Воздержавшиеся же смотрели на обращенные к ним со всех сторон лица, полные укора и злости.
Теперь уже аплодировал весь зал, включая уборщиков посуды.
Боб вскинул руки к потолку:
– Эти жопорылые жукеры – наш единственный враг! Люди должны быть едины. А всякий, кто поднимет руку на Эндера Виггина, просто пособник жукеров!
Зал ответил криками и новым взрывом аплодисментов. Все встали в едином порыве. Это был первый опыт Боба по части публичной демагогии. И он радовался, видя, что если дело правое, то все получается недурно.
Но чуть позже, когда он принес свой поднос с едой и уселся вместе с другими ребятами из взвода «С», к нему подошел Лайтер. Он подобрался к Бобу сзади, и тот ничего не заметил, пока его ребята не вскочили на ноги, готовые кинуться на Лайтера. Однако тот жестом успокоил их и, наклонившись к уху Боба, прошептал:
– Слушай-ка, король ослов. Ребят, которые должны были разобрать на части твоего Виггина, здесь и в помине не было. Так что вся твоя жалкая болтовня была ни к чему.
И ушел.
Минутой позже Боб вместе со всем взводом «С» уже собирал армию Драконов, чтобы броситься на поиски Эндера.
Эндера в его комнате не оказалось, – во всяком случае, на стук он не отозвался. Муха Моло, как командир взвода «А», принял командование, разделил ребят на несколько групп и погнал их в игровую, в библиотеку, видеокомнату и в спортзал.
А Боб приказал своему взводу идти за ним. В душевую.
Это было единственное место, где Бонзо и его шпана могли рассчитывать поймать Эндера и где тот обязательно должен был появиться рано или поздно.
К тому времени, когда Боб добежал до душевой, все уже было кончено. По коридору, громко топая ногами, мчались учителя и врачи. Динк Микер уводил Эндера, обнимая его за плечи, от дверей душевой. На Эндере не было ничего, кроме полотенца вокруг бедер. Он еще не обсох, а на затылке у него была кровь, струйками стекавшая на голую спину. Бобу понадобилось всего несколько мгновений, чтобы понять – кровь не принадлежит Эндеру. Остальные ребята из взвода Боба проводили Динка и Эндера до спальни.
Боб же сразу проскочил в душевую.
Учителя приказали ему не болтаться под ногами и убираться в коридор. Но Боб уже все рассмотрел. Бонзо лежал на полу, медики делали ему массаж сердца. Боб знал, что такого массажа никогда не делают, если сердце еще бьется.
И по лицам стоящих вокруг Боб понял, что процедура – чисто формальная. Никто и не думает, что сердце Бонзо снова заработает. Что неудивительно. Нос Бонзо был вдавлен внутрь и застрял среди лицевых костей. Само лицо представляло собой кровавую маску. Этим объяснялось наличие крови на затылке Эндера.
Так что все усилия медиков безнадежны. Зато Эндер одержал победу. Он ведь знал, что ему грозит. Он обучился приемам самозащиты, он использовал их и пошел до конца, не остановившись на полпути.
Если бы Эндер был другом Проныры, она бы не умерла.
И если бы Эндер понадеялся на Боба, то был бы сейчас мертв, как Проныра.
Чьи-то руки грубо подняли Боба в воздух и притиснули к стене.
– Ты чего тут подглядываешь? – почти прошипел майор Андерсон.
– Ничего, – ответил Боб. – Это Бонзо там? Ему плохо?
– Это тебя не касается! Ты что, не слышал – тебе приказано убираться отсюда!
В это время прибыл полковник Графф, и Боб понял, что учителя дико злы на полковника, но сказать ничего не могут – то ли по причине воинской субординации, то ли потому, что тут торчит один из учеников.
– Я думаю, на этот раз Боб переборщил в своем стремлении совать нос куда не надо, – сказал майор Андерсон.
– Вы собираетесь отослать Бонзо домой? – заверещал Боб. – Иначе ведь он снова примется за свое!
Графф одарил его ледяным взглядом.
– Я слышал твою речь в столовой, – сказал он. – Не уверен, что мы тебя взяли сюда затем, чтобы ты занимался политиканством.
– Если вы не отправите Бонзо «на холод» и не уберете отсюда, Эндер никогда не будет в безопасности, а мы этого не потерпим.
– Займись своими делами, малец! – рявкнул Графф. – Тут работа для мужчин.
Боб позволил Даймаку увести себя. На всякий случай, чтобы не подумали, что он знает – Бонзо мертв, – Боб продолжил валять дурака.
– Он и за мной будет охотиться, – бормотал он. – Я не хочу, чтобы Бонзо покалечил меня…
– Да не станет он этого делать, – успокаивал его Даймак. – Его отправят домой. Можешь не сомневаться. Но не надо об этом ни с кем болтать. Пусть ребята сами узнают обо всем из официального объявления. Понял?
– Да, сэр, – ответил Боб.
– А где это ты откопал эту галиматью насчет неповиновения командиру, если он отдает преступный приказ?
– В Уставе строевой службы.
– Ладно, но вот тебе информация к размышлению: еще никто и никогда не был осужден за то, что повиновался приказам.
