Когда тот самый лорд взмахнул крыльями и начал взлетать, одна незадачливая наездница едва с него не свалилась. Пришлось ухватиться крепче и пригнуться, чтобы уже через несколько мгновений испытать то, перед чем померкли и красота столицы, и вид из резиденции, и даже эпичный полет на дирижабле.
Потому что я летела. На драконе.
Никаких слов всех миров не хватило бы, чтобы описать те невероятные ощущения, которые я испытывала. Никакого красноречия было бы недостаточно, чтобы суметь передать прожитые чувства. Я словно вдохнула весь существующий свежий воздух, и голова пошла кругом, а дух воспарил к самым звездам. Складывалось впечатление, что мы действительно поднимаемся к ним – бесконечным, мерцающим, вместе с луной проглядывающим сквозь просветы в тучах. А внизу остаются снежные просторы, макушки высоких гор и петляющая бурная Драконья река, поблескивающая под серебристым лунным светом. Ночь распахивает объятия, неистовый ветер подхватывает растрепанные пряди и прямо в уши насвистывает свою вечную, излюбленную мелодию…
Мы поднялись так высоко, что мне наверняка грозила бы участь замерзнуть насмерть, не будь дракон, на котором я сидела, таким горячим. Он грел и словно укрывал меня невидимой защитой, не позволяющей ночному морозу до меня добраться.
Кажется, несколько раз, когда дракон совершал виражи, я кричала, не слыша собственного голоса, но едва ли это замечала. Это было самое невероятное, самое захватывающее, сводящее с ума приключение, которое мне только доводилось проживать. Хотелось не только кричать, но и смеяться во всю глотку, и плакать, и просто визжать, забыв обо всем от переполняющего меня восторга!
– Как ощущения? – неожиданно прозвучал в моей голове вопрос.
– Волшебно, – не размыкая губ, ответила я, желая проверить, не читает ли он мои мысли.
Судя по последовавшему молчанию, да и моему самоощущению, все-таки не читал.
– Волшебно, – повторила я уже вслух. – Слов нет…
– Если расскажешь кому-нибудь, что летала на мне, придется тебя поджарить и съесть, – абсолютно серьезно заявил Шайрэн.
– И какую степень прожарки предпочитает лорд-дракон? – столь же серьезно спросила я.
– Слабую, – ответили мне в тон и, не дав еще что-либо сказать, внезапно стали снижаться.
Я снова закричала, потому что он, будто вознамерившись умертвить меня сердечным приступом, выписывал при снижении такие пируэты, что прыжок с горящего дирижабля не стоял и рядом! Звездное небо закружилось, все перевернулось с ног на голову, а потом еще раз… и еще… В моих мыслях зазвучал приглушенный смех, и кричать я тут же перестала, исключительно из принципа. Но это не мешало мне продолжать внутренне восторгаться и получать ни с чем не сравнимое наслаждение.
Я знала, что, как только ступлю на землю, все безумие и волшебство этой ночи развеется. Снова появятся рамки и границы, которых необходимо придерживаться, а наш странный и неудержимый поцелуй с Шайрэном останется просто красивым, будоражащим воспоминанием, которое мы никогда не станем обсуждать. И этот полет – тоже.
Четверть часа промелькнула как одно мгновение, и не успела я опомниться, как впереди показался водопад, словно ниспадающий с самого неба. Дракон замедлился и плавно опустился на простирающуюся перед ним равнину, а затем пригнулся, помогая мне спешиться. На этот раз я видела, как происходило превращение: его окутал яркий, практически слепящий свет, и грузное драконье тело стало стремительно уменьшаться, а когда свет исчез, передо мной стоял уже человек. В первую секунду я чуть было не отвернулась, подумав, что, следуя всем законам логики, Шайрэн окажется без одежды, но нет – на нем была та же одежда, что и до обращения. Потрепанная и перепачканная копотью, но не из-за трансформации, а из-за крушения дирижабля. Мое платье – тоже перепачканное, с разодранным подолом выглядело не лучше, как и некогда белая шубка.
Стоило перейти на другую сторону водопада, как стало ясно, что о наших злоключениях уже известно. Во всех окнах замка горел свет, как и в домах селения, рядом с мостом выстроился целый гарнизон стражей, впереди которых стояли Дрейк и, видимо, капитан.
– Лорд Райхар! – заметив нас, одновременно выкрикнули несколько стражей.
После всего пережитого на меня внезапно навалилась нечеловеческая усталость, я чувствовала эмоциональное истощение, и все, чего хотела, – это попасть в свою комнату и остаться одной. Вероятно, такая роскошь ожидала бы меня нескоро, лишь после множества вопросов, но благодаря Шайрэну от всяческих расспросов я была избавлена. Перекинувшись парой слов с Дрейком, он перепоручил меня ему, и вскоре я была доставлена в замок.
Уходя, боролась с желанием обернуться, чтобы бросить на лорда еще один, хотя бы мимолетный взгляд, но сдержалась.
Сейчас я – леди Эльвира, участница отбора невест для престолонаследника. Он – лорд Райхар, первый советник правителя, куратор отбора и бог весть кто еще. А наш полет подошел к концу.
