Уже сейчас, постоянная поддержка приютов деньгами, позволила клану Нара приобрести отличную репутацию среди приличного количества генинов и чунинов, лично знакомых со мной и понимающих, кому они обязаны сытым, здоровым детством. Чем больше времени проходит, тем лучше будет результат. Довольно странно, что другие кланы и верхушка власти деревни этого не понимают — финансирование из бюджета приютов составляет настоящие крохи по сравнению с тем, что выделяю на них я. Пройдет еще года два-три и именно у меня будет поддержка части бесклановых ниндзя, выросших в полной уверенности, что только клан Нара заботится о подрастающем поколении. Впрочем, это дело далекого будущего.
Закончив с рекрутами Анбу Не, я вздохнул с облегчением и отправился отдыхать. А на следующее утро, словно двух бешеных дней подряд было мало, глянул гром, которого мы с Шенесу так долго ждали — над кланом Хьюга поднялся защитный барьер!
Глава 31
Хизаши поднырнул под удар и впечатал противнику ладонь прямо напротив сердца, мощный выброс чакры буквально пробил насквозь члена главной ветви клана, нанося смертельную рану.
— Ка-как ты посме…, - успел прохрипеть шиноби, но ни на что большее у него сил больше не осталось.
Откинув со свирепым оскалом в сторону начавшее заваливаться на него тело — этот говнюк не раз на нем испытывал действие Хьюга Соке но Джуиндзюцу (Техника проклятой печати главной ветви клана Хьюга) — Хьюга напитал тело чакрой и бросился к ближайшему соклановцу с чистым лбом, как раз выскочившему на улицу из дома.
— Умрите, предатели! — завопил он, с перекошенным ненавистью лицом и сложил печать активации боли.
Вот только, вопреки ожиданию, никто из находившихся поблизости членов побочной ветви даже не поморщился, а Хизаши даже не стал использовать джукен, просто подскочив вплотную и одним резким ударом вбив сопляку кадык, усмехнувшись выражению крайнего удивления и помчавшись дальше в дом. Выскочившая на него девчушка лет одиннадцать, попыталась нанести удар, но он с легкостью от него уклонился.
— Шотей (Нижняя ладонь)!
Получив удар парализующей техники, она медленно осела на пол, а Хизаши одним прыжком пролетел по длинному коридору и пробив Телом бумажную стену, оказался в просторной комнате, посередине которой его ждал пожилой шиноби.
— Кто бы мог подумать, что у тебя хватит духу такое устроить, Хизаши, — презрительно искривив губы, процедил хозяин дома, приняв стойку тайдзюцу Хьюга. — Ты поплатишься за свое предательство!
Вот только, несмотря на угрожающий вид, на лбу ветерана выступил пот, едва заметно, мелко дрожали руки, а бьякуган ясно показывал трудности управления чакрой, что превращало грозного врага в легкую добычу.
— Громкие слова для того, кто не проживет и пары минут, Такеда-сан, — хмыкнул молодой Хьюга, задавливая волну ненависти внутри.
Счет к этому старейшине и его семье накопился немалый у многих представителей побочной ветви и пришло время его взыскать, тем более, сейчас во многие дома верхушки клана точно так же врывались другие шиноби и убивали или парализовывали не способных оказать достойного сопротивления обитателей.
— Попробуй, сопляк! — гаркнул старейшина и бросился в отчаянную атаку, скорее стремясь подороже продать свою жизнь, чем надеясь в текущем состоянии выиграть. — Хакке Рокуджуйон (Восемь триграмм шестьдесят четыре ладони)!
— Хаккешо Кайтен (Восемь триграмм ладонь Небесное вращение), — произнес Хизаши, закручиваясь и выбрасывая из всех тенкецу чакры, превратившуюся во вращающийся купол, отразивший все атаки и отбросивший нападавшего назад.
— Генины и те лучше делают эту технику, — презрительно фыркнул молодой джонин. — Может быть, показать, как ее надо делать?
Конечно, он лукавил — яд в теле старейшины ухудшал контроль на пару порядков, так что выбросы чакры у Такеды Хьюга выходили рассеянные и в случае попадания, способные разве что оставить небольшой синяк, а не заблокировать тенкецу, нарушая циркуляцию в кейракукей.
— Ты думаешь, что переворот сойдет тебе с рук? — пошатнувшись, поднялся с пола старейшина. — Сарутоби этого так просто не оставит!
— У Хокаге сейчас имеются другие заботы, чем лезть в клановые дела, тем более, что не долго ему носить свою шапку, — презрительно искривил губы Хизаши, — так что не волнуйся, старик, наш клан будет еще сильнее после избавления от пережитков прошлого вместе с такими, как ты! — не став больше тратить времени на разговор, он рванул вперед. — Хакке Хьякку Ниджухачи Шо (Восемь триграмм сто двадцать восемь ладоней)!
Враг просто не успел среагировать на обрушившийся на него град атак, не только повреждавший основные тенкецу, но и бивший по жизненно важным органам — джонин не сдерживал силы, вкладывая всю свою ненависть от активируемой рабской печати в удары и почти пробивая другого Хьюгу насквозь.