– Это потому, – ответил Боб, – что никто не совершил ничего настолько преступного, что повлекло бы за собой публичное разбирательство.
– Воинский устав не применяется к курсантам, во всяком случае в этой его части.
– Зато он применим к учителям, – отрезал Боб. – К вам, например. И если вы сегодня повиновались незаконным и преступным приказам… Ну не знаю… к примеру, не препятствовали драке, которая произошла в душевой? Если, опять же к примеру, ваш непосредственный начальник приказал вам спокойно наблюдать, как здоровенный хулиган избивает младшего?
Если это и обеспокоило Даймака, он ничем не обнаружил своей тревоги. Просто стоял и смотрел, как Боб исчезает в дверях казармы Драконов.
Внутри казармы царил бедлам. Армия Драконов чувствовала себя одновременно бессильной, обманутой, разгневанной и опозоренной. Их обошел какой-то Бонзо Мадрид!
Бонзо поймал Эндера одного! А где же были солдаты Эндера, когда он так в них нуждался?
На то, чтобы улеглись страсти, потребовалось немало времени. И все это время Боб просидел молча, погруженный в собственные нерадостные размышления. Эндер не просто выиграл бой.
Не просто победил и ушел прочь. Эндер убил своего врага.
Нанес такой удар, что его противник уже никогда, никогда не встанет против него.
«Эндер Виггин, ты тот, кто рожден быть командиром флота, защищающего Землю от Третьего вторжения. Ты именно тот человек, который так нам необходим, – человек, способный нанести неотразимый, точно нацеленный удар, нисколько не думая о возможных последствиях. Это тотальная война.
Я – не Эндер Виггин. Я всего лишь уличный мальчишка, чей единственный талант – умение оставаться в живых.
И когда я оказался в смертельной опасности, я бежал как заяц и спрятался у сестры Карлотты. А Эндер пошел в бой один-одинешенек! А я юркнул в норку. Я – человек, который произносит красивые слова, стоя на столе в столовой. Эндер – человек, который голышом вступает в бой со смертельным врагом и побеждает его, хотя шансов на победу никаких.
Какие бы там гены ни изменили, чтобы получился я, они все равно не те, которые нужны в настоящей борьбе.
Эндер чуть не погиб из-за меня. Потому что я разъярил Бонзо. Потому что я в критический момент потерял бдительность.
Потому что не остановился, не подумал, как это сделал Бонзо, не понял, что единственное место, где можно найти Эндера в одиночестве, – это душевая.
И если бы Эндер сегодня погиб, это снова была бы только моя вина».
Ах как хотелось Бобу сейчас убить кого-то!
Не Бонзо. Бонзо уже мертв.
Ахилла. Вот кого ему хотелось уничтожить. И если бы Ахилл оказался здесь сейчас, Боб обязательно прикончил бы его. И вероятно, достиг бы цели, если бешеной ненависти и бездонного стыда достаточно, чтобы противостоять силе и опыту убийств, накопленных Ахиллом. А если бы, наоборот, Ахилл убил его, то это самое малое, чего заслуживал Боб, обманувший ожидания Виггина.
Боб почувствовал, как зашаталась его койка. Это Николай одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние.
– Все в порядке, – прошептал Николай, дотрагиваясь до плеча Боба.
Боб перевернулся на спину, чтобы видеть лицо Николая.
– Ох! – воскликнул тот. – А я думал, ты плачешь.
– Эндер победил, – ответил Боб. – Так чего ж тут слезы-то лить.
18Друг
– В смерти мальчика никакой необходимости не было.
– Смерть мальчика и не планировалась.
– Но эту вероятность надо было предусмотреть.
– События, которые уже произошли, всегда кажутся легко прогнозируемыми. Не забывайте, это всего лишь дети. И мы не предполагали такого накала и стремления к насилию.
– Я вам не верю. Я верю тому, что именно на таком уровне стремления к насилию вы и строили свои расчеты. Вы рвались к этой цели. И полагаете, что эксперимент удался.
– Я не отвечаю за ваши предположения. Я могу лишь не соглашаться с ними. Эндер Виггин готов для перевода в Командную школу. Таков мой рапорт.
– А у меня есть еще отдельный рапорт капитана Дэпа – преподавателя, которому было поручено специальное наблюдение за Виггином. И в этом рапорте – за который, кстати, он не понесет никакого наказания – говорится, что Эндрю Виггин психологически не готов к выполнению своих обязанностей.
– Если это и так – в чем я сильно сомневаюсь, – то это явление временное.
– А как вы думаете, каким временем мы все располагаем? Нет, полковник Графф, в настоящую минуту нам придется рассматривать ваши действия в отношении Виггина как полный провал, а мальчика – как потерянную возможность, материал испорченный и, возможно, уже вообще ни к чему не пригодный. Итак, если вы обойдетесь без новых убийств, я считаю, что на первый план должен быть выведен тот, другой. Я хочу, чтобы он был подготовлен к поступлению в Командную школу как можно быстрее.
– Хорошо, сэр, хотя должен сказать, что не считаю Боба надежным.
– Это почему же? Не потому ли, что вам пока еще не удалось превратить его в убийцу?
– Потому что он не человек, сэр.
– Его генетические особенности вполне укладываются в масштабы естественных вариаций.