− Горе, – сказал будто сам себе. – А зачем же его в чашу собирать?
Морена задержалась на первой ступени и повернулась к парню.
− И это хочется узнать? – она покачала головой. – Хотя, почему бы и нет? Ты уже не тот, каким был при первой нашей встрече. Должен понять… Как ведаешь, почти две сотни лет тому мы, Старые Боги, проиграли битву за веру в сердцах и душах людей Богу Единому. Возможно, все сложилось бы иначе, но его учение больно пришлось по вкусу князьям и боярам. Еще бы, ведь Единый лишь послушанию и учит. Но сейчас не об этом… Мы проиграли, но не навсегда, − люди все еще вспоминают о нас. Хоть изредка, но приходите поклониться нашим капищам, задабриваете наших идолов. Два века тому, заглянув в Книгу Бытия, Перун и установил эту чашу. Чашу Меры Терпения. Потому что сказано было в Книге: «Когда смертный воин оседлает Коня, весь мир умоется кровью. И переполнится тогда слезой Чаша, и окончится господство Бога Единого, Бога Послушного, потому что поклонятся люди Давним Богам, что на рать вели». Как видишь, Захар, нам уже не слишком долго ожидать придется.
− Смертный? В Книге сказано, что Пегаса оседлает смертный?
− Что же здесь странного? Ездили уже на нем и Аттила, и Тамерлан, и Чингисхан. Почему бы еще кому-то не попытаться его оседлать?..
− Но там еще сказано, что мир умоется кровью?
Морена развела руками.
− Теперь за все Единый в ответе. Вы же его призвали себе на помощь и для спасения души. Я лично, людям зла не желаю, но Чаша непременно должна переполниться. Таково пророчество.
Невольно Захар поглядел на корону серебряного беркута и вздохнул. Потому что хоть там оставалось уже не так и много места, но не для слез и горя. Особенно, если измерять их каплями, имеющими вес каменных брыл.
Глава третья
Весна года 6727-го. Замок Морены.
Где-то в Карпатских горах
Весело полыхали в золотых канделябрах свечи из ароматного воска, отбрасывая на стены призрачные тени. Молодая, чрезвычайно красивая женщина, одетая в платье из тонкой выбеленной шерсти, сидела в удобном диване возле письменного стола. И хоть в кабинете было достаточно тепло, Морена, а это была именно она, зябко куталась в пышную накидку из беличьего меха. А предмет, который вызывал чувство холода у богини, лежал перед ней на столе, в обрамлении горящих канделябров, каждый на пять свечей, − огромный, окованный золотом фолиант. Книга Бытия.
Каждый раз, когда Морене приходилось обращаться к ней, богиня долго так сидела, чувствуя невероятный холод во всем теле, который не могли прогнать ни теплый мех, ни горячий пунш. Книга словно выпивала из нее все животворные соки, − отбирала их за свои услуги. В ней чувствовалось присутствие какой-то первородной Силы! Значительно превышающую мощь Богов Новых и Давних, и старше всей Вселенной. До сих пор, она еще ни разу не причинила Морене вреда, но не потому, что не могла. Скорее всего, эта Сила, просто не обращала на богиню внимания. Как взрослый, озабоченный своими делами, мужчина походя отвечает на вопросы озорующих детей, даже не вникая в их суть.
И хоть Морена каждый раз колебалась: стоит или нет ее вопрос этой платы, любопытство как всегда брала верх над рассудительностью. Особенно, когда шла речь о будущем. То есть о том, чего она не могла увидеть в магическом зеркале сама.
С зеркалом было проще. Послушное воле Богини, оно мгновенно показывало, что именно делает и где находится лицо, которое ее заинтересовало.
Морена поднялась с дивана, оттягивая мгновение контакта с Книгой, и пройдя наискосок через комнату, остановилась перед большим овальным зеркалом из чистого золота. В его идеально отполированной поверхности не отражалось абсолютно ничего. И поэтому оно казалось просто глубокой дырой в стене.
Богиня подошла впритык и положила на центр холодного овала ладонь левой руки.
− Проснись!
В то же мгновение желтизна поверхности изменилась игривым миганием всех цветов радуги. Походило на то, что Зеркало в отличном настроении.
Морена немного подумала над первым вопросом и сказала:
− Покажи мне Захара.
