– Так что выходит, это они реактор взорвали, или всё-таки мы?
– Они. Я выяснил, откуда взялись лебеди. Их украли из парка, они там жили в пруду, и две недели их держали в том сарае. То есть, ещё до того, как взорвался реактор! Потому я и утверждаю, что это была не авария, а диверсия! – заявил Леонид Сергеевич. – Ну, ладно, Игорь Николаевич, основную информацию я вам дал. Сегодня уже отдыхайте, а завтра приступайте к работе. Ваша задача – придумать, как добраться до этих мерзавцев. Мне это за двадцать пять лет не удалось. Вы – моя последняя надежда.
– А если у меня не выйдет? – Игорю почему-то казалось, что в этом случае произойдёт нечто весьма неприятное.
– Не переживайте вы так! – Леонид Сергеевич рассмеялся. – Я не требую чудес от людей, которые на меня работают. Если вы станете честно искать решение, то будете получать ту зарплату, о размере которой мы договорились. Если добьёте успеха – поверьте, премия вас приятно удивит. Ну, а если будете сачковать… Тогда, действительно, может случиться то, что вы подумали. А пока решим ещё один вопрос. Вам, несомненно, понадобится секретарша. Для самых разных дел. Платить вашему секретарю буду три тысячи долларов в месяц. Предлагаю назначить на эту должность вашу жену или дочь.
– Отличная идея! – обрадовался Игорь. – Дочь нельзя, она ещё учится, а вот супруга – другое дело. Я бы ей позвонил сейчас, но у меня нет телефона, он остался у наших бандитов, а её номера я не помню.
– Я бы мог посоветовать позвонить на домашний номер, но на мобильный всё-таки удобнее. Вдруг Алла Анатольевна не дома, мало ли? Может, на работе, день-то в самом разгаре. Вот номер её мобильного, – Леонид Сергеевич протянул листок бумаги с цифрами. – Пока звоните с моего телефона, а чуть позже мы выдадим вам другой, взамен утраченного.
Поговорив по телефону сначала с мужем, а потом с его новым шефом Леонидом Сергеевичем, Алла пребывала в жуткой растерянности. С одной стороны, она не могла себе представить, что кто-то похищает человека с той единственной целью, чтобы предложить ему работу с фантастическим жалованьем (назвать такую сумму зарплатой у неё не поворачивался язык). С другой стороны, на конкурсе недоверчивых людей, если бы такой проводился, Игорь легко бы взял главный приз, причём с огромным отрывом от второго места. Обмануть его было весьма проблематично. Он не доверял никому и не верил ни во что, а своим жизненным девизом избрал лозунг «Все вокруг непрерывно лгут». Поэтому то, что Игоря убедили поверить в нечто столь маловероятное без неопровержимых доказательств, она тоже представить себе не могла.
Телефон Аллы всё ещё находился под контролем, так что все её разговоры автоматически записывались, поэтому Левченко смог послушать, о чём шла речь, почти сразу. Он оценил ситуацию совсем иначе, но что тут удивительного? Разные люди, разные оценки…
Алла собралась уходить, ведь поселиться в квартире Волчары в её жизненные планы никак не входило. Пока Василий по телефону общался с техниками СБУ и прослушивал запись, женщина поправляла косметику. Что бы там ни случилось, а не накрашенная должным образом на улицу она выйти никак не могла. Критический осмотр помады, безобразно размазанной на её губах, привёл Аллу к выводу, что в губы её последнее время никто не целовал. Это её немного порадовало, ведь обидно изменить мужу и даже не помнить, приятно это было или нет. Решительно стерев помаду вкупе с тенями для век и прочей дешёвой косметикой (на дорогую у неё денег не хватало), напрочь испохабив тем самым Волчарино полотенце, Алла заново «навела красоту» и направилась к выходу.
Её курточка висела там, где она её и пристроила, отправляясь на кухню, а вот кроссовок нигде видно не было. С трудом восстановив в памяти события вчерашнего вечера, Алла так и не вспомнила, где именно она сняла обувь. Пришлось обращаться за помощью к Левченко, хозяин квартиры был явно недоступен. Волчара неподвижно лежал на диване, и можно было бы предположить, что он покинул сей бренный мир, если бы не храп, от которого дрожали стены и слегка позвякивали хрусталики в древней люстре.
– Вася! – позвала она. – Ты не знаешь, где мои кроссовки?
– Не ори так, человека разбудишь! – откликнулся Левченко.
– Что он может слышать, кроме собственного храпа? – удивилась Алла. – И вообще, ты мне зубы не заговаривай! Где?
– В спальне, естественно, возле кровати, – сообщил Василий. – Некоторые дамочки напиваются, как свиньи, до полного бесчувствия, и мужчинам тогда приходится снимать с них грязную обувь. Не тащить же эту грязь в постель, верно?
Алла решительно прошагала в спальню, отыскала кроссовки и стала их надевать. Когда она разувалась сама, шнурки всегда оставались завязанными, Левченко же их развязал, и теперь ей пришлось, присев на корточки, восстанавливать «бантики». Эту процедуру она обильно комментировала словами, более уместными в устах нетрезвого сантехника.
– Ну что ты за женщина? – возмутился Василий. – Ругаешься хуже портовых грузчиков, пьёшь, как конченная бомжиха, куришь столько, что вешать можно даже не топор, а целого упитанного дровосека, да ещё и одеваешься оскорбительно для мужчин.
