонами), теперь была изрезана неровной линией берега. Иридио ворчал, что ставить лагерь так близко к морю не полагается и, если японский генерал надумает напасть на Ульджин сейчас, город придётся защищать прямо на побережье.
Йонг пререкалась со своим мастером каждый день и всё равно с завидным упорством ходила к нему за советом. Нагиль наблюдал за ними, не встревая в их запутанные отношения, как не вставал между Йонг и Лан. Ли Хон рассказал ему об Иридио, когда Нагиль был в столице пару недель назад, и с тех пор он смотрел на бородатого иноземца чуть иначе. Уважительнее, пожалуй, хотя о том, что португалец это уважение вполне заслужил, приходилось себе напоминать.
– Ветер крепчает, – сказал Дэкван вместо приветствия, и Нагиль не сдержался и устало выдохнул. Было раннее утро, а он не выспался и ругал себя за то, что никак не может собраться. Каждодневные сражения, которые приходилось выдерживать несколько недель подряд, даже после небольшого отдыха давали о себе знать.
Японское войско редело, но и в Чосоне не прибавлялось людей. Все, кого Император Мин хотел послать им на помощь, уже явились, и бились храбро, и представляли собой сильных противников угасающей армии генерала Тоётоми. И всё же их было недостаточно.
– Что будет, если загнать тигра в ловушку, Дэкван? – спросил Нагиль, разглядывая беспокойное море. Начался прилив, рыболовецкие суда поднялись, и вода вокруг них запенилась. Сидящая в лодке на берегу Йонг что-то прокричала Хаджуну, тот ответил. Утренний вид мог бы показаться Нагиль умиротворяющим, если бы он не знал из донесений Дочерей, что к вечеру они ожидают прибытия японских кораблей.
– Если тигр чувствует, что его загнали в ловушку, он дерётся до смерти, – ответил Дэкван. Нагиль кивнул.
– Вот именно…
Он боялся, что последние сражения, особенно на неизведанном для драконьего войска море, окажутся серьёзным испытанием.
Хён предупредил, что погибнет много людей, даже если Нагиль доберётся до мастера Го без промедления, и не доверять брату, руководствуясь только своей незатихающей злостью на него, Нагиль не хотел.
– Сейчас наш враг – это голодающий шакал, а не тигр, – сказал Нагиль угрюмо. – Но даже шакалы дерутся как в последний раз, если решат, что спасения не будет. Дэкван.
– Да, генерал?
– Не дай нашему врагу почувствовать себя загнанным.
– Сэ, ёнгданте.
Завершать подготовку к бою нужно было уже сейчас, и Дэкван отправился к своим воинам. Нагиль осмотрел берег, прикинул, в котором часу им ждать прибытия из столицы воинов дракона под командованием Досана. Они должны были прискакать ближе к полудню, привезти имперский порох для сражения, и Ли Хон обмолвился в письме, что должен поделиться с Нагилем тревожными новостями.
Что там могло быть? Свадьба короля?
Нагиль знал, что Ли Хон женится не по собственной воле, но именно в этом вопросе помочь и поддержать его никак не мог. То, что Ли Хон пошёл на сговор с кланом Лю, не злило, хотя первая реакция у Нагиля была понятная и постыдная. Король решает государственные вопросы, насколько хватает сил. Нагилю такой выдержки было не сыскать.
Главное, что Лю Соджоля казнили.
Он вспомнил, как наблюдал за смертью предателя вместо Йонг: она отказалась смотреть и ушла в отведённые ей покои, хотя всю дорогу до Хансона, зная о приближающейся казни, храбрилась и вспоминала, сколько жизней отнял сын советника Лю. Злилась, проклинала его и всё равно отказалась смотреть, как вешают человека.
Совет считал, что хуже монстра, чем эта женщина, Чосон не знал со времён Великих Зверей. Нагиль видел в ней человека с огромным сердцем и раненой душой.
От меланхолии генерала отвлёк чужеземный говор: к нему шли, загребая песок ногами, два португальца, которых он так и не научился различать.
– Разрешите обратиться, – выдали оба на ломаном языке его страны. Нагиль, помедлив, кивнул. Иноземцы смотрели исподлобья и хмуро. И вопрос задали неожиданный: – Вы позволите нашему капитэ уплыть за море, когда всё закончится?
Нагиль опешил.
– Ваш капитан мне не служит, и он свободен, – медленно ответил он. Иноземец – Хольхе, Йонг называла его так, – качнул головой.
– Э, нет, ёнгданте. Наш капитэ обязан твоей женщине, и покуда она не скажет, свободным он не станет. Пусть она скажет, попроси её.
Почему эти двое спрашивали Нагиля? Он совсем растерялся.
– Сон Йонг знает, что капитан Иридио так считает? – уточнил он. Второй иноземец перевёл взгляд на своего приятеля. Оба кивнули.
– И да и нет. Пусть она его освободит.
– Но они не держат друг друга.
Иноземцы посмотрели на Нагиля так, будто только сейчас осознали, что он тоже ничего не знает.
– Эй, ёнгданте. Наш капитэ никому из ваших не служит, а госпоже подчиняется. Когда придёт время, она должна будет освободить его.
И они ушли, оставляя Нагиля смотреть им в спины и гадать, как много всего о людях и мире, в котором они живут, Нагилю ещё неизвестно.
Досан не появился ни в обед, ни к закату. Поскольку корабли японцев ульджинские войска ожидали в ночи, медлить было нельзя, и Н