«Российская система образования сегодня глубоко и почти безнадежно больна. И никакие заявления руководителей правительства, министерства образования и науки и представителей большинства в Государственной Думе не могут убедить экспертов в обратном.
Резкие хирургические операции, произведенные в российском образовании за последние 20 лет, фактически вогнали ее в кому. И сегодня в полный рост встает вопрос: сможем ли мы вывести ее из этого коматозного состояния или будем продолжать горестно лить слезы над угасающим светочем знаний.
Но для того, чтобы понять, как действовать и каким путем идти дальше, необходимо поставить четкий и осознанный диагноз.
И это никого не должно пугать. В нынешней ситуации самое страшное — создавать видимость благополучия, латать заплатки на поверхности, не пытаясь понять происходящих внутри системы процессов.
Отсутствие структурного системного анализа сегодня является главной причиной всех бед в российском образовании.
И именно это ставится в первую очередь в вину нынешнему руководству министерства образования и науки, которое должно заниматься разработкой и осуществлением государственной политики в данной сфере.
Система образования — самая консервативная из всех социальных систем общества. Реформирование в данной области должно проводиться очень осторожно. И только после многократной проверки всех параметров очередной «реформы» со стороны экспертов и общественных институтов. Не соблюдение данного правила может привести к тяжелейшим социальным последствиям вплоть до гибели государства.
В последнее время мы все чаще привыкли говорить о финансовой стороне образования. К этой сложнейшей социальной системе стали относиться с позиций неких менеджеров, подсчитывающих дивиденды в своем кармане. Но образование, безусловно, являясь основой и фундаментом экономики, никогда не было экономической сферой.
Все чаще и чаще в обиходе стало появляться выражение «образовательная услуга». И этот термин настойчиво внедряется сегодня разработчиками российских образовательных реформ. Тем самым искажается глубинный смысл самого понятия «образование».
Надо четко себе представлять, что образование — это важнейшая социальная функция государства. И любая попытка перевести ее в ранг некой «образовательной услуги» приведет в конечном итоге к тяжелейшим последствиям.
Российское образование всегда славилось тем, что представляло собой целостную систему фундаментальных знаний, умений и навыков в сочетании с исторически отработанными педагогическими приемами воспитания подрастающего поколения граждан своей страны. Российское образование всегда носило фундаментальный классический характер. И именно это позволяло нам готовить не просто потребителей чьих-то достижений и услуг, а формировать личности людей, способных самостоятельно производить интеллектуальный продукт.
Поэтому наши отечественные специалисты были всегда востребованы во всем мире. И именно это давало возможность нашей стране в самые трудные моменты ее истории в кратчайшие сроки не просто восстанавливаться, но и создавать новые производственные мощности, делать величайшие открытия в науке, первенствовать в космических исследованиях.
Что же с нами случилось?
Куда же вдруг подевался весь наш интеллектуальный потенциал, создаваемый многими поколениями?
Почему российская система образования в одночасье откатилась на последние позиции в мировых рейтингах?
Для ответа на эти вопросы надо внимательно вглядеться во все, что мы сделали с этой системой за прошедшие годы.
Первый удар был нанесен по школе.
Уже в 1992 году при разработке и принятии Закона «Об образовании» фактически было изъято само понятие воспитательной функции школы.
Казалось бы, всего-навсего изменили акценты. Во всю ширь развернулась борьба за деидеологизацию школы. Но, как это обычно бывает, вместе с водой из ванны выплеснули и ребенка. Школа превратилась в серое унылое заведение, занимающееся занудным делом. Учителям начали вдалбливать в голову мысль о том, что главная их задача — всего лишь пичкать неокрепшие головы подрастающего поколения знаниями.
Но и здесь произошла осечка.
90-е годы ознаменовались полным разгулом и неразберихой в содержании образования. Старые образовательные стандарты были фактически выброшены на свалку. А новых никто разработать не удосужился. Более того — была выдвинута идея многовариантности. То есть, учителю было предоставлено право самостоятельно выбирать курсы, учебные пособия и учебники.
Особенно пагубно это сказалось на предметах гуманитарного цикла. С подачи новоявленных «доброжелателей» в лице господина Соресавход пошли учебники истории, не имеющие ничего общего с настоящей российской историей. Серьезному пересмотру подвергся курс отечественной литературы. Из него волевым порядком были исключены выдающиеся писатели советского периода.
