– Наших, – подтвердила женщина и пояснила: – Данила учился с ними в одном классе, а потом познакомил с Потаповыми меня.
– После вашей свадьбы?
– Нет, до.
– И вы потом не бросили Нонну одну?
– У Нонны есть бабушка. И да, у неё есть я и Данила.
– Вероятно, вторая жена не одобряла этой привязанности мужа к дочери его друзей?
– Она вообще не одобряла никаких привязанностей Данилы, кроме как к ней самой, – горько усмехнулась женщина.
– Однако Данила Ильич не прислушивался к её мнению?
– А с чего бы ему прислушиваться к капризам этой девчонки?
Ага, неприязненное отношение к Софье всё-таки прорвалось и прозвучало в голосе Софии Александровны. Но Наполеонов не подал вида, что заметил это.
– Вы правы, – ответил он просто. И решил, что на Нонну Потапову ему нужно будет посмотреть непременно.
– Скажите, а эта девушка… – Наполеонов замялся, подбирая слова.
– Какая девушка?
– Воспитанница вашего мужа, – ляпнул он.
– Если вы имеете в виду Нонну, то я уже объясняла вам, кто она. К её воспитанию мы отношения не имеем. У неё были родители, а теперь есть бабушка!
– Я имел в виду, воспитанница не в прямом смысле, – предпринял Наполеонов попытку прояснить ситуацию, – а в косвенном. Ведь опосредственно вы всё равно оказывали на неё влияние, значит, косвенно принимали участие в воспитании девушки.
– Вы выражаетесь слишком путано. – София Александровна насмешливо посмотрела на следователя и сказала: – Спросите прямо, что именно вы хотите знать.
– Хорошо, спрошу прямо. Нонна красивая девушка?
Сафронкова, несомненно, была удивлена.
– Откуда у вас такой интерес к внешности девушки?
– Считайте это личным любопытством.
– Ну, что ж, именно так я и буду считать.
– Так да или нет?
– Нонна – очень красивая девушка.
– И вы так спокойно об этом говорите?
– А почему бы мне не говорить об этом спокойно?
– Действительно, – пробормотал Наполеонов и для того, чтобы проверить объективность Сафронковой, спросил: – А Софья была красивой?
– Да, – ответила, не задумываясь, София Александровна.
Наполеонов мысленно потёр руки: – «Ага, попалась!»
– Вы же сказали, что никогда не встречались с ней, – проговорил он скучающим тоном, стараясь не выдать своего торжества.
– Я действительно никогда не встречалась с Софьей, но сразу после их с Данилой свадьбы мне по почте пришёл конверт, и там были их фотографии.
– И вы смотрели их?
– А почему бы нет, – пожала плечами София Александровна.
– Она послала вам их от своего имени?
– Нет. В графе отправителя стояла фамилия – Сухов Игорь.
– И вы это до сих пор помните?
– Я никогда не жаловалась на память.
– Вы сказали об этом письме своему мужу?
– Нет.
– А что вы сделали с фотографиями?
– Порвала и выбросила.
– Так просто?
– А что я должна, по-вашему, была делать с ними?
На этот раз плечами пожал Наполеонов.
– Ну вот видите, – констатировала женщина.
– Как вы думаете, зачем Софья прислала вам эти фотографии?
– Тут и думать нечего. Ответ лежит на поверхности.
– И всё-таки.
– Наверняка хотела сделать мне больно.
– И не ошиблась в расчётах.
– В какой-то мере не ошиблась. Мне действительно было неприятно. Хотя особой боли я не испытала.
– Почему?
– Я уже смирилась с тем, что Данила женится на другой.
– И тем не менее?!
– Не могу же я вечно рвать на себе волосы.
Наполеонов не смог сдержать улыбки. При всём разгуле необузданной фантазии невозможно было себе вообразить Софию Александровну рвущей на себе волосы.
– Что ж, пожалуй, я пойду, – сказал он и, уже дойдя до двери, предупредил: – Возможно, нам ещё придётся с вами встретиться.
Она согласно кивнула, не выказывая и сотой доли беспокойства.
Глава 12
Наполеонов бросил свою «Ладу Калину» на подъездной дорожке и ворвался в коттедж своей подруги детства, точно ураган.
– Шура! Что с тобой? – удивлённо спросила Мирослава.
А Морис только покачал головой и собрался выйти из гостиной.
– Ты куда! – схватил его за рукав Наполеонов.
– Поставить твою машину в гараж.
– Нет, погоди! Пусть постоит, и вообще, ребята, – обратился он к обоим детективам, – пойдёмте лучше на кухню!
Они понимающе переглянулись.
– Нет! Это совсем не то, о чём вы думаете! – И добавил поспешно: – От ужина я, конечно, не отказываюсь. Но у меня для вас потрясающая новость!
– Угу, – кивнула Мирослава, – опять кого-то убили, и ты ведёшь расследование.
– Ты угадала, но…
– Тоже мне новость.
– Ты не спросила, как убили!
– Застрелили, зарезали, отравили, удушили.
– Последнее.
– И в чём же новость?
– Её задушили в салоне красоты!
– Докатились.
– Каким же образом это произошло? – проявил интерес Морис.
– Девушка лежала, обёрнутая водорослями.
– Избавлялась от целлюлита? – спросила Мирослава.
