– Прежде чем начнете говорить, о чем хотели, ответьте на мой вопрос.
Шайрэн выразительно изогнул бровь.
– Это требование?
– Настойчивая просьба, – возразила я.
– Я купил безликих в стране, где процветает работорговля, – выполнил мою «настойчивую просьбу» лорд. – Они достойные воины, и я хотел дать им свободу. Но они по своей воле принесли мне клятву верности, которую будут держать до последнего вздоха. Никто, кроме Дрейка, не знает об их службе. Никто не видит их и не слышит, никто не подозревает об их присутствии в замке. Они скользят, точно тени, следят за всем, что происходит, владеют редчайшей пространственной магией – своего рода портальной, но ее нельзя отследить. Убивают, не колеблясь, если это потребуется. Таково их искусство. Показываются только мне, за всех говорит именуемый Первым, и тоже – только со мной.
Сперва я зацепилась за слово «работорговля». В памяти тут же всплыли увиденные недавно образы, где этот… Первый учился бою и был заклеймен. А затем, когда Шайрэн замолчал, я уловила главное.
– Но если они показываются только вам… – начала я и не закончила, с удивлением воззрившись на дракона.
– Этот вопрос мы тоже непременно обсудим, – кивнул лорд. – Но сперва я хочу поговорить о другом. То, что я скажу, покажется вам странным, но сейчас вы не помните некоторых фрагментов вчерашнего вечера. Вернее, помните, но эти воспоминания ложные. Их необходимо восстановить. И восстановить как раз для того, чтобы понять, каким образом вы сумели позвать безликого, а еще важнее – почему он на этот зов откликнулся.
За последние дни случилось слишком много всего, и я не сразу поняла, о чем он говорит. А когда до меня дошло, первой мыслью было притвориться, что действительно ничего не помню. Но я быстро ее отмела – особого смысла в этом все равно не было.
– Вы ошибаетесь, – отрицательно качнула головой. – Я все помню.
– Вам только кажется. – Шайрэн нетерпеливо побарабанил пальцами по подлокотнику. – Словом, просто позвольте мне восстановить ваши воспоминания, и когда вы вспомните, что с вами происходило вчерашним вечером…
– Вчерашним вечером, – бесцеремонно перебила я, глядя ему прямо в глаза, – я оскорбила вэйру Иветту, хотя сказала лишь правду и готова прямо сейчас повторить каждое адресованное ей слово. Потом вэйра, видимо от большого ума, решила меня наказать, посадив в воздушную тюрьму. Я просидела там долго, едва не свалилась вниз, но, к счастью, поставить защитный барьер у неуважаемой вэйры ума все-таки хватило. Затем я едва не замерзла насмерть, но явился ваш безликий, подхватил меня на руки и перенес в покои. Затем сквозь сон я услышала голоса вэйры – напоминаю, неуважаемой – и тоже не слишком уважаемого целителя. В меня влили какую-то дрянь, прочитали какое-то заклинание… или как оно там правильно называется. И обсудили, как будет замечательно, когда я все забуду.
Я видела, как по мере моего бойкого рассказа лицо лорда вытягивается все больше, а в до этого непроницаемых глазах отражается искреннее изумление. Когда это самое изумление достигло апогея, я спокойно разгладила на платье несуществующие складки и, снова посмотрев Шайрэну в глаза, подытожила:
– Но, проснувшись сегодня утром, я все помнила. – И на всякий случай раздельно, с нажимом повторила: – Я. Все. Помню.
Никаких слов не требовалось, чтобы понять: на этот раз Шайрэн не почти, а по-настоящему удивлен. Чувства отчетливо читались на его лице, что для этого самого лица явно было большой редкостью. Редкостью, которую я в последние дни имела удовольствие наблюдать не один раз.
– Да, Эльвира… Вы не перестаете меня удивлять, – задумчиво меня рассматривая, констатировал он очевидное.
Я усмехнулась:
– Мне уже начинать собой гордиться или еще рановато?
– На вашем месте я бы начинал беспокоиться, – с тем же сарказмом ответил лорд и в следующее мгновение, стерев усмешку, серьезно произнес: – С вами связано слишком много странностей, Эльвира. И я намерен выяснить, чем они вызваны. Отныне каждый вечер вы будете приходить сюда, в эту гостиную, где мы будем во всем разбираться.
– Это приказ? – уточнила я.
– Настойчивая просьба, – вернул шпильку Шайрэн. – И для блага клана, и в первую очередь для вашего собственного нужно разобраться с вашей магией.
Я опешила.
– Так вы знаете?
– После всего увиденного на моем месте не понял бы только последний глупец, – ответил он. – На наше обоюдное счастье, я к таковым не отношусь.
– Еще неизвестно, на счастье ли… – тихо пробормотала я, но меня расслышали.
– Магический дар, спонтанно пробудившийся в позднем возрасте, может иметь неприятные последствия как для носителя, так и для окружающих. До сегодняшнего дня я подозревал в вас склонность к стихии пятого элемента, но испытание показало предрасположенность к огненной магии. Случившийся инцидент с костром списали на сопротивление вам родовой магии. Это плохо для вас как для участницы отбора, но зато никто не станет задавать лишних вопросов. Огонь не сочетается с водой. Один и тот же маг не может владеть и огнем, и водой, поэтому ваши шансы победить в отборе теперь невелики.
