Я наблюдала сквозь листву, как бородатый наматывает круги, пока не останавливается буквально в шаге от меня. По шее солдата текла капелька пота, солнечный свет блестел на дуле ружья, и на секунду мне показалось, что он смотрит прямо на меня. Но тут из глубины леса раздался клич, на который солдат ответил:
– Ничего!
А затем, к моему восторгу, развернулся и ушел.
Я прислушивалась к звукам удаляющихся шагов, голосов, шума. Неужели я настолько везучая? Может, они каким-то чудом спутали след животного или другого путника с моим? Или это какой-то трюк? Я ждала, дрожа всем телом, пока из всех звуков осталась только привычная тишина леса, нарушаемая лишь криками животных и птиц и шорохом ветра в деревьях.
Наконец я спрятала зеркальце обратно в перчатку и сделала глубокий вдох. Убрав нож в ножны, я медленно распрямилась. Потянулась за влажным кителем, валяющимся на земле, и замерла при безошибочном звуке тихих шагов позади. Я развернулась с выбивающимся из груди сердцем и увидела человека, частично скрытого за ветками, всего в паре шагов от меня. Я так сосредоточилась на бородаче, что не додумалась поискать кого-то у себя за спиной. В тот же момент нож вновь оказался у меня в руке, а зеркало было поднято над головой. Мужчина бесшумно вышел из-за деревьев. Я уставилась на него во все глаза. Должно быть, у меня галлюцинации, но это был… Мал!
Я открыла было рот, но он предостерегающе прижал палец к губам и припечатал меня взглядом. Затем замер, прислушался и жестом показал мне следовать за ним, растворяясь в зарослях. Я схватила китель и поспешила вдогонку, изо всех сил пытаясь не отставать. Задача не из легких, между прочим! Он двигался без единого шороха, тенью проскальзывая между веток, будто видел тропы, недоступные чужому взгляду. Он вывел меня обратно к ручью, на мелководье, где мы смогли спокойно его перейти. Я скривилась, когда ледяная вода вновь проникла в мои ботинки. Выйдя на другой стороне, мы начали ходить кругами, чтобы спутать следы.
Меня распирало от вопросов, а мысли путались, скача с одной догадки на другую. Как Мал нашел меня? Искал ли он меня с другими солдатами? Он помогал мне, но что это значило? Мне хотелось прикоснуться к нему, чтобы убедиться, что он настоящий. Обвить его руками и выпалить слова благодарности. Засветить ему фингал под глазом за все, что он наговорил мне той ночью в Малом дворце.
Несколько часов мы бродили в полной тишине. Время от времени он делал мне знак остановиться и я ждала, пока он скрывался в кустах, чтобы замести наши следы. Где-то после полудня мы начали взбираться по скалистой тропе. Я не знала точно, куда принесло меня течением, но была практически уверена, что Мал ведет меня в Петразой.
Каждый шаг отдавался болью. Ботинки еще не высохли, и на ступнях начали появляться новые мозоли. Ночь, проведенная в лесу, оставила о себе память в виде пульсирующей головной боли, тело ослабло от недоедания, но я не собиралась жаловаться. Я молча шла сначала по горной тропе, а когда та закончилась, стала карабкаться по скалам, пока ноги не задрожали от усталости, а в горле не пересохло от жажды.
Когда Мал наконец объявил привал, мы были уже высоко в горах, скрытые от глаз в огромной каменной расщелине среди нескольких чахлых сосен.
– Здесь, – сказал он, роняя рюкзак на землю. Затем ловко скользнул обратно вниз по скале, чтобы скрыть следы, оставленные моим неуклюжим восхождением.
Я благодарно осела на землю и закрыла глаза. Ноги гудели от напряжения, но я боялась, что, если разуюсь, то уже никогда не обуюсь снова. Я опустила голову, но не могла позволить себе заснуть. Еще рано. В моем мозгу роились тысячи вопросов, но лишь один не мог подождать до утра.
Уже смеркалось, когда Мал вернулся, неслышно ступая по земле. Он сел напротив меня и достал флягу из рюкзака. Сделав глоток, вытер рот ладонью и передал мне воду. Я жадно стала глотать.
– Помедленней. Это все, что у нас осталось до завтра.
– Прости, – я вернула флягу.
– Сегодня слишком рискованно разводить костер, – он всмотрелся в сгущающуюся темноту. – Может, завтра.
Я кивнула. Китель успел высохнуть, пока мы взбирались на гору, только рукава все еще оставались немного влажными. Я чувствовала себя помятой, грязной и замерзшей. Но более всего меня занимало чудо, сидящее прямо передо мной. Впрочем, и это сейчас было не главное. Я боялась услышать ответ, но не могла не спросить:
– Мал, – подождала, пока он обратит на меня внимание. – Ты нашел стадо? Ты поймал оленя Морозова?
Он похлопал рукой по колену.
– Почему это так важно?
– Долгая история. Мне нужно знать, олень у него?
– Нет.
– Но они близки к поимке?
Он кивнул.
– Но…
– Но что?
Мал помедлил с ответом. В остатках дневного света я увидела тень его дерзкой улыбки, знакомой мне с самого детства.
– Я не думаю, что они найдут его без меня.
Я подняла бровь.
– Потому что ты настолько хорош?
– Нет, – он снова посерьезнел. – А, может, и да. Не пойми меня превратно. Они хорошие следопыты, лучшие в Первой армии, но… нужно особое чутье, чтобы отследить стадо. Это необычные животные.
