Когда мы наконец подъехали к огромной черной шелковой палатке, карету окружила толпа гришей. Мария, Иво и Сергей побежали мне навстречу. Меня удивило, насколько я была рада снова их видеть. Но стоило им взглянуть на меня, как ликование сменилось беспокойством. Они ждали триумфального появления заклинательницы Солнца с величайшим усилителем в истории, излучающей силу фаворитки Дарклинга. Вместо этого им предстала бледная, усталая, несчастная девчонка.
– С тобой все хорошо? – прошептала Мария, обняв меня.
– Да, – заверила я. – Просто устала после дороги.
Я прилагала все усилия, чтобы моя улыбка выглядела убедительно. Пыталась изобразить энтузиазм на лице, пока они с благоговением рассматривали и щупали ошейник Морозова. Дарклинг все время держался поблизости и бросал в мою сторону предупредительные взгляды, а я продолжала приветствовать толпу с улыбкой до ушей.
Когда мы проходили мимо павильона гришей, я поймала недовольный взгляд Зои, куксившейся на куче подушек. Она с завистью косилась на ошейник. «Забирай, пожалуйста», – сердито подумала я и ускорила шаг.
Иван отвел меня в личную палатку, находящуюся неподалеку от покоев Дарклинга. На койке лежала новая одежда и мой синий кафтан, а в углу стоял чан с горячей водой. Прошла всего пара недель, а я уже отвыкла ходить в цветах заклинателей.
Стражи Дарклинга выстроились вдоль периметра палатки. Только я знала, что они здесь не столько для защиты, сколько для слежки за мной. Сама палатка полнилась роскошными грудами меха, разукрашенными столом и стульями и зеркалом работы фабрикаторов – чистым, как вода, и инкрустированным золотом. Но я бы не задумываясь променяла все это на прозябание под потертым пледом с Малом.
Меня никто не посещал, и все дни я только и делала, что мерила шагами палатку и беспокоилась, воображая худшее. Я не знала, почему Дарклинг оттягивал поход в Тенистый Каньон, или что он замыслил. Стражи не были заинтересованы в обсуждении этого со мной. Когда на четвертую ночь полы моей палатки открылись, я чуть ли не кубарем скатилась с койки. В проеме стояла Женя с подносом, и выглядела она невероятно красиво. Я присела, не зная, что и сказать. Она прошла внутрь и опустила поднос на стол.
– Мне не стоит здесь находиться, – сказала девушка.
– Наверное, нет, – признала я. – Не думаю, что мне разрешено принимать посетителей.
– Нет, я имею в виду здесь. Тут невероятно грязно!
Я рассмеялась, внезапно обрадовавшись ее появлению. Женя слабо улыбнулась и грациозно устроилась на краю разукрашенного стула.
– Говорят, ты была в изоляции и готовилась к испытанию.
Я всмотрелась в ее лицо, пытаясь разгадать, что ей известно.
– У меня не было шанса попрощаться, прежде чем я… решила уединиться, – осторожно начала я.
– Иначе я бы тебя остановила.
Значит, она знала, что я сбежала.
– Как дела у Багры?
– Никто не видел ее с тех пор, как ты исчезла. Похоже, она тоже решила уединиться.
Меня передернуло. Я надеялась, что Багра тоже сбежала, но это было очень маловероятно. Какую цену назначил Дарклинг за ее предательство? Я задумчиво закусила губу и приняла решение воспользоваться своим единственным шансом:
– Женя, если бы я могла передать весточку королю… Уверена, он понятия не имеет о планах Дарклинга. Он…
– Алина, – перебила она. – Король болен. Апрат временно занял его место.
Сердце ухнуло вниз. Я вспомнила слова Дарклинга в день моего знакомства с Апратом: «Для него тоже есть применение».
Тем не менее в разговоре священник намекал не только на свержение короля, но и на свержение Дарклинга. Может, он пытался меня предупредить? Если бы только я не была такой пугливой! Если бы только я осталась и выслушала его! Очередные пункты к моему длинному списку сожалений. Я не знаю, был ли Апрат действительно верен Дарклингу или вел двойную игру. И теперь уже никогда не узнаю. Надежда на то, что у короля будет желание или возможность противостоять Дарклингу, и без того была слабой, но она придавала мне сил последние пару дней. Теперь и с ней покончено.
– А королева? – спросила я со слабой надеждой. Губы Жени расплылись в свирепой ухмылке.
– Королева заперта в своих покоях. Ради ее же безопасности, естественно. А то еще инфекцию подхватит.
И тут я впервые заметила, что было надето на Жене. Я была так рада встрече, что не обратила внимания на одну очень важную деталь. Женя была в красном кафтане. Красный – цвет корпориалов. Ее рукава были расшиты синими нитками – такой комбинации я никогда прежде не встречала.
