Оторвавшись от созерцания собственных рук, он посмотрел на меня и, словно не услышав последних слов, повторил:
– Случались прямо при тебе…
И затем, несколько долгих секунд посверлив меня привычным немигающим взглядом, уже собранно и сосредоточенно спросил:
– Кто ты?
Опешив, я едва обратила внимание на то, что он, как недавно в горах, перешел на неформальное обращение.
В его взгляде отразилось что-то незнакомо опасное, отчего мне мгновенно стало не по себе. Инстинктивно захотелось попятиться, но я заставила себя стоять на месте и не отводить глаз.
– В каком смысле? – К моему облегчению, голос прозвучал спокойно и твердо.
Шайрэн оказался около меня до того стремительно и незаметно, что мог соперничать в скорости со служащим ему безликим. То самое опасное и незнакомое в его глазах разрослось, усилилось и нависло надо мной, подобно тяжелым грозовым тучам.
– Тебя под видом иномирянки подослал совет магов? – Он резко приподнял меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. – Или они нашли способ связаться с тобой уже после того, как ты оказалась в замке?
У меня не было возможности вставить ни слова.
– Что это? Какие-то новые разработки техномагов? – продолжал он обрушивать поток вопросов. – Что тебе пообещали взамен? Свободную и безбедную жизнь в Дагории? Возвращение домой?
– Да что вы несете?! – Ступор от такого напора быстро сменился возмущением. Я попыталась оттолкнуть его руку, но у меня не вышло, и это разозлило еще сильнее. – Если у вас проблемы с контролем силы, не нужно срываться на мне!
– Срываться? – Он недобро усмехнулся. – Вы, леди Эльвира, даже вообразить не можете, что значит мой срыв. Пока я спрашиваю по-хорошему, поэтому советую вам быть предельно откровенной. И это уже не настойчивая просьба.
– Не нужно мне угрожать! – Возмущение клокотало внутри, заполняя меня целиком, от пяток до кончиков волос. – И прекратите меня удерживать, я и так не собираюсь от вас сбегать!
Удивительно, но пальцы на моем подбородке действительно разжались, чем я незамедлительно воспользовалась, на шаг увеличив между нами расстояние.
– Я практически ничего не знаю о магии, – сказала я немного спокойнее. – Но хочу во всем разобраться не меньше вашего. И вы с вашей хваленой проницательностью, если еще раз все взвесите и обдумаете, поймете, что ни к совету магов, ни к кому-либо еще я отношения не имею. И ни о каких техномагических разработках тоже знать не знаю. Поэтому ищите причину в другом. А пока вы намерены предъявлять мне необоснованные обвинения и осыпать подозрениями, смысла в дальнейшем разговоре я не вижу.
– Либо вы потрясающая актриса, либо действительно не врете. – Лорд тоже стал говорить спокойнее, но исходящая от него энергия буквально подавляла. – Дирижабль рухнул, когда вы находились на борту, к моему обороту близ агзарового серебра тоже каким-то образом были причастны вы. Служащего мне безликого призвали, опять же, вы, и он, приняв вас за меня, на этот зов откликнулся. Вместо того чтобы приоткрыть свое сознание, вы исхитрились заглянуть в мое. Слишком много совпадений, в которые я давно перестал верить. Так что в настоящий момент, следуя банальной логике, я склоняюсь к первому варианту.
Да, логика в его рассуждениях была. Возможно, окажись я на его месте, тоже рассуждала бы именно так. Да и, говоря, что ни с кем из этого мира не связана, я слегка приврала. О Клариссе ведь никому так и не рассказала… Но его подозрения неожиданно больно укололи, из-за чего я начала злиться уже на саму себя. В конце концов, какая разница, что он обо мне думает? Вернусь домой и забуду обо всем случившемся, как будто этого и не было…
«Не забудешь. И поцелуй среди заснеженных гор не забудешь, и ночной полет», – убежденно хмыкнул внутренний голос, но я заставила его смолкнуть.
– Что ж, если я актриса, то позвольте откланяться, – произнесла я, старательно сдерживая эмоции. – Спектакль окончен.
– Ошибаетесь. Всего лишь наступил антракт, – возразил лорд. – Встретимся здесь же завтрашним вечером.
Я не стала лишать его удовольствия оставить за собой последнее слово. Поскольку если бы ответила, то не отказала бы себе в удовольствии тоже выплеснуть эмоции. Здравый смысл напоминал, что эмоции в таких ситуациях не лучший советчик и следует вернуться к обсуждению этой темы позже, когда мы оба (в особенности один дракон) успокоимся.
Безликий появился словно из ниоткуда и уже приготовился перенести меня обратно, когда мой взгляд внезапно упал на стоящий на комоде портрет. Мое внимание привлек изображенный на нем маленький мальчик – симпатичный, улыбающийся, темноволосый… знакомый. Перед глазами моментально предстала картина: детская кроватка и этот самый ребенок, сидящий в ней и протягивающий ко мне ручки… именно его я видела, когда соприкоснулась с сознанием Шайрэна. Кажется, рядом с ним на портрете изображалась женщина, но я едва ли обратила на нее внимание, машинально отметив лишь общий силуэт.
– Кто это? – Вопрос, звучащий в который раз за последнее время, вырвался сам, прежде чем я успела себя остановить.
