Горящее поле, яркую вспышку взрыва Йонг увидела в шипящей морской пене у ног, когда наклонилась, чтобы поднять перламутровую раковину.
Решила, что показалось, она себе напридумывала. Слишком многое в последние недели из её снов перетекало в видения, из видений в кошмары. Нельзя было верить всему, что показывали ей духи.
Лан говорила, будто они знают всё. Что было, что будет, что могло бы быть. Бесконечные вариации будущего, вспыхивающие и угасающие, словно суперновые во Вселенной, появляющиеся от действия или слова любого из мира смертных. Потребовались бы миллионы лет, чтобы разобраться в них. Йонг старалась отмечать только самые яркие детали, вычислять приближенные к реальности образы: что будет, если она сделает шаг навстречу Рэвону? Что будет, если она увидит смерть Лю Соджоля? Что будет, если она сделает вид, что не знает тайны своего мастера?..
Закрывая глаза, она ныряла в мир духов, словно тот был планетой, обладал собственной гравитацией и она была лишь случайным осколком звезды, пролетающим мимо.
Нагиль не найдёт своих людей, он найдёт смерть. И, вернувшись, он тоже найдёт смерть.
Йонг выпрямилась с гулко стучащим сердцем, дробящим грудную клетку. Огляделась по сторонам, как потерянная. Заметила Иридио в двух шагах от себя: мастер раздавал указания своим людям и сердито размахивал руками.
– Мэштренним, – позвала Йонг, голос надломился от паники. – Господин.
Иридио обернулся.
– Что такое, гарота? Опять змей тебя грызёт?
– Нет, господин. Вы знаете, где…
Она не договорила: почувствовала, что Нагиль оборачивается Драконом и взмывает в небо.
Йонг наблюдала с упавшим в желудок сердцем, как он улетает прочь. Она опоздала. Он поспешил. Это был плохой знак.
– Что, гарота? – переспросил Иридио. – Нездоровится? Говорил тебе есть побольше на завтрак, а ты, больная, хочешь и меня в могилу свести, ничего не ешь!
Йонг, не дослушав, сорвалась с места. Раз Нагиль улетел, раз этот момент в истории своего Чосона она изменить уже не в силах, то можно попытаться поправить иное.
К Рэвону Йонг пришла, отлично понимая, что хочет сделать. И когда она заговорила, сонбэ тоже не выглядел удивлённым.
– Повтори, – твёрдо попросил Рэвон. Йонг облизала пересохшие губы.
– Отведи. Меня. К Тоётоми.
Рэвон втянул носом влажный воздух: к вечеру на город опустился туман, стало холодно и неуютно, липко.
– Совсем с ума сошла, – проговорил Рэвон, качнув головой. – Весь Чосон тебя от него укрывает, а ты хочешь в последний момент всем планы изгадить. Что, хубэ, вернёмся к тому, с чего начинали?
– Я не совсем тронутая, – возразила Йонг спокойно, – и не собираюсь сдаваться ему в плен. Какой в этом смысл, он проиграет сегодня.
– Тогда зачем тебе к нему рваться? Что, желаешь посмотреть в глаза главному врагу?
Йонг склонила голову набок, рассматривая сердитое лицо Рэвона. Может, он и беспокоился о ней, как и говорил, но не настолько, чтобы бояться за её жизнь. Верно же?
– Он не мой главный враг, – выдохнула она спустя мгновение раздумий. – Он твой враг. Нагиля враг. Чосона враг. Мы с ним друг другу никто.
– Верно, – покивал Рэвон. – И что тебе тогда от него нужно?
– Хочу отвлечь его внимание.
– Сон Йонг!
Рэвон весь вспыхнул, вскочил с места. Руками упёрся в стол между ними, посмотрел на Йонг снизу вверх таким разъярённым взглядом, будто совсем не разделял её желаний расправиться с Тоётоми побыстрее. Он знал этого человека как мастера Го и подчинялся ему как своему мастеру. Нагиль не называл его имя при Йонг совсем. Что ей было думать? Эти двое, пусть и храбрились одинаково, могли в последний миг засомневаться, опустить меч, убрать когти.
Йонг не хотела рисковать жизнью Нагиля, если у неё была возможность совершить это зло за него, вместо него.
– Ты слишком много на себя берёшь, – сердито процедил Рэвон. – Куда смотрит вся Лапа Дракона? Пусть держит тебя подальше от сегодняшней битвы, ты будешь там настоящим бедствием.
– Ты прекрасно знаешь, почему я хочу на это пойти, – надавила Йонг.
– Да, а ещё я знаю, что у тебя сил не хватит не то что к нему приблизиться, а даже на корабль попасть! Не поведу я тебя к нему пленницей, он тебя убьёт, как убил твоего воина. Как его звали?
– Вонбин. – Йонг метнула в сонбэ имя друга, как стрелу, но та не достигла цели, он даже не поморщился.
– Вот именно. Вспомни Вонбина и одумайся. Не тебе защищать Нагиля.
Йонг отошла от стола, в неверии мотая головой. Рэвон не сводил с неё мрачного взгляда.
– Я не могу его потерять, – выдохнула она. Рэвон закатил глаза.
– Ты думаешь, я могу? Я не позволю ему умереть, даже если это будет стоить мне всего Чосона. Я уже обменял целую страну на его жизнь и сделаю это снова, не сомневайся.
Спасёт ли Рэвон Нагиля? А выживет ли при этом сам?
