разил одну из своих гримас:
— Из-за сестры.
— Из-за сестры?
— Да. Если у тебя такая сестра… То стоит вдруг кому-то прийти и сказать, что с ней может что-то случиться… Да еще если при этом это люди опытные… Вроде русских… Тут начнешь думать.
— Уланов крепкий парень.
— Уверяю, Майк: в такой ситуации может сломаться любой.
— Что… Ник сам тебе об этом сказал? О том, что к нему приходили насчет Наташи?
— Сам.
Они посидели молча. Наконец Шутов спросил:
— Нику скостят что-нибудь за показания?
— Нику? — Дик уставился в пространство. — К сожалению, Майк, Нику уже ничего не скостят.
— Не скостят?
— Нет. Ник мертв.
— Мертв?
— Да. Это произошло неделю назад. Отравление в камере. Ник съел баланду, в которой, по заключению тюремного врача, была недоброкачественная рыба. Вообще, как я заметил, в тюрьмах любят списывать все на рыбу.
— А Наташа? Что с ней?
— С Наташей все в порядке.
— Точно?
— Точно. Она здорова. В смысле, она уже не в больнице. И, кажется, скучает по тебе.
— Шутишь?
Дик тронул его за шею:
— Нисколько. Вообще в этом деле ты везунчик. По-моему, неясностей не осталось?
Нет, он хотел знать кое-что еще.
— Остались. Нол Стевенсон.
— А-а… Нол Стевенсон… — Дик поднял с дека камешек. — Я думал, ты знаешь, что Стевенсон чуть ли не с малых лет путался с Китти Келли.
— Нет, не знаю. Он с ней путался?
— Еще как. Именно поэтому Китти всегда могла предупредить Стевенсона об опасности. И навести иногда на некие мелочи. Вроде чемодана.
— А… что же Келли?
— Келли, хоть и не прочь был изловить Стевенсона, вынужден был до поры до времени его терпеть. Но именно до поры. Пока не понял: Стевенсон что-то ищет в Грин-кемпе. Уланову после этого был дан строгий наказ: убить Стевенсона. Что он и сделал. — Сказав это, Дик зашвырнул камешек в кусты.
— Кто из полицейских Минтоукука работал на Келли?
— Никто. Это показал на допросах Уланов. Да и я думаю: помощь кого-либо из местных полицейских была Келли абсолютно не нужна. Как и вообще помощь кого-то из местных, кроме Уланова. Чем меньше людей могло знать, кто такой Келли, тем лучше он был скрыт. Келли нужен был только один помощник, надежный, умный — там, в Минтоукуке. Этот помощник у него был.
— Полмиллиона баксов, которые взял в «Полар-банке», ты, конечно, вернул?
— Вернул. Сразу, как только мы откопали найденный тобой в срубе чемодан с золотом.
— Что… ты сделал это официально?
Скривившись, Дик тронул ногой лежащий на деке халат.
— Малыш, я бы с удовольствием сделал это официально. Но я слишком дорожу отношением к себе моего начальства.
— Тогда как же?
— Очень просто. Незаметно забрался в твой полицейский участок в Дэмпарте, что сделать крайне легко. Положил мешок с пятьюстами тысячами баксов в угол дежурки. Выбравшись, сел в стоящую у участка полицейскую машину. И стал ждать. После того как примерно через полчаса поднялся переполох, присоединился к толпе любопытных. Все.
— Ты знаешь что-нибудь об Униткаке?
— Знаю. Об Униткаке мне все рассказал Танук. Он рассказал и об этом несчастном… Умильке? Укильке?
— Укильке.
— Да. Об инуите, которому не повезло. В том, что он стал свидетелем приземления «сессны».
— Считаешь, Укильке убил Келли?
— Пожалуй. — Дик встал. — Ладно. Обо всем этом мы еще поговорим. Знаешь, что?
— Что?
— У меня есть неплохая идея: сходить к океану. Там отличный пляж. Пошли?
— Пошли. Мне все равно.
Пляж, на который они вышли, был пустынным, если не считать нескольких разбросанных по песку принадлежностей для купания. И Наташи, лежащей на расстеленном полотенце. Увидев их с Диком, она помахала рукой. Так, будто их ждала. Остановившись, Дик сказал негромко:
— Если разрешишь, сейчас смотаюсь в Майами. Мне обычно не везет с девушками, но не всегда же. Вечером вернусь. Ты же теперь разбирайся сам. Что мог, я сделал.
Нью-Йорк, 1994