В это же время возникает идея создания специальной научно-методической площадки, посредством которой можно было бы осуществлять на практике реализацию теории «сете-центрических войн» в России.
В 1992 году на средства Всемирного Банка в Москве при активном участии Евгения Ясина и его команды, прошедшей подготовку в ведущих американских центрах, открывается Высшая Школа Экономики, сразу получившая статус государственного университета.
Казалось бы, хорошее дело. Если не принимать в расчет одной важнейшей детали. С этого самого момента и до сих пор уши любых «новаций» в системе образования и науки торчат именно оттуда.
Высшая Школа Экономики изначально задумывалась как учебное заведение высшего профессионального образования западного образца. И, в первую очередь — американского.
С середины 90-х годов вообще все преобразования в российской системе образования проводились именно в американском духе и стиле.
Среди молодежи началась активная пропаганда теории «личного успеха». Эта чисто американская модель была перенесена на российскую почву и уже начала давать сегодня свои пагубные плоды.
Внедрение данной модели означает кардинальное изменение для молодежи ценностных ориентиров. Теперь во главу угла ставится личная успешность в противовес полноценной гражданской социальной позиции. И это стало отправной точкой для внедрения в стране платного профессионального образования.
В 1995 году доля коммерческих мест в государственных вузах составляла лишь 25 %. В 2000-м году она увеличилась до 50 %. Скоро в стране вообще не будет бесплатного высшего профессионального образования, так как в 2020 году всего лишь 10 % студентов будут обучаться на бюджетной основе.
Все это стало следствием фактически полного ухода государства из сферы образования.
Уже в середине 90-х годов расходы на образование сократились по сравнению с серединой 80-х годов на 40 %.
Мы сегодня — одна из немногих стран в мире, позволяющих себе роскошь преступно мало расходовать денег на образование.
Сегодня доля расходов на образование в России составляет менее 3,5 % от ВВП.
В это же самое время большая часть стран Европы имеет не менее 8 % ВВП.
США расходует на систему образования до 11 % своего огромного ВВП.
Япония — почти 14 %.
Финляндия, которая до 1917 года входила в состав Российской империи и считалась отсталой провинцией, сегодня тратит 16,4 % не сравнимого с нашим ВВП.
Сегодня очень много и часто говорят о так называемом «Юго-Восточном экономическом чуде», забывая при этом сказать о том, что, к примеру, в Южной Корее на протяжении почти 30 лет в систему образования вкладывалось ежегодно более 25 % ВВП.
Таким образом, мы хотим добиться чуда; не вкладывая в это дополнительных средств. Подобное бывает только в сказках.
Итак, все 90-е годы российская школа существовала на грани выживания.
Именно в этот момент с подачи «специалистов» Высшей Школы Экономики и стоящих за их спинами западных (в первую очередь, американских) советников началась программа «Модернизации системы образования».
В рамках программы «модернизации», в частности, началась реорганизация сельских школ, сопровождающаяся их массовым закрытием. Последнее называлось не иначе, как «реструктуризация» сельской школы. В переводе на русский язык это означает укрупнение. То есть, создание крупных базовых школ, при которых дети жили бы в интернате. Это фактически означало начало конца российской деревни. Сегодня программа «реструктуризации» несколько видоизменилась. В рамках нацпроекта «Образование» начато осуществление программы «Школьный автобус». Но при этом «реформаторы» забыли о двух главных проблемах России: дураках и дорогах. К тому же, у нас появилась третья беда: дураки, заставляющие по этим дорогам возить в школу детей. В отличие от Америки, в которой программа «Школьный автобус» осуществляется давно и успешно, Россия до сих пор не имеет нормальных транспортных коммуникаций. По многим из них до сих пор можно передвигаться только с использованием гужевого транспорта. Кроме того, для закупленных автобусов не оказалось запчастей, горючего и оплачиваемых водителей. Так что, перенесенный на российскую почву американский опыт изначально был обречен на провал.
В отличие от других стран Европы и мира, Россия — страна огромных территорий, требующих постоянного ухода. Или, хотя бы, присмотра. При сложившейся ситуации российские деревни стали очень быстро пустеть. Как только в деревне закрывалась школа, ее покидала молодежь, и деревня обрекалась на вымирание.
Сегодня этот процесс продолжается с удвоенной силой.