– Точно! Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Шура. Он знал, что салон красоты – не то место, куда ходит его подруга детства. Если только по работе.
– Я не знаю, я предполагаю.
– Что ж, ты правильно предполагаешь.
– И кто же её удушил? Мастер по обёртыванию?
– Шутишь?! Эта дама ни при чём.
– По-твоему выходит, что мастер просто сделала вид, что не замечает, как убийца душит её клиентку.
– Если бы! Мы тогда могли бы у неё хотя бы узнать, кто убийца.
– Шура! Не темни.
– Мастер обернула клиентку, и тут её вызвала к себе хозяйка салона.
– И она ушла, оставив кабинет незапертым? – не поверила Мирослава.
– Представь себе! – торжествующе воскликнул Шура.
– Не пойму, чему ты радуешься? – Мирослава озадаченно посмотрела на друга.
– Да я вовсе не радуюсь! – возмутился он.
– Ты предполагаешь, что в отсутствие мастера кто-то мог войти в кабинет и расправиться с клиенткой?
– Именно так я и думаю. Предполагаю, что за ней вообще следили.
– Кто?
Наполеонов пожал плечами и проговорил ворчливо:
– Для детектива ты задаёшь слишком много вопросов.
– По-моему, работа детектива как раз и заключается в задавании вопросов, – заступился за Мирославу Морис.
– Умник! – сердито бросил ему Шура.
– Погибшая молода? – спросила Мирослава.
– Угу. Но не в этом суть.
– А в чём?
– Слава, представляешь, она худая! Как щепка! Откуда у неё мог быть целлюлит?
– Шур, у худых он тоже бывает.
– Вот не знал. – Шура почесал макушку и спросил: – А у тебя есть?
– Наверное, – улыбнулась Мирослава простоте и наивности друга.
– А ты что, не знаешь? – засомневался он.
– Я не рассматривала себя на предмет целлюлита, – хмыкнула Волгина.
На этот раз улыбнулся Морис. Он много раз видел Мирославу в купальнике, впрочем, как и Шура, и не заметил у неё никакого целлюлита.
– Я вообще не понимаю, – продолжал возмущаться Наполеонов, – его видно невооружённым глазом или нет?!
– Если присматриваться…
– И что в нём такого особенного? – продолжал допытываться Наполеонов.
– Ничего, – пожала плечами Мирослава.
– Он что, уродует?
– Шур! Тебе нравятся полотна Рубенса, Тициана? – ответила Мирослава вопросом на вопрос.
– Конечно! Ещё спрашивает она!
– Так вот, у моделей этих художников он наверняка был.
– Ты уверена? – Наполеонов уставился на неё озабоченным взглядом.
Она кивнула.
– Что-то я ничего подобного не замечал… – задумчиво произнёс он.
– Значит, и у современных женщин, которые кидаются от него на стену, ты бы тоже ничего не заметил.
– Зато как наживаются на этих женских фобиях косметологи!
– Угу.
– Надо внести в Думу предложение! – неожиданно заявил Наполеонов.
– Какое?
– Узаконить целлюлит, а всех, кто выступает против него, штрафовать.
Миндаугас расхохотался.
– Оригинально, – рассмеялась и Мирослава. – У тебя есть какие-нибудь версии?
– Ну… – уклончиво протянул он.
– Понятно, – сделала заключение она.
– Пока мы выяснили, что с мужем у них не всё шло гладко.
– Он завёл любовницу?
Наполеонов покачал головой:
– Сомневаюсь. Хотя не исключено…
– То есть?
– Всякое может быть, – опять ушёл от прямого ответа Наполеонов.
– Насколько я понимаю, у мужа есть алиби?
– Прозорливая ты моя, – хмыкнул Шура.
– Не нужно быть ясновидящей, чтобы догадаться об этом. Не будь у него алиби, ты бы уже вцепился в него мёртвой хваткой.
– Он на момент убийства был в другом городе.
– Но всё-таки ты не сбрасываешь его со счетов?
– Не сбрасываю, – признался Наполеонов. – Что, если жена так достала его, что он нанял киллера?
– Рискованно…
– Он бизнесмен.
– Владелец ночного клуба?
– Нет, модельного агентства. Люди этого типа, как известно, любят шампанское!
– Все? – усомнился Морис.
– Викинг, ты что, не слышал их любимую присказку – кто не рискует, тот не пьёт шампанского?
– Я не викинг.
– Все вы там, – Шура кивнул на виднеющееся в окне заходящее солнце, – одним миром мазаны.
Его кивок на заходящее солнце мог обозначать только одно – запад. Детективы не сочли нужным вступать с упёртым Наполеоновым в прения.
– Если бы она не пошла в салон, то осталась бы жива! – неожиданно не только для детективов, но и для самого себя произнёс Наполеонов.
– С чего это ты взял? – подозрительно спросила Мирослава. – Ты сам говорил, что за ней следили.
– Это только моё предположение. А на самом деле в открытое окно мог влезть кто угодно. Хотя бы маньяк. Увидев беззащитную женщину, он расправился с ней. А она и пикнуть не успела.
– Что ж, как одна из версий эта тоже имеет право на существование.
– А отсюда вывод, – воодушевился следователь, – не ходите, дамы, по салонам и не тратьте мужнины деньги. Мужу они ох как нелегко достаются.