– Меня это не волнует, – в который раз не стала я скрывать свою позицию. – Какой бы заманчивой ни была перспектива остаться в Дагории, потенциальное замужество все перечеркивает. Я не готова пожертвовать своим личным счастьем даже ради возможности остаться здесь.
– Значит, вариант остаться, не выходя замуж, все же рассматривали? – зацепился Шайрэн.
Такая проницательность мне была только на руку. Удобнее момента исполнить просьбу Даши могло не представиться, упустить его было бы просто грешно, поэтому я как можно равнодушнее спросила:
– А разве это возможно? До меня дошли слухи, что, следуя закону, драконы всегда отправляют выбывших участниц обратно в свой мир. При этом еще и стирают все воспоминания о Дагории.
Так и хотелось добавить, что вдобавок ко всему мы можем и погибнуть, и сойти с ума, но я благоразумно промолчала – вряд ли о такой информации во дворце могли бы ходить «слухи». Я не могла доверять Шайрэну, но если бы только он упомянул об этом сам…
– Скажем так, случалось всякое, – абстрактно ответил он. – Но сейчас обстановка между магами и драконами накалена, и никто не станет лишний раз рисковать хрупким миром всего лишь из-за одной участницы.
– Всего лишь? – Его слова меня неожиданно задели. – Значит, для вас человеческая жизнь ничего не стоит? Да, и в нашем мире те, кто делит между собой власть, не оглядываясь, идут по головам. Но мне не понять, как можно так легко ломать чужие судьбы.
– Ломать? – Шайрэн чуть повысил голос. – Все участвующие в отборе девушки получают шанс на лучшую жизнь. Что у вас было в прежнем мире? Друзья, которые забудут о вас уже через полгода? Родственники, с которыми вы общались в лучшем случае раз в месяц? Путешествия, которые не сравнятся с контрастами Дагории? Работа, взамен которой вам предлагается роскошная жизнь в настоящем замке и высокое положение в обществе? Возлюбленный, – это слово он буквально выплюнул, – который оказался женат?
На несколько мгновений я лишилась дара речи.
– Да, мне известна краткая биография каждой из вас, – ответил на мой немой вопрос лорд. – И ни вас, ни тем более вашу соотечественницу в Закрытом мире практически ничего не держит.
Меня было трудно вывести из себя, но сейчас я вскипела. И потому что его слова били прямо в цель, и потому что он говорил так, словно наши прежние жизни действительно ничего не стоили, а они, драконы, прямо-таки облагодетельствовали двух несчастных уроженок Закрытого мира.
Поднявшись с места, я резко возразила:
– Может, у вас и есть дар читать мысли, но души читать вы не можете! И не можете знать, что в них скрывается. Душа человека, лорд Райхар, – это не лужа, а океан, до глубин которого просто так не добраться!
Я даже не заметила, как в порыве эмоций взмахнула рукой, зато ощутила коснувшийся щеки жар. Каминное пламя дрогнуло, разрослось, высунуло из-за решетки несколько длинных языков и лизнуло мои волосы, не причинив им никакого вреда.
Шайрэн тоже медленно поднялся из кресла и посмотрел мне в глаза.
– Души большинства тех, кого я знаю, – лужи, Эльвира. Океанов во всех мирах осталось немного. Но именно благодаря океанам все эти миры еще не рухнули.
Он сделал уверенный пасс рукой в очевидном намерении успокоить огонь, как вдруг что-то пошло не так. Внезапно по гостиной распространился отчетливый запах дыма – точно так же сегодня пахли потушенные дождем костры. Я не сразу поняла, что случилось, только заметила, как Шайрэн застыл в немом потрясении. Наверное, я бы съязвила на тему того, что мне уже в который раз удалось вызвать его изумление, но вовремя поняла, что дело вовсе не во мне.
По полу растекалась вода, несколькими секундами ранее потушившая каминное пламя. И вода эта сорвалась с пальцев огненного дракона.
Повисшее молчание можно было черпать ложками, настолько осязаемым, вязким и выразительным оно было. Я словно присутствовала на съемках немого кино, в которых сама принимала участие.
Переведя взгляд с воды на Шайрэна, с которого в этот момент можно было писать картину, нарушила затянувшееся молчание:
– Говорите, один и тот же маг не может повелевать и водой, и огнем?
Мне, как и многим другим, было известно, что Шайрэн прекрасно умеет владеть собой, но, увидь его кто-нибудь сейчас, репутация была бы погублена. Кажется, едва ли не впервые в своей жизни лорд попросту забыл, что нужно держать лицо. Не сводя глаз с собственных рук, он медленно сел обратно в кресло. А когда наконец заговорил, это было всего одно короткое слово:
– Невозможно…
– Простите, но я уже сбилась со счета, сколько вещей вы называли невозможными, а они случались прямо при мне. – В отличие от него, меня водная магия впечатлила не настолько сильно. – Да и чему здесь удивляться? Ваш отец, насколько мне известно, водный дракон. Все ваши родственники по его линии – водные драконы. Видимо, и на правило несочетаемости водной и огненной магии находятся исключения.