Неизвестно почему, но ей вдруг захотелось увидеть парня, что сорок лет тому умел так мило развеять ее скуку, своей непосредственностью, любознательностью, и... лаской. После того, как он оставил замок и вернулся к людям, Морена долго колебалась решая: брать или нет еще кого-то в науку. Но с одной стороны – не случился больше никто достойный ее внимания и времени, а с другого – Единый за последних полвека настолько сумел завоевать души людей, что она стала для них уже больше колдуньей, даже ведьмой, чем Богиней. А раз так – то и не нужно. Морена обиделась, и о новом ученике больше даже не задумывалась. Разве что изредка. По ночам.
Зеркало понимающее мигнуло розоватым сиянием, потом сверкнуло золотом и, будто сквозь оконное стекло богиня увидела Захара.
Правда, сначала она подумала, что зеркало ошиблось. Что Захар где-то рядом. Просто еще не попал в фокус, пока не поняла: собственно этот – еще крепкий, но уже совсем седой и чуть сутулый, с покрытым глубокими морщинами лицом, мужчина и есть ее любимый ученик. Храня в памяти его двадцатилетний облик, богиня совсем забыла, что годы беспощадны с людьми. И возвращение в прошлое для них недосягаемо.
Морена вздохнула, и зеркало помутнело, и вскоре полностью затянулось темно- сиреневым покрывалом.
Она уже жалела, что поддалась приятным воспоминаниям. А так как не любила каяться в собственных поступках – рассердилась. И к лучшему, потому что когда вопросы задавались именно в таком состоянии, Книга бывала наиболее откровенной.
Свечи сгорели уже не на один вершок, когда Морена наконец таки собралась открыть Книгу.
Магический фолиант напоминал скорее плоский ларь, для хранения драгоценностей, чем настоящую книгу.
Морена вставила в едва заметную щелку на корешке филигранный золотой ключик и дважды повернула. В середине Книги что-то пискнуло, и с волшебной, изумительно приятной мелодией веко ларя медленно поднялось и стало вертикально. Внутренняя поверхность его засветилась и сделалась похожей на окошко, сквозь которое видно кусок утреннего, еще сероватого, неба.
Внутри ларя белел лишь один листок из неизвестного серебристо-синего материала, крепче алмаза и мягче самого нежного бархата. Во всех четырех углах листа сияли крошечные звездочки.
Богиня положила на его поверхность обе ладони и с едва удержалась, чтоб не отдернуть их из-за нестерпимого холод, что сразу завладел ими. Зато Книга – проснулась. Серое окошко распогодилось летней голубизной.
Приветствую! Назовите пароль допуска! – высветилось там.
– Brevi manu, – произнесла Морена.
Эту бессмысленную колдовскую фразу приходилось говорить каждый раз, когда она хотела получить какой-то конкретный ответ. Иначе, Книга начинала плести такие глупости, что совершенно невозможно было понять, о чем речь. Несколько веков тому Морена подслушала, как именно этой абракадаброй Перун заставил покориться Книгу, и с того времени она тоже получила доступ к ее тайнам.
Имя пользователя идентифицировано. Морена. Допуск открыт.
Это значило, что Книга готова отвечать.
Холод донимал все сильнее. Казалось, что на руках уже нет пальцев. Но Богиня хотела знать...
– Смогут ли Давние Боги победить Бога Единого?
Огоньки в окошке мигали так долго, что она уже хотела повторить вопрос. Но наконец появился ответ.
В этой системе слишком много неизвестных. Линейное решение невозможно. Необходимо задать дополнительные условия.
– Какие именно?
Назовите оружие или силу, на которую возлагаются наибольшие надежды.
– Конь Перуна!
Результат не фиксирован. Возможные изменения.
– Какие еще изменения? Я ничего не понимаю...
Вариант первый. Давние Боги передают коня своему избраннику:
а) избранник принимает подарок – Давние Боги побеждают в борьбе с Богом Единым;
б) избранник отказывается принять дар – Давние Боги проигрывают;
Вариант второй. Конь попадает в руки почитателей Бога Единого:
а) они догадываются о силе, которая кроется в нем, – Бог Единый побеждает;
б) не догадываются – сохранится равновесие;
Вариант третий. Конь нейтрализован (не достается никому) – продолжает сохраняться равновесие сил...
– Спасибо! Я все поняла. Следовательно, необходимо устроить так, чтоб Пегас попал к нашему избраннику. Да?
Да.
– А кто может помешать нам в этом?
Единый.
– Лично?
Нет. У него тоже есть свои сторонники, силы и слуги.
– Назови, кого остерегаться больше всего.
Человека.
– Конкретнее! – Морена начинала терять терпение.
Его еще нет.
– А где же он? Когда появится?!
В 6728-м году.
– Имя! Имя назови!