Дрейк явно спешил скорее вернуться к Шайрэну, чтобы узнать подробности, так что мое желание очутиться в комнате исполнилось на удивление быстро. Но перед тем как войти в комнату, я заметила крадущуюся по коридору Кьяру. Стражи у ее покоев отсутствовали, что само по себе было странным, и она, мазнув по нам с Дрейком беглым взглядом, бесшумно проскользнула к себе. Сам Дрейк, стоящий к ней спиной, этого не заметил, а у меня не было ни сил, ни желания ее выдавать.
Отослав горничную, я быстро приняла ванну, вместе с копотью желая смыть с себя все то, что отпечаталось в душе. Саму себя я знала хорошо, чтобы понимать: ничего из сегодняшних событий не забуду никогда. И в особенности – сумасшедший поцелуй, который всколыхнул во мне бурю таких сильных чувств, о существовании которых я даже не подозревала.
Я практически ничего не знала о Шайрэне, да и в целом он не слишком подходил под описание того, кого я всегда желала видеть рядом с собой. Но впервые в жизни я – обычно рассудительная, склонная анализировать и взвешивать свои поступки – оказалась не в состоянии ни анализировать, ни рассуждать. Я никогда не верила в настоящую, стремительно рождающуюся влюбленность, которой невозможно противостоять. Точнее, никогда ничего подобного не испытывала. Мои первые наивные чувства времен школы не в счет.
И вот сейчас, оказавшись в другом мире, где магия не чудо, а обычное явление, я столкнулась с силой, намного ее превосходящей. Не знала, какое определение лучше всего отражает то, что вспыхивало во мне, стоило только подумать о Шайрэне, но в одном была уверена: ни к чему хорошему это не приведет. Так что, пока не поздно, нужно взять себя в руки и вернуть контроль над эмоциями. И если не забыть, то хотя бы запретить себе вспоминать о сегодняшней ночи. Смотреть на лорда Райхара и видеть перед собой именно лорда, брата правителя могущественного драконьего клана, а не пилота дирижабля, с ироничной улыбкой рассказывающего о своем мире…
После принятия ванны я еще некоторое время стояла у окна, глядя на ночное небо, а потом отправилась спать. Измученный организм, только этого и ждущий, моментально расслабился, все мысли выветрились, и я погрузилась в глубокий сон.
Подходя к тронному залу, Шайрэн замедлил шаг. Невзирая на позднее время, правитель созвал совет, и причины, тому послужившие, были очевидны. Шайрэн не испытывал ни малейшего желания незамедлительно обсуждать произошедшее хотя бы потому, что сам не понимал и половины из того, что случилось за этот долгий вечер. Ему не так часто доводилось чего-либо не понимать, но сейчас, вместо того чтобы злить, такое положение вещей только озадачивало.
Эльвира. Всего лишь имя. Но за ним стояло слишком многое. Шайрэн привык просчитывать все наперед, предвидеть, чем обернется та или иная ситуация, знать, как поведет себя тот или иной человек. Но с ней все было иначе. Он не мог предугадать не то что действия Эльвиры, но даже собственные, когда находился рядом с ней.
«Чтобы по-настоящему меня удивить, вам требовалось открыть в себе магический дар и суметь использовать его близ агзарового серебра», – сказал он ей.
Что, если именно это и произошло? Шайрэн прекрасно знал свои возможности и понимал, что никто – ни он, ни даже сильнейший из драконов не смог бы обратиться близ агзарового серебра. Единственным логичным предположением было то, что он ошибся и в том месте, где они потерпели крушение, серебра нет. Но внутреннее чутье подсказывало, что все не так просто, как хочется думать. В любом случае завтра же следует выслать туда группу и, лично ее возглавив, все проверить.
Спонтанный поцелуй потряс не меньше. Шайрэн поражался как своей несдержанности, так и последовавшей реакции. Слишком бурный отклик, слишком сильное желание. Все – слишком. А ведь он давно не мальчишка, идущий на поводу у страстей. Не испытывая особого благоговения перед братом и почившим отцом, Шайрэн все же осознавал возложенную на него ответственность. Судьба не только его клана, но и всех остальных драконов во многом зависела от исхода нынешнего отбора. Если у престолонаследника правящего водного клана появится достойная спутница, положение драконов укрепится. Если же нет, то за последствия не поручится никто.
И все-таки даже сейчас он не жалел о том, что этим вечером все обернулось именно так. Да, абсолютно не жалел, хотя пытался убедить себя в обратном. В Эльвире присутствовали те качества, которые он всегда высоко ценил, и это невольно привлекало.
А как она вела себя во время крушения дирижабля! Ни паники, ни истерики, которую на ее месте устроило бы большинство женщин, что ему доводилось знать. И после, когда они оказались в заснеженных горах среди порождений тьмы без надежды на помощь, истерики не было тоже. Хотя она сорвалась, это было всего лишь выплеском эмоций, а не бестолковыми причитаниями. Даже чувства юмора не утратила.
Остановившись в шаге от ведущих в тронный зал дверей, Шайрэн прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Но вместо того чтобы сосредоточиться на грядущем собрании, он вновь и вновь возвращался к Эльвире. К янтарным глазам, в которых отражалось неугасимое пламя, к выразительным губам, шепчущим: «Ты сможешь». К растрепанным, развевающимся на ветру каштановым волосам и саже на раскрасневшихся от мороза щеках. К их – подумать только! – совместному полету. Сказали бы ему прежде, что он позволит кому-либо на себя сесть, а тем более девушке, Шайрэн бы только посмеялся.