После окончания техники, старейшина кулем рухнул на пол, а изо рта у него потекла кровь, но на лице проступило выражение крайнего удивления, несмотря на полученные повреждения.
— О-откуда?! — выдавил из себя пожилой Хьюга, смотря на своего убийцу.
Пусть базовый набор техник джукена был доступен всем членам клана, независимо от ветви, но доступ к более мощным версиям был у очень ограниченного количества лиц, в число которых после получения фуин на лоб, Хизаши Хьюга точно не входил, это старейшина отлично знал, ведь именно он был хранителем архива.
— Тебе привет от Хиши-сама, ублюдок, — расплылся в кровожадной улыбке Хизаши, наблюдая, как расширяются глаза старейшины на произнесенное имя, — или ты думал, он забыл и простил замученного печатью до смерти внука, последнего из его потомков, остававшегося в живых? Каково это — осознавать, что именно твои действия привели к вот этому всему? — он драматично развел руками.
Старый ирьенин не только подготовил почву для восстания побочной ветви, но и многие годы делился с талантливыми джонинами недоступными другим способом знаниями, поспособствовав повышению выживаемости целых поколений Хьюга.
— Так это все древний ублюдок затеял! — пораженно прошептал Такеда и зашелся в кровавом кашле.
— Отстранение Хиши-сама от руководства главным госпиталем Конохи с молчаливого согласия главы клана и старейшин, стало последней каплей, позволившей ему забыть о родственной крови, текущей в ваших жилах, — пожал плечами джонин, смотря на валявшегося на полу старика с презрением, — во всех своих проблемах виноваты вы сами.
Ответом ему был лишь хрип старейшины, находящегося на последнем дыхании.
Сейчас, проводившаяся в строжайшей тайне, подготовка к восстанию смотрелась смешно — погрязшие в собственной гордыне и превосходстве, члены главной ветви клана до самого последнего момента даже не заподозрили о том, что вокруг происходит нечто подозрительное, несмотря на всю силу своего додзюцу. Столетия покорности усыпили бдительность, а наиболее упрямые из… рабов, убивались в юности или ломались болью, становясь послушными и не помышлявшими о сопротивлении. В итоге, это и привело к падению хозяев жизни — прислуге оказалось очень просто отравить еду долго действующим ядом, бесцветным и совершенно не обнаружимым на вкус. А на следующее утро, «лучшие» бойцы клана оказались не сильнее зеленых генинов против готовых к бою джонинов из побочной ветви клана. То, что их оказалось в два с лишним раза больше, чем вообще всех Хьюга с чистым лбом, а привычный метод контроля вдруг не сработал, только усугубило положение.
— Что… будет с… остальными? — тихо прошептал старейшина Такеда, еле цепляясь за жизнь и судя по всему, смирившийся со своей участью.
— Все, использовавшие печать умрут, но ты этого уже не увидишь, — покачал головой Хизаши и резким движением опустил ногу на шею старейшины, ломая ее и прерывая мучения.
Посмотрев на замершее тело, молодой джонин встряхнул головой и переступив через него, двинулся дальше в дом. Его цель, ради которой пришлось пожертвовать личной конфронтацией с отцом и братом, состояла не только в уничтожении самого одиозного из старейшин. Не обращая внимания на женщину с маленькой девочкой, прятавшихся в одной из комнат дома и следившей за происходящим с помощью бьякугана, Хизаши спустился по лестнице в подвальные помещения и немного поискав, подошел к той, что блокировала взор додзюцу. Положив руку на нее, Хьюга отправил несколько импульсов в определенной последовательности, бесследно впитавшихся, после чего поверхность потекла, обнажая огромную дверь из чакрометалла с узкой щелью посередине. Достав из внутреннего кармана тонкую пластинку, испещренную символами, джонин вставил ее в щель и напитал чакрой. Минуту ничего не происходило, но затем, дверь дрогнула и начала медленно раскрываться, позволяя увидеть большое помещение, заставленное шкафами и стеллажами, на которых лежали свитки. Архив Хьюга.
— Хиши-сама оказался прав, — расплылся в счастливой улыбке шиноби, — все знания главной ветви, теперь будут доступны каждому обладателю бьякугана, независимо от его таланта, силы додзюцу и чистоты крови.
Вздохнув, Хизаши запер архив и поспешил наверх — с этим можно разобраться потом, а пока еще оставалось слишком много неоконченных дел. Оставшихся в живых уже вытащили наружу, так что пройдя через пустой дом, джонин вышел на веранду и оказавшись вне барьера, блокирующего взгляд, быстро осмотрел бьякуганов всю территорию клана, убедившись, что сражения затихли везде, и бойцы побочной ветви сейчас собирали остатки главной ветви на площади внутри кланового дома. Туда же подтягивались и не участвовавшие в перевороте члены клана.
— Куро, докладывай, — кивнул Хизаши подскочившему молодому Хьюга в жилете чунина.
— Всякое сопротивление подавлено и обозначенные цели уничтожены, — отрапортовал, вытянувшись в струнку, шиноби, — наследник и глава клана сдаться не пожелали, отбиваясь до последнего.
В груди кольнуло чувством потери, но Хизаши быстро подавил всколыхнувшиеся чувства. Погоревать он может и потом.
— Деревня?