По спине пробежали мурашки. Какую роль сыграла Женя во внезапной болезни короля? На что ей пришлось пойти, чтобы носить цвета гришей?
– Понятно, – тихо сказала я.
– Я пыталась тебя предупредить, – с грустью произнесла девушка.
– И ты знаешь, что планирует Дарклинг?
– Ходят разные слухи… – смутилась она.
– Они все – правда.
– Значит, это должно произойти.
Я уставилась на нее, и через секунду Женя потупила взгляд в пол. Ее пальцы нервно сжимали и разжимали складки кафтана.
– Давид чувствует себя просто ужасно, – прошептала она. – Считает, что уничтожил всю Равку.
– Это не его вина, – грустно хохотнула я. – Все мы сыграли свою роль в наступлении конца света.
Женя резко подняла голову.
– Ты же в это не веришь?
На ее лице было написано страдание. А может, еще и предупреждение? Я подумала о Мале и угрозах Дарклинга.
– Нет, – сухо ответила я. – Конечно, нет.
Естественно, она мне не поверила, но ее лицо прояснилось от ласковой, красивой улыбки. Женя выглядела так, будто с нее срисовывали иконы святых. Ее медные волосы сияли. Она встала, и, когда я провожала ее к выходу из палатки, мне вспомнились темные глаза оленя, которые я видела каждую ночь во снах.
– Может, это и не важно, но передай Давиду, что я его прощаю.
«И тебя тоже», – подумала я про себя. Я знала, каково это – хотеть найти свое место в мире.
– Передам, – тихо ответила Женя. Затем развернулась и скрылась в ночи, но прежде я успела заметить, как ее прекрасные глаза наполнились слезами.
Глава 21
Я почти ничего не съела на ужин, а затем снова улеглась в койку, обдумывая все то, что рассказала Женя. Бо́льшую часть своей жизни она находилась в заточении в Ос Альте, и ее беспокойный мир крутился вокруг гришей и дворцовых интриг. Дарклинг поставил ее в это положение ради собственной выгоды, а теперь помог ей освободиться. Больше ей не придется прогибаться под гнетом короля и королевы, не придется носить одежду прислуги.
Но Давид сожалел о содеянном. А раз так, то и другие могли быть недовольны ситуацией. Может, число недовольных пополнится, когда Дарклинг явит всю мощь Тенистого Каньона. Увы, к тому моменту может быть уже слишком поздно.
Мои мысли прервал внезапно появившийся Иван.
– Вставай, – приказал он. – Он хочет тебя видеть.
Живот скрутило, но я встала и последовала за мужчиной. Как только мы вышли из палатки, нас окружили стражи и сопроводили к покоям Дарклинга. Опричники у входа, завидев Ивана, стразу расступились. Он кивнул на палатку и ухмыльнулся:
– Заходи.
Мне отчаянно захотелось стереть это всезнающее выражение с его лица. Вместо этого я задрала подбородок и прошествовала мимо него. Когда шелковые полы палатки сомкнулись за мной, я сделала пару шагов внутрь и замерла, дабы собраться с силами. Просторное помещение тускло освещалось светильниками. Пол был устлан коврами и мехами, а в центре в большом костровище потрескивало пламя. Высоко над ним была откинута пола в крыше, позволяющая дыму выходить наружу. Сквозь отверстие виднелось ночное небо.
Дарклинг сидел в кресле со стаканом в руке, на столике рядом стояла бутылка кваса. Его длинные ноги были вытянуты, он смотрел на огонь. Парень не глядя указал мне на кресло напротив. Я подошла к огню, но садиться не стала. Дарклинг глянул на меня с едва заметным раздражением и вновь отвернулся к пламени.
– Присаживайся, Алина.
Я села на краешек кресла и насторожено посмотрела на собеседника.
– Говори, – приказал он. У меня создалось впечатление, будто я его собачка.
– Мне нечего сказать.
– А мне кажется, ты многое хочешь мне сказать.
– Даже если я попрошу, ты все равно не остановишься. Если скажу, что ты сумасшедший, ты мне не поверишь. Так зачем силы тратить?
– Может, потому что ты хочешь, чтобы мальчишка выжил?
Из меня будто выбили весь воздух; мне пришлось подавить всхлип. Мал жив. Дарклинг прекрасный лжец, но я сомневалась, что он врет. Ему нравилось властвовать надо мной, и Мал давал ему такое преимущество.
– Что мне сказать, чтобы спасти его? – прошептала я, подаваясь вперед. – Что я должна сказать?
– Он предатель и дезертир.
– Он лучший следопыт, который у тебя есть и будет.
– Возможно, – парень равнодушно пожал плечами.
Но я неплохо его изучила и заметила алчный блеск в его глазах, когда он запрокинул голову, чтобы опустошить стакан с квасом. Я знала, чего ему стоило планировать уничтожение того, что он может использовать. И решