– Скажу и покажу, – улыбнулся хитро Захар. Поискал немного в сумке, да и вытянул из нее румяную лепешку. – Вот смотри, дедушка, что из такого зерна вырастает. И могу поспорить, что у тебя такой не вырастет.
Лесовик взял в руки лепешку, покрутил, понюхал. Откусил небольшой кусок и принялся жевать. Не заметил, как и проглотил. Откусил еще. Да и съел всю, до крошки.
– Вкусно, – признал. – И как называется этот плод?
– Лепешка.
– Гм. – лесовик подергал себя за усы. – И ты говоришь, что у меня такая не вырастет?
– Думаю, что нет. Здесь твоего колдовства маловато будет. Здесь наше, человеческое, умение нужно.
– Гм. А давай, попробуем, – потер ладони дедок. – Я, конечно, не полевик, но тоже кое-чего умею. Давай семечко.
– Ой, дедушке, – встревожился парень, уже и не рад своей шутке. – Это же четыре месяца придется на урожай ожидать. А я не могу столько. Мне к старцу Актинию нужно. Ему и так уже больше ста лет.
– Вот еще, – отмахнулся лесовик, – большая утеха полгода с тобой на пеньке сидеть и лепешку ждать. Не бойся, у меня мгновенно вырастет. Давай семечко, говорю! – воскликнул нетерпеливо.
Ничего не поделать. Проклиная мысленно свой слишком длинный язык, парень стал копаться в кармане свитки. К счастью, нашел в шве еще одно зернышко.
Дедок быстро вырыл пальцем ямку, положил туда семечко, потом добыл откуда-то из-за пазухи небольшую сулейку и капнул из нее, туда же, несколько капель. Захар даже рот разинул. Прямо на его глазах из семечка проклюнулся побег и стал расти, расти.
Парень только ресницами хлопал.
Времени минуло так мало, что ловкий едок и макитру вареников не опорожнил бы, а перед ними уже гнулись к земле десять полновесных колосков. Захару отроду не приходилось видеть таких больших. Не менее как по полсотни зерен в каждом. Да и зернышки одно к одному.
– Вот так-так, – вырвалось у него поневоле. – Это же если бы так все наше поле окропить, сколько бы хлеба уродило? Вероятно, всей громаде вовек хватило бы. Чем это вы, дедушка, зернышко полили?
– Живой водой, чем же еще, – отмахнулся лесовик. – Не отвлекай, сейчас лепешки попрут.
– Боюсь, что нет, – покачал головой Захар. – В этом и живая вода не поможет.
– Шутишь? – встрепенулся лесовик и шасть рукой за пазуху. Выхватил сулейку и еще раз окропил колоски. Еще щедрее.
В то же мгновение зерно осыпалось на землю, выпустило новые побеги и ну опять расти. Не минуло минуту, а вокруг пенька уже колосилась целая опушка пшеницы. А лепешки так и не появились.
– Что такое? Почему? – бормотал растерянно лесовик, роясь за пазухой. – Может, еще раз спрыснуть?
– Не, дедушка, – сдержал его парень. – Пшеница вам удалась на славу. Я и не знал, что она такая бывает. Но дальше – сколько ее не поливать – пшеницей и останется. А лепешкой не станет.
– То сделай ты, – дернул лесовик парня за рукав. – Покажи свое умение. Может, и в самом деле ваши чары сильнее?
– И моей силы маловато. Я, конечно, мог бы колосья собрать, обмолотить. Даже размолол бы кое-как. Но к муке еще нужны яйца, молоко. Да и спечь негде. Кроме того, к мужским рукам, чтобы хлеб по-настоящему хороший удался, еще женские нужны. И делается все не так быстро, как говориться. Чтобы из смолоченной пшеницы лепешек напечь – надо целый день потрудиться. Да и то, если мука в мешке, а опара на печи.
Дедок внимательно слушал, и с каждым словом все с большим уважением посматривал на сумку. А когда Захар замолчал, молвил неуверенно:
– А у тебя найдется еще?
– Кто же в дорогу с одной лепешкой пускается? Конечно, есть.
– Угостишь? – уже совсем мягко сказал лесовик и приступил ближе. – Вкусно очень...
– Конечно, дедушка, угощайтесь на здоровье.
Он вытянул одну из трех, что еще остались, лепешек. Разломал ее пополам и протянул больший ломоть лесовику.
– И я с вами, заодно, подкреплюсь. А к лепешке и кусок копченого мяса найдется. Да и луковицу матушка положила. Вот только с водой трудновато, я недавно всю допил, а на родник пока еще не наткнулся.
– Не беспокойся, – засиял лесовик, довольный, что и его умение на что-то сгодится. – Доставай из сумки еду, а напитки мои будут. Вон гляди, – он указал пальцем парню за спину. И хоть Захар мог бы поклясться, что за плечами у него растет старая треснувшая сосна, теперь там красовалась развесистая береза. А между узловатыми корнями у нее примостилась красивая кадушка, почти полная душистого сока. Он звонко скапывал туда из дырки в белом стволе. Еще и берестяной ковш висел рядом, на обломанной ветке.
