– В каком ещё Майами? – возмутился Волчара. – Я хочу отдыхать и лечиться в своём социалистическом отечестве! В Крыму, например.
– Что вы такое говорите? Майами – это наша территория, курортная зона во Флоридской Советской Социалистической Республике. Хотя Крым тоже хорош, особенно Ялта. Так в какой социалистической республике вы хотите лечиться – во Флоридской или Российской Федеративной? Майами или Ялта, выбирайте, товарищ Волчара!
– Как это «Российской»? Крым же – Украина!
– Кто вам такую глупость сказал?
– Так этот, Хрущёв, передал же Крым и Севастополь Украине!
– Хрущёв, говорите? Это тот, который Никита Сергеевич? Значит, правильно мы его расстреляли, а то некоторые оппортунисты сомневались!
В этот момент в дверь кабинета товарища Сталина кто-то постучал, и Иосиф Виссарионович попросил Волчару впустить посетителя. Старый чекист открыл дверь и увидел на пороге начальника охраны из дворца Лаврентия Павловича.
– Вы тоже здесь? – удивился старый чекист. – Ну, проходите, товарищ Сталин вас примет. Вы по какому вопросу?
– Я к вам, уважаемый Акакий Иосифович, а не к товарищу Сталину, которого тут нет.
Волчара вынырнул из мира грёз и увидел, что и товарищ Сталин исчез, и рабочий кабинет вождя превратился в обычную комнату.
– А что вы хотели? Извините, не знаю вашего имени-отчества.
– Никто не знает, даже Лаврентий Павлович, – сообщил начальник охраны. – Так надо. А дело у меня вот какое. С некоторых пор у меня возникли подозрения, что в дом проник посторонний. В столовой продукты слишком уж усиленно расходуются, из гардеробной исчезает мужская одежда, в основном, бельё и рубашки. Ну, и прислуга жалуется, что привидение в доме завелось. Его как-то смутно видят, что-то невнятное слышат, а если присмотреться или прислушаться, так, вроде, и нет никого поблизости. Мы, конечно, очень мало знаем о привидениях, но насколько мне известно, им не требуются ни еда, ни одежда. Можете что-нибудь сказать по этому поводу, Акакий Иосифович? – имя и отчество Волчары он произносил настолько уважительно, что тот, вопреки обыкновению, не стал требовать, чтобы его называли исключительно по фамилии.
– Конечно! Никаких привидений не существует. Как и прочей подобной мистики! Как настоящий марксист и ленинец, а, стало быть, диалектический материалист, уверенно вам это заявляю.
– Да не об этом я спрашиваю, – отмахнулся начальник охраны. – Не надо мне тут лекции по диалектическому материализму читать. У нас тут повсюду камеры наблюдения стоят. Так вот, сначала я записи посмотрел, и толком ничего не увидел. А потом пригляделся, и вижу – вот он, голубчик! И очень часто в вашей комнате ошивается, между прочим! Вам по-прежнему нечего сказать мне по существу?
– Ты на меня не дави, юноша! Я старый чекист, и допросы врагов народа проводил, когда ты ещё не был даже каплей мутной жидкости внутри своего папаши! Ты сказал, тут повсюду стоят глазки. Значит, они и у меня в комнате стоят. И неужели тебе не видно, со мной этот тип или нет?
– Да в том-то и дело, что непонятно. Похоже, вы его в упор не замечаете, когда он у вас в комнате.
– Я уже старый! Глаза ни к чёрту! Хрусталики давно пора поменять, да вот только Советского Союза больше нет, бесплатно никто этого мне не сделает, а пенсии на такую операцию не хватает. И слышать стал хуже, тут уже ничем не помочь, это возрастное. И у тебя хватает совести меня этим попрекать?
– Успокойтесь, пожалуйста, Акакий Иосифович. Я ни в чём вас не обвиняю. Но и вы меня поймите. Мне просто необходимо поймать этого сукина сына. Ну какой же я, на хрен, начальник охраны, если у меня по объекту посторонний разгуливает, как у себя дома, а я ничего сделать не могу?
– А он и сейчас здесь, в моей комнате?
– Я думаю, нет. Хотя с этим типом ни в чём уверенным быть нельзя. Бывает, он идёт по коридору мимо трёх камер, так одна его фиксирует, а остальные – нет. Даже представить себе не могу, как он это проделывает. Ведь человека обмануть – невелика хитрость, а вот технику – тоже можно, конечно, но намного сложнее. Кстати, распечатал я его изображение, взгляните, пожалуйста, может, знаете, кто это такой.
– Очки мне подай, будь любезен. Я без них почти ничего не вижу.
– Очки у вас на носу, Акакий Иосифович.
– Вот, значит, как всё плохо! Так это я уже ничего не вижу в очках. Ладно, давай свой натюрморт, посмотрю.
– Портрет, а не натюрморт, – поправил его начальник охраны.
– Стыдно, юноша, не знать таких важных вещей! Портрет – это когда в полный рост. А если одно лицо – то так и называется «натюр морд». Это на иностранном, натуральная морда, если по-русски дословно, – веско аргументировал свою позицию Волчара, покачивая при этом для убедительности указательным пальцем.
– Не будем спорить о жанрах живописи и фотографии. Взгляните на изображение.
– Так, так, что-то знакомое, – Волчара поднёс лист бумаги к самому носу. – Ну, конечно! Это же он! Васька Левченко! Тот самый, что меня до аэропорта подвозил.