– Тебя оскорбляет, что я одеваюсь, а не раздеваюсь? – мрачно поинтересовалась Алла, справившись, наконец, с непослушными шнурками.
– Алла, неужели ты не знаешь, что должно быть надето на женские ножки? Прозрачные чулочки и изящные туфельки на высоком каблучке. На это же взглянуть приятно. А что носишь ты? Поношенные джинсы, вонючие носки и стоптанные кроссовки! Неужели ты начисто лишена эстетического вкуса?
– Вот же ещё эстет, на хрен, выискался! Как же, стану я мучиться на каблуках ради тебя и таких, как ты! Обойдёшься!
– Но мордаху ради таких, как я, ты штукатуришь.
– Вот такие мы, женщины, противоречивые существа! Если ты этого до сих пор не знал, то ты ещё девственник, и вряд ли тот студент-юрист на самом деле твой сын! Всё, пока, я пошла.
– Погоди, – попросил Левченко. – Неужели ты действительно решилась ехать неизвестно куда? Пойми, этот тип, Леонид Сергеевич, из ФСБ…
– Тоже мне новость! Игорь звонил с того же номера, который набирал ты, когда хотел поговорить с Лаврентием Павловичем.
– Вот именно. Так какую работу могут дать тебе и твоему мужу в ФСБ? И ещё, эта организация всё-таки не похищает людей ради вербовки. Им от тебя нужно что-то другое. И вряд ли это что-то хорошее. Не станут они платить вам такие деньги непонятно за что. Они тебя пытались похитить, я им помешал, так они теперь тебя вот каким способом заманивают!
– Если Игорь – пленник, а не высокооплачиваемый сотрудник, то моё место – рядом с ним! И ещё, если я им непременно зачем-то нужна, лучше я сейчас к ним поеду, чем потом, когда вернётся Танечка и они смогут давить на меня через неё.
– Ну, ладно, допустим, – не захотел спорить Левченко. – Но зачем ты им про меня всё рассказала?
– Потому что мне не нужно, чтобы ты за мной следил, и тебя неожиданно засекли. Или ты думаешь, что они тебя не заметят, ты же невидимка, как-никак?
– Могут заметить, могут и нет. Тут дело не в этом. Раз мы имеем дело с ФСБ, то нам запрещено им мешать. Дружба, так сказать, и стратегическое партнёрство. Поэтому им в Украине позволено практически всё. Они нам, разумеется, ничего подобного и близко не позволяют. Но это уже дело не моё. Ты меня поняла?
– Ты пытаешься мне сказать, что слежку прекращаешь?
– Ну да. Не думаю, что ты долго проживёшь, так что иди себе с миром.
– Странно как-то. Я уже привыкла, что где-то за спиной у меня всегда обретается ангел-хранитель.
– Отвыкай. Ты хотела идти? Ну, вот и иди.
Алла неуверенно вышла из квартиры и стала спускаться вниз по ступенькам, проигнорировав лифт. Как только Левченко запер за ней дверь, Волчара немедленно перестал храпеть и сел на диване, потягиваясь.
– Дурак ты, Вася, – заявил он. – И вряд ли уже чему-нибудь научишься. Хотя и не нужно. Ведь дурака учить – только портить.
– Ты не спишь? – удивился Василий. – Так какого черта ты храпел?
– А это я так спящим прикидывался, – пояснил Волчара. – Сам, небось, притворяться умеешь получше меня. Вы, бандеровцы, всегда умели прикидываться советскими людьми, а потом – бац! – и нож в спину. Во как!
– Волчара, хватит политинформации! Что я сделал, по-твоему, не так?
– Для начала, прокрути мне запись разговора с этим Леонидом Сергеевичем. Готов спорить на что хочешь, что голос у него – точь-в-точь как у Лаврентия Павловича. Уверен, что это один и тот же человек. Но главное тут совсем другое…
Волчара ещё примерно полчаса объяснял, что тут главное, а также как надлежит поступить в подобной ситуации настоящему чекисту. Левченко при этом не только не исчез, как он обычно делал, а внимательно слушал и в конце даже согласился. Правда, с некоторыми оговорками.
Должным образом проинструктированная Леонидом Сергеевичем, Алла направилась домой взять паспорта, свой и мужа. Ведь без паспорта в России нельзя устроиться на работу, по крайней мере, официально. Она думала, что понадобятся ещё и трудовые книжки, а их получить на руки было не так просто, но будущий шеф её успокоил, заверив, что без трудовых вполне можно обойтись.
Дома явственно витал характерный дух необитаемости. Странно, подумала Алла, когда же он успел тут завестись? Ведь ещё вчера утром они уходили отсюда, кто на работу, кто в институт, и квартира была вполне жилой. Прошло всего лишь чуть больше суток, а первые признаки запустения уже очевидны.
Но времени долго предаваться абстрактным размышлениям у неё не было. Алла положила в сумочку оба паспорта, а из неё извлекла сигареты, зажигалку и кошелёк. Сигарет осталось всего пара штук, прав был Левченко, вчера на импровизированной пьянке она действительно курила слишком много. Сжав предпоследнюю сигарету губами, она чиркнула дешёвой китайской зажигалкой, но огонёк не появился. Чиркнув ещё несколько раз, с тем же эффектом, она взглянула через зажигалку на просвет, чтобы убедиться в очевидном – газ кончился.