Диковина, да и только. Но парень уже немного обвыкся, помнил, с кем трапезничать сел. На то и лесовик, чтобы каждое дерево ему повиновалось.
Не чинясь, зачерпнул из кадки полный ковш, выпил с наслаждением, еще и крякнул от удовольствия. Потом зачерпнул во второй раз и перед старичком поставил. Лесовик промолчал, но видно было, что по нраву ему воспитанность парня.
Поели. Лесовик даже крошки смел в ладонь и в рот всыпал. Потом погладил себя по брюшку, да и говорит:
– Ну, загадывай желание. Только побыстрее, потому что меня на сон клонит.
– Ов-ва, – удивился Захар. – Какое еще желание, дедушка?
– Твое, – засмеялся лесовик. – Самое заветное! Должен же я тебя как-то за угощение отблагодарить.
– Вот еще, – отмахнулся Захар. – Разве я ради благодарности угощал?
– Знаю, знаю, что нет, – успокоил его дедок. – Здесь другое. Ты стельки в лаптях повернул?
– Так матушка ж...
– Повернул, – продолжал дальше лесовик, неизвестно зачем наматывая бороду себе на руку. – Прутик липовый от коры ободрал и в сумку положил. А лепешкой со мной поделился. Почему?
– А разве можно по-другому? – удивился парень. – Сытый человек за милостыней руку не станет протягивать. Сызмальства так учат.
– Только я не чело-век! – рассердился лесовик и топнул ногой! – Я – нечисть! Как вы говорите. Поэтому и спрашиваю теперь: почему?
– Что «почему»? – совершенно растерялся Захар. – Не пойму я твои вопросы, дедушка. Вот, лучше, еще соку напьюсь, потому что во рту пересохло. – И потянулся ковшом к кадушке. А та, раз – и пропала. Береза стоит, сок капает, а кадушка исчезла. Да и капли сока в полуметре от земли тоже пропадают.
– Потом напьешься, – ворчит дедок за плечами. – Спрашиваю: почему от лесной нечисти, то есть от меня, охраняешься тщательно и умело, а едой делишься?
– Так говорю же, – опять начал объяснять парень, – Матушка перед дорогой велели.
– Поделиться с лесовиком при встрече лепешкой? – удивился искренне дедок, и от возмущения даже бородою махнул.
– Нет, – должен был признать его правоту Захар. – О хлебе матушка ничего не говорили. Но, я думал…
– Наконец-то, – облегченно вздохнул лесовик. – Вот мы и пришли к сути разговора. За то, что мать слушал, – окольными путями не будешь блуждать. А за то, что лесовиком не погнушался, с нечистью вместе трапезничать стал, собственное добро не пожалел – желание твое исполню. Говори: чего сильнее всего хочешь?
– Летать! – без раздумий пылко воскликнул парень. – Хотя бы раз орлом в небо взлететь!
– Тьфу! – сплюнул лесовик. – С дитем поведешься – глупостей наслушаешься. Другой бы денег просил, камней самоцветных. А этот – тьфу! Считай, что я не слышал ничего и проси во второй раз. Но, теперь лучше подумай! Третьего шанса я не подарю даже такому глупцу.
– Ну, – приуныл Захар, – если нельзя летать, то хотел бы я уметь людей от болезней разных спасать, – протянул неуверенно.
– Вот тебе и на! – сплеснул в сердцах ладонями дедок. – Ты ему – стриженое, он тебе – бритое! Уже и надоумливал, а он дальше свое правит. Ты что и в самом деле пустоголовый уродился? Почему денег не хочешь? Я же очень много могу дать. взгляни-ка.
Парень посмотрел в ту сторону, куда показывал лесовик, и земля будто расступилась перед его взглядом. И увидел он в сухой яме два огромных кожных мешка, полных золотых монет и самоцветов.
– Разве лечить людей – такая глупость? – отвернулся безразлично от показанного богатства. – Смерти дорогу заступать – здесь умение нужно. За тем и иду к Актинию. Отцу моему еще и пятидесяти не было, а если бы я умел… – парень вздохнул. – Да и что я с теми деньгами делать буду? – продолжил чуть погодя. – Одежда на мне исправная. Голодным в громаде не будешь, только не ленись. А с богатством – одна морока. Рано или поздно узнает о сокровище князь или кто из думных бояр, вот тогда и посопишь, как с дружиной прискачет. Нет, без денег лучше. Спокойнее... – молвил твердо и окончательно.
– Там опять кадка стоит. Лучше пей сок и не мудрствуй. Еще и баклагу нацеди, в пути понадобится, – оборвал парня лесовик. – И коль ты уже такой неисправимый глупец, то иди здоров. Пусть все исполнится, согласно твоему желанию.