– Кто такой Васька Левченко?
– Да один враг народа, бандеровец недобитый.
– Так. А подробнее? Он где-то работает, или чисто политикой занимается?
– Работает. В КГБ нашем. Только оно теперь СБУ называется. Майор он там у них. В наше время таких, как он, туда и близко не подпускали, а сейчас вот тебе и пожалуйста!
– Тогда что он делает в этом доме?
– Задание у него было – следить за Аллой, той женщиной, что вместе со мной приехала. Так что, наверно, продолжает слежку. Он в этом большой специалист. Практически человек-невидимка. Да ты и сам видел. Его не очень-то заметишь, верно?
– Невидимка – это точно! Но какого хрена он сюда-то припёрся? Это же не его территория! Это вообще другое государство!
– Ну, как сказать, – возразил Волчара. – Я тут вчера по телевизору передачу одну смотрел, так там опрос проводили, считают ли россияне бывшие союзные республики настоящей заграницей. Так вот, больше девяноста процентов не считают.
– И что с того?
– А раз мы для вас не заграница, значит, наши разведчики на вашей территории – у себя дома.
– Глупости какие-то говорите, Акакий Иосифович! При чём тут одно к другому? Да и не разведчики, а шпионы, если уж на то пошло.
– Нет, юноша. Шпионы – это у врагов. А мы – свои. Стратегический союзник. Значит, у нас – разведчики. Тем более, они в каком-то смысле тоже чекисты.
В этот момент зазвонил мобильный телефон начальника охраны, избавляя его от необходимости продолжать этот бессмысленный диспут. Поговорив, он сообщил Волчаре:
– Лаврентий Павлович нашёл, наконец, ту штуку, которая активирует порталы. Мы немедленно улетаем в уссурийскую тайгу. Вы с нами?
– Конечно! Ещё и спрашивает! Да параллельный мир – это моя мечта последних лет пятнадцати, не меньше! И чтобы я, да отказался? Не дождётесь!
– Не знаю, чего добивается этот бандеровский невидимка, но мимо меня он больше не пройдёт! В вертолёт я его не пущу! Жизнь положу, но не пущу! Это теперь дело принципа!
Игорь и Алла были недовольны этой внезапной поездкой. Во-первых, им не выдали командировочных, как полагается по законодательству, а во-вторых, внезапный вылет прервал для них довольно приятное занятие, почему-то именуемое пугающим словосочетанием «исполнение супружеского долга». Но спорить было бесполезно. Леонида Сергеевича здесь не было, а начальник охраны, передавший его приказ, ничего слушать не хотел.
Пришлось супругам Марченко, наскоро одевшись, тащиться глубокой ночью на крышу здания. Там уже стоял Волчара, задумчиво глядя на звёзды что-то бормоча себе под нос. Как всегда, был он аккуратно одет и чисто выбрит. Вскоре двое охранников привели какого-то незнакомого мужчину с потухшим взглядом, этот выглядел усталым и не выспавшимся. Его крепко держали за локти, а он и не пытался вырываться.
– Кто вы такой? – поинтересовалась у него снедаемая любопытством Алла. – Вы летите с нами? Меня зовут Алла Анатольевна Марченко, а это – мой супруг, Игорь Николаевич.
– Я – Пётр Степанович Тарасов, – представился незнакомец. – Лечу с вами, причём, скорее всего, в один конец. Там меня убьют.
– Ух ты! – восхитился Игорь. – Это вы написали статью о телепортации в английский научный журнал?
– В американский, – поправил его Пётр. – Вас там тоже убьют, между прочим.
– Надеюсь, вы это говорите в переносном смысле?
– Надежды юношей питают…
Тарасов ещё что-то говорил, но услышать его уже не было возможности. Все звуки заглушал грохочущий шум садящегося на крышу вертолёта. Вспыхнули мощные прожекторы, освещающие посадочную площадку. Как только винты перестали вращаться, открылась дверца и в проёме показался пилот. К нему мгновенно подскочил начальник охраны, приказал замереть и внимательно сравнил лицо пилота с изображённым на распечатке с видеокамеры лицом Левченко. Не найдя сходства, он приказал пилоту выйти из машины, после чего тщательно обыскал салон. Там, естественно, больше никого не было, да и спрятаться в вертолёте было практически невозможно. Удовлетворённый результатами обыска, начальник охраны загородил своим объёмным телом дверной проём и обратился к собравшимся на крыше.
– У нас тут завёлся один, не то призрак, не то человек-невидимка, – сообщил он. – Так вот, я обеспечу, чтобы этим вертолётом он не полетел.
– Это Левченко, что ли? – уточнила Алла. – Так он не призрак, а ниндзя.
– Неважно, кто он! В вертолёте его не будет. Подходи по одному! Ты кто такой?
– Пилот.
– Ну, как же без тебя? Проходи. Следующий.
– Я – Алла Марченко.
– Сам вижу.
Алла протиснулась в узкую щель, которую главный охранник оставил для входа в вертолёт.
– Я – Игорь Марченко.
Бдительный страж убедился, что Игорь – не Левченко, и тоже его пропустил.
– Я – Волчара.
– Проходите, Акакий Иосифович. Теперь вы, парни, заводите внутрь этого гениального учёного. Вроде все. Можно лететь. А ты кто такой?