Это месть. Уничтожение противника. Он может привести с собой целую банду.
Итак, после того как Боб придумает несколько умных и несколько глупых приемов, которым он начнет обучать свой взвод, он будет обдумывать, как поставить Бонзо в такое положение, при котором тот мог бы встретиться с Эндером только наедине или не встретиться вообще. Отрубить его от соратников. Подорвать репутацию любого хулигана, который якшается с Бонзо.
Эту работу Эндер выполнить не сможет. Зато она как раз по плечу Бобу.
Часть пятаяЛидер
17Предел
– Даже не знаю, как это все можно объяснить. Умная игра только один раз вошла в короткий контакт с Бобом, в процессе которого показала ему лицо того мальчишки. На этом он прервал сеанс. Почему? Из-за страха? Ярости? Неужели у вас нет никого, кто разбирался бы в том, как действует эта так называемая игра? Она пропустила Эндера через жуткий стресс, введя в дело фотографии его брата, которых, кстати, она никак не могла иметь в своих файлах, но все же откуда-то получила. Теперь этот случай… Что это? Глубоко продуманный гамбит, который дает возможность сделать новые предположения о психике Боба? Или просто возник единственный человек, знавший Боба раньше, чья фотография случайно оказалась в файлах Боевой школы?
– А что это? Чистая риторика или ряд вопросов, на которые вы хотели бы получить точный ответ?
– Я хочу, чтобы вы ответили мне вот на какой вопрос: какое право вы имеете заявлять, что нечто «является весьма значительным», ежели у вас нет представления о том, на что это значительное указывает?
– Если некто бежит за вашей машиной, крича и размахивая руками, вы понимаете, что он затевает что-то «значительное», даже если вы не расслышали ни единого слова.
– Так что же это было? Крик? Вопль?
– Это была аналогия. Изображение Ахилла имеет для Боба исключительно важное значение.
– Важное в позитивном или в негативном смысле?
– Вряд ли тут возможен однозначный ответ. Если в негативном, то проистекают ли эти негативные ощущения Боба оттого, что Ахилл нанес ему какую-то травму? Или они негативны потому, что разлука с Ахиллом травмировала Боба, а теперь он тоскует и хочет поскорее соединиться с ним?
– А если независимый источник информации советует держать их врозь, то…
– Тогда этот независимый источник или совершенно прав…
– Или глубоко заблуждается?
– Очень сожалею, но точнее сказать ничего не могу. Контакт игры с Бобом продолжался всего минуту.
– Слабовато у вас получается. Ведь ваша умная игра учитывает все материалы, связанные с учебой Боба и даже его, как бы сказать, «учительское я».
– Да, и мы вам об этом сообщали. Это происходит от его глубоко укоренившегося желания контролировать – именно с этого началось – свое окружение, но с некоторых пор оно постепенно трансформировалось в желание принять на себя ответственность. Кроме того, Боб использовал тайно добытую информацию, чтобы создать иллюзию своей принадлежности к какому-то сообществу.
– Но он и в самом деле к нему принадлежит.
– У него только один настоящий друг. Но между ними скорее отношения типа старший брат – младший брат.
– Мне нужно решить вопрос: принять ли Ахилла в Боевую школу, пока Боб еще не окончил ее, или отказаться от одного из них вообще. Какой совет, учитывая реакцию Боба на Ахилла, вы мне можете дать?
– Вам этот совет не понравится.
– Давайте все же попробуем.
– Учитывая происшедшее, мы можем сказать лишь, что сведйние их вместе будет иметь или очень-очень плохие последствия, или…
– Знаете, мне, видимо, придется вплотную заняться проблемой вашего финансирования.
– Сэр, цель нашей программы и то, как она работает, заключаются в том, чтобы компьютер делал сопоставления, о которых мы бы никогда не додумались, и получал бы выводы, которых мы не ожидали. Фактически он находится вне нашего контроля.
– То, что программа вышла из-под контроля, еще не свидетельствует о наличии разума ни у программы, ни у программистов.
– Мы не пользуемся словом «разум», говоря о компьютерном обеспечении. Мы считаем это несколько наивным подходом. Мы говорим просто «комплекс», что означает, что мы не всегда понимаем его действия. И получаем не всегда убедительную информацию.
– А получали ли вы вообще убедительную информацию хоть о чем-нибудь?
– Я выбрал не очень удачное слово. Что-либо завершенное, окончательное вообще не является нашей целью – мы изучаем сознание человека…
– Тогда назовем информацию «полезной». Так вот, получали ли вы полезную информацию хоть разок?
– Сэр, я сказал вам все, что мы знаем. Решение за вами – и до того, как вы обратились к нам, и теперь. Используете ли вы нашу информацию или нет – дело ваше, но пристрелить вестника – последнее дело.
– Когда вестник не может сказать, в чем состоит его весть, мой палец на «собачке» начинает дергаться. Свободны!
Имя Николая стояло в списке, который Эндер передал Бобу, но именно с этого и начались проблемы Боба.
– Я не хочу, – сказал Николай.
Бобу даже мысль о том, что кто-то может отказаться, в голову не приходила.
– Мне и без того будь здоров как достается, только чтобы удерживаться на достигнутом уровне.