Йонг закрыла глаза, надеясь увидеть ответ на эти вопросы из мира духов, но туман над Ульджином пробрался и туда, мешая заглядывать в будущее. Оно было размыто и сулило всё сразу, от горя до радости.
– Дай мне слово, – сказала Йонг. – Пообещай, что спасёшь Нагиля.
Рэвон поджал губы.
– Я не даю обещаний, жемчужная госпожа. Я человек, не Дракон, и могу их нарушить.
– Тогда как я поверю тебе?
– Мне всё равно, веришь ты или нет! – вспылил Рэвон. – Я поступаю так, как велит мне сердце. Не долг, не честь, не достоинство воина, а сердце, понятно? И твоего одобрения мне не нужно, Сон Йонг.
Его крик расколол ледяную корку, покрывшую каждое слово, за ней Йонг разглядела – не впервые, надо признать, – глубокий, опустошающий, бездонный страх. В ёнглинъ у такого чувства было особое слово.
Тырронъ [93]. Вот что скрывалось за смелыми словами Рэвона.
Йонг хотела ответить, открыла рот, чтобы сказать, что она поняла и больше не станет спрашивать. Но её ответ потонул в нарастающем гуле, за которым последовал отчётливо прозвучавший взрыв со стороны складов с порохом.
Задрожали стены казармы, в которой прятались Йонг и Рэвон, закричали люди.
А после город объяло пламенем.
Взорвался порох на складах, огонь мгновенно распространился на казармы, гостевой дом неподалёку и перетёк на тренировочное поле, где занимались воины дракона. Там стояли тюки со старым сеном для упражнений, с новым сеном для лошадей, и все они полыхнули так быстро, что остановить пламя своими силами стало невозможно.
Йонг выскочила на улицу, судорожно осматриваясь: бежали кто куда люди, кто-то выводил из конюшен животных, кто-то пострадал и кричал, срывая с себя горящую одежду. На подобные случаи рядом со складом стояли бочки с водой, но запасов не хватило, одну уронили в панике. Воины таскали вёдра из колодца за домом советника Чхве, кричали горожане, оказавшиеся рядом в неподходящее время.
– Уходи отсюда, – велел Рэвон, закрывая Йонг от бегущего мимо них человека. – Беги к берегу через восточные ворота, если там ещё спокойно, поняла?
Йонг пререкаться не стала, спросила лишь:
– А ты куда?
Но Рэвон уже бежал в сторону казарм, где жили воины Империи. Странно, ведь склад с порохом охраняли как королевскую сокровищницу, что случилось?..
Она никому не поможет здесь. Йонг вытащила из широкого белоснежного рукава шаманской чогори кинжал и побежала на восток.
Чжихо поймал её прямо под надвратной башней, схватил за руку и уволок прочь с улицы – мимо неслись ёнгрос, кони, простые горожане. Йонг вспомнила о детях из монастыря, сиротах войны, что укрывались там с последней атаки на Ульджин, и хотела бежать к ним, но лекарь её удержал.
– Там разберутся.
– Но…
– Мы справимся, ёиджу! Бегите к кораблям, если хотите выполнить, что задумали.
Йонг сбросила с себя его руки, потянула за собой.
– Тогда и ты!..
– Нет, я останусь, – отсёк возражения Чжихо. – Здесь много пострадавших, я должен помочь им. И за детьми присмотрю, отправлю к ним Гана. Идите же!
Пришлось послушаться и уйти, с трудом перебирая ногами. Чем дальше Йонг отходила от города, тем легче было дышать: в воздухе уже клубился густой дым, всполохи света выхватывали нависшие грозовые облака над морем, куда она стремилась попасть. Корабли, верно. Она должна делать то, что было в её силах. На берегу её заметили: метавшийся вдоль воды Хаджун и Намджу, заламывая руки, подхватили Йонг и усадили в лодку, туда же прыгнул Дэкван.
– Плывём к кораблю, – коротко приказал тырсэгарра гребцу в лодке. – Чунсок уже ждёт нас на палубе.
Отряд Чунсока – девять человек, те самые, что пропали несколько недель назад, – объявился накануне битвы с вестями с полей: остатки армии Тоётоми под предводительством японского генерала разбиты, и у Тоётоми не осталось союзников. Это были обнадёживающие новости.
Отряд Дэквана – девять человек, среди которых были Кантэ, Минхи и Гванук, побывавшие с Третьим Когтем в самой Империи, – прекрасно работал как самостоятельная единица, и помощь командира ему была не нужна. Они составляли основу на палубе корабля, который Иридио нарёк флагманским. Вместе с Дэкваном, Чунсоком и Гаин они должны были защищать Йонг, пока она собиралась обманывать Великих Зверей.
Дочери Гаин в самом сражении на море не участвовали. У них было чёткое указание, и прямо сейчас они, должно быть, вооружали сидящих в засаде воинов вперемешку с горожанами. Те ждали корабли Тоётоми на подступах к берегу и должны были завлечь самураев дальше в залив. Где-то там, среди них, была Ильсу, которой Йонг наказала выжить любой ценой.
– Не могу обещать, ирмэ, – горько усмехнулась Ильсу перед тем, как они расстались накануне битвы. – Но если не свидимся более, ты сможешь найти меня в мире духов. Я приду и буду надоедать тебе своими наставлениями.
– Лучше выживи, – попросила Йонг севшим от страха голосом. – Всё равно как. Просто выживи и вернись.
На палубу крытого корабля Йонг поднялась вместе со своим мастером, готовым к любому сражению, Дэкваном, серьёзным больше обычного, и бледными, но уверенными в своих силах Хаджуном и Намджу. Остальные воины из