Проследив за моим взглядом, Шайрэн едва заметно дернулся и, помрачнев еще больше – если это вообще было возможно, отрезал:
– Вас это не касается.
Когда безликий начал наше перемещение, я успела увидеть, что лорд подошел к комоду и перевернул портрет изображением вниз.
Шайрэн не помнил, когда в последний раз ему приходилось испытывать столь сильное потрясение. Наверное, в день, когда он лишился того, кто одной своей непосредственной и искренней улыбкой всецело владел его сердцем. Но тогда потрясение было иным, с привкусом отчаяния и ярости, жажды убивать.
То, что происходило в последние дни, было иным. А внезапно пробудившаяся водная магия превзошла все. Шайрэн не знал, как к этому относиться, просто потому что такого не могло случиться в принципе. Много лет назад, будучи непризнанным бастардом, за возможность владеть стихией воды он отдал бы все. Забавно, если учесть, что тогда он не имел ничего, – по крайней мере, так на тот момент ему казалось.
И вот теперь случилось невозможное: наряду с огнем и квинтэссенцией, унаследованными от матери, в нем открылась ранее дремлющая магия отца. Наверное, стоило наведаться к драконам-старейшинам, которые жили в горах как отшельники и днями напролет изучали древние книги. Но на это у Шайрэна сейчас не было ни времени, ни желания – о том, что с ним творится, лучше не знать никому.
И все же один человек, ставший свидетелем случившемуся, имелся. Снова Эльвира!
Собираясь на ужин, где ему обязательно следовало присутствовать, Шайрэн вновь и вновь возвращался к событиям сегодняшнего дня. Разросшееся пламя костров, сжимающие кристалл тонкие пальцы, отрешенный взгляд янтарных глаз… А потом эти самые глаза, горящие яростью и возмущением, смотрели на него.
Шайрэн не мог избавиться от ощущения, что все-таки ошибся в своих предположениях. Он нередко доверял собственному чутью, но сейчас логика главенствовала над интуицией, и все доводы говорили в пользу того, что Эльвира играет и лжет. Думать так было крайне неприятно, но как только Шайрэна начинало грызть чувство вины, он напоминал себе, что все женщины по своей природе – актрисы. Никому из них нельзя доверять, даже если очень хочется. А если в своих выводах он и ошибается, то дополнительные меры предосторожности все равно лишними не бывают. Наблюдение за Эльвирой, как, впрочем, и за остальными участницами, следовало усилить, и на окружающий Райхар’вод барьер тоже бросить дополнительные силы.
До сих пор ни за одной из девушек никаких странностей выявлено не было, если не считать близость Кьяры с престолонаследником. Эйдан наивно полагал, что сохранит эти отношения втайне, но слухи уже наводнили дворец, и о драконе и участнице отбора судачили даже последние кухарки. Давно следовало сделать племяннику внушение, но из-за уймы других забот Шайрэн до сих пор не нашел на это времени. Латарийки славились определенными умениями, поэтому неудивительно, что Кьяра так быстро оказалась фавориткой легкомысленного Эйдана.
Шайрэн поморщился. Если Кьяра таким образом думала стать ближе к вожделенной победе, то просчиталась. Такая вэйра правителю драконьего клана не нужна. Латарийка была проверена одной из первых, ее биография изучена с максимальной доскональностью. Она работала танцовщицей в дорогом ночном ресторане, что для ее мира считалось вполне приличной и даже престижной профессией. Платили ей неплохо, но, проведя значительную часть жизни в бедности, она стремилась к большему. Была хитрой, гибкой, целеустремленной и в целом неглупой, поэтому и сумела сохранить невинность, которая, будучи на Латаре большой редкостью, ценилась очень высоко. А когда ей выпал шанс принять участие в отборе, разумеется, обрадовалась и решила победить во что бы то ни стало. Но даже при таких обстоятельствах Шайрэн не исключал ее из списка тех, кто мог работать на совет магов. А этот список составляли абсолютно все участницы.
В том, что с советом связана дочь кукольника, Шайрэн уже не сомневался. Но Диара была чересчур наивна и проста, чтобы являться серьезной угрозой, к тому же слишком любила Эйдана. Скорее история с Тенью была придумана, чтобы отвлечь внимание, в то время как настоящей шпионкой совета является другая девушка – предельно осторожная, учитывая, что вычислить ее до сих пор не удалось.
Еще и Ташар добавлял лишней головной боли. Хотя в последние годы он вел себя тихо и не давал никаких поводов для подозрений, следить за ним приходилось непрерывно. После того как во время попытки переворота погиб его отец, Ташар затаился. Но Шайрэн знал, что он жаждет мести, – в общем-то, это знали все. Поэтому и не изгнали его из клана, следуя лозунгу, что врагов нужно держать на виду.
Закончив сборы, Шайрэн покинул покои и направился в гостиную, где должен был состояться торжественный ужин – еще одно своего рода испытание. Настроение было откровенно скверное, и чем сидеть в четырех стенах, соблюдая дарховы нормы этикета, Шайрэн предпочел бы расправить крылья и летать ночь напролет, забывая о проблемах и остужая голову. Сейчас его раздражало абсолютно все. Огненные драконы отличались таким же огненным темпераментом, и Шайрэну потребовался не один год, чтобы научиться держать его в узде. Но в настоящий момент все внутри буквально кипело, раздражение требовало выхода, поэтому, столкнувшись в коридоре