«А ты необычный следопыт», – подумала я, наблюдая за ним. Вспомнились слова Дарклинга о том, что, бывает, мы сами не осознаем свой дар. Может ли быть так, что талант Мала – не просто результат удачи и практики? Он определенно никогда не страдал от недостатка уверенности, но вряд ли тут дело в тщеславии.
– Надеюсь, ты прав, – пробормотала я.
– Теперь ты ответь на мой вопрос, – в его голосе появилась суровость. – Почему ты сбежала?
Тут меня впервые осенило, что Мал понятия не имел, зачем я покинула Малый дворец и почему меня искал Дарклинг. При нашей последней встрече я, по сути, приказала ему сгинуть с моих глаз, но он все равно все бросил и пришел за мной. Он заслуживал объяснений, но я не знала, с чего начать. Вздохнула и провела рукой по лицу. Во что я нас втянула?
– Если я скажу, что пытаюсь спасти мир, ты мне поверишь?
Он окинул меня тяжелым взглядом.
– Так это не какая-нибудь любовная ссора, после которой ты решила демонстративно сбежать, чтобы вернуться через некоторое время?
– Нет! – удивленно воскликнула я. – Все совсем не… мы не… – у меня пропал дар речи, и я просто рассмеялась. – К сожалению, все не так просто.
Мал замолчал на долгое время. Затем, словно приняв какое-то решение, произнес:
– Хорошо, – встал, потянулся и повесил ружье на плечо. Достал плотный шерстяной плед из рюкзака и кинул его мне. – Тебе стоит отдохнуть. Я покараулю первым.
Затем повернулся ко мне спиной, вглядываясь в луну, взошедшую над оставленной позади долиной. Я свернулась калачиком на твердой земле, подоткнув одеяло вокруг себя, чтобы согреться. Несмотря на неудобства, мои веки тут же отяжелели, а изнеможение потянуло меня в мир грез.
– Мал, – прошептала я в ночь.
– Что?
– Спасибо, что нашел меня.
Не уверена, что мне это не привиделось, но откуда-то из темноты послышался ответный шепот:
– Я всегда тебя найду.
И тут я провалилась в сон.
Глава 17
Мал позволил мне отоспаться и караулил всю ночь. Утром он вручил мне кусочек вяленого мяса и просто сказал:
– Выкладывай.
Я не знала, с чего начать, потому сразу перешла к худшей части:
– Дарклинг собирается превратить Тенистый Каньон в свое оружие.
Парень даже не моргнул.
– Как?
– Распространив его по всей Равке, Фьерде и другим странам, которые окажут сопротивление. Но он не сможет сделать это без моей помощи: больше некому сдерживать волькр. Как много тебе известно об олене Морозова?
– Немного. Просто, что он очень ценен, – он окинул взглядом долину. – И что он предназначен для тебя. Мы должны были найти стадо и поймать оленя, но ни в коем случае не убивать его.
Я кивнула и попыталась объяснить то немногое, что я знала о функциях усилителей, как Иван убил шерборнского медведя, а Мария – северного тюленя.
– Гриш должен сам добыть усилитель, – закончила я. – Та же ситуация с оленем, но он никогда не предназначался мне.
– Давай пройдемся, – неожиданно предложил Мал. – Можешь рассказать мне все остальное по дороге. Я хочу забраться повыше в горы.
Он засунул плед в рюкзак и сделал все возможное, чтобы скрыть признаки нашего пребывания здесь. Затем повел меня по крутой скалистой тропе. Его лук был привязан к рюкзаку, но ружье он держал в руках на изготовку. Мои ноги ныли при каждом шаге, но я покорно следовала за Малом, пытаясь как можно подробнее изложить свою историю. Поведала ему все, что узнала от Багры: об истоках Каньона, об ошейнике Дарклинга, который помог бы ему управлять моей силой и, наконец, о корабле, ожидающем в Ос Керво.
– Не стоило тебе слушать Багру, – сказал он, когда я закончила рассказ.
– Как ты можешь так говорить? – воскликнула я. Мал внезапно повернулся, и я едва не врезалась в него.
– Что, по-твоему, произойдет, если ты доберешься до Каньона? Если сядешь на этот корабль? Думаешь, его сила распространяется лишь до берега Истиноморя?
– Нет, но…
– Это всего-навсего вопрос времени, когда он найдет тебя и нацепит ошейник на шею, – он повернулся и зашагал по тропинке, оставляя меня в ступоре позади.
Я заставила себя сдвинуться с места и спешно догнала друга. Может, в плане Багры было много недочетов, но разве у нас были другие варианты? Я вспомнила ее крепкую хватку, страх во взволнованных глазах. Она никак не ожидала, что Дарклинг найдет стадо Морозова. В ночь зимнего бала она запаниковала, но все равно попыталась мне помочь. Будь она столь беспощадной, как ее сын, то обошлась бы без риска и перерезала бы мне глотку.
«И тогда, наверное, нам всем было бы лучше», – посетили меня мрачные мысли.
Долгое время мы шли молча, поднимаясь все выше в горы. В некоторых местах тропа становилась такой узкой, что я распластывалась по скале, цепляясь за незаметные уступы и делала крошечные шажки, надеясь на благоволение святых. Около полудня мы спустились по первому склону и начали взбираться на второй – к несчастью, он оказался более крутым и высоким, чем предыдущий. Я смотрела на тропу прямо перед собой, переставляла ноги одну за другой и пыталась избавиться от ощущения безнадежности.