– Но ты же хороший солдат!
– Но я на пределе своих возможностей. Просто мне здорово везет.
– Именно так и бывает у всех хороших солдат.
– Боб, если я пропущу хоть одну тренировку в моем собственном взводе, я тут же отстану от моих ребят. Я на это пойти не могу. И одной тренировки с тобой в день мне тоже недостаточно. Я парень ловкий, Боб, но я далеко не Эндер. И я – не ты. Вот этого ты, по-видимому, не понимаешь. Каково это, знать, что я – не ты. Это трудно объяснить, тут все не так просто.
– Для меня тоже далеко не все просто.
– Слушай, я все понимаю, Боб. И есть очень много вещей, которые я готов сделать ради тебя. Но это в их число не входит. Извини.
Это был первая попытка Боба собрать взвод под своим командованием, и она не срабатывала. Боб почувствовал, что начинает злиться, ему захотелось послать Николая подальше, сказать, что найдутся другие, и даже лучше. Но злиться на единственного друга он не мог. Однако и принять от него отказ на свою просьбу тоже не мог.
– Николай, то, что мы будем делать, не так уж и тяжело. Так, просто – всякие там фокусы и трюки.
Николай закрыл глаза:
– Боб, ты заставляешь меня чувствовать себя порядочной свиньей.
– Я вовсе не хочу, чтоб ты стыдился. Это чепуха, но такое поручение я получил, так как Эндер считает такую штуку полезной для Драконов. Ты в его списке, так что это его выбор, а не мой.
– Но ты-то не обязан выбрать из списка меня?
– Пойми, а как я теперь пойду разговаривать со следующим парнем? Он спросит меня: «Николай тоже в этом взводе, да?» – и я отвечу: «Нет, он не захотел». Это будет означать, что он тоже может отказаться. И остальные тоже скажут «нет», потому что им может не понравиться перспектива выполнять мои приказы.
– Знаешь, месяц назад наверняка так бы и случилось. Но теперь все знают, что ты настоящий солдат. Я же слышал, как они говорят о тебе. Тебя очень уважают.
Опять же, вероятно, в этот момент следовало сделать то, о чем просил Николай, – снять его с крючка. И по-дружески это было бы хорошо. Но сейчас Боб не мог думать как друг.
Ему приходилось учитывать, что ему дали пост командира взвода, но этот пост требовал подтверждения.
А так ли уж он нуждался в Николае?
– Я просто думаю вслух. Николай, никому другому я бы этого не сказал, но, видишь ли, я, если говорить начистоту, боюсь. Я хотел быть командиром взвода, но это потому, что тогда ничего не знал о том, что должен делать взводный. У нас была уже целая неделя боев, и я увидел, как Бешеный Том держит своих ребят в кулаке, как важно даже то, каким голосом он отдает приказы. Я увидел, как Эндер тренирует нас, как он верит нам, как все у него получается как в танце – па на носках, прыжок, пируэт. И тогда я начинаю бояться, а вдруг провалюсь, а времени у меня на это нет. Я должен выполнить эту работу, и, когда ты со мной рядом, я знаю, что есть хоть один человек, который уверен: этот головастик не подведет.
– Не обманывай себя, – ответил Николай. – Так будет всегда, если только мы не начнем врать друг другу.
А вот это уже больно. Но лидер должен уметь держать удар, не так ли?
– Вне зависимости от твоих чувств, Николай, ты обязан дать мне шанс, – сказал Боб, – и, если ты мне его дашь, другие последуют за тобой. Мне нужна твоя… лояльность.
– И мне тоже, Боб.
– Ты нуждаешься в моей лояльности как друг, чтобы я сделал лично тебя счастливым, – ответил ему Боб. – Я же нуждаюсь в ней как лидер, чтобы выполнить приказ, отданный мне нашим командующим.
– Это жестоко, – тихо сказал Николай.
– Ага, – отозвался Боб, – но это правда.
– Ты жестокий, Боб.
– Помоги мне, Николай.
– Похоже, наша дружба носит односторонний характер.
Никогда еще Боб не чувствовал себя так – это было похоже на нож в сердце. Слова, которые он слышал, означали одно: друг зол на него. И дело не в том, что он хочет, чтобы Николай думал о нем только хорошо. А в том, что он знает: Николай по-своему прав. Боб пользуется его дружбой против интересов самого Николая.
Но не из-за этой боли Боб решил отступить. Он понял: солдат, который пойдет за тобой по принуждению, плохо будет служить. Даже если он твой друг.
– Слушай, Николай, не можешь – значит, не можешь. Мне ужасно жаль, что я тебя так расстроил. Обойдусь. И ты прав, я справлюсь с этим. Мы друзья, Николай?
Николай схватил протянутую руку и сжал ее.
– Спасибо, дружище, – шепнул он.
Боб отправился к койке Совка – единственного солдата, которого Эндер отметил из взвода «С». Кандидатура Совка, вообще-то, была небесспорна, с точки зрения Боба, – парень был с ленцой, порой действовал спустя рукава. Но он состоял во взводе «С», а значит, присутствовал, когда Боб давал советы Бешеному Тому. Не говоря уже о том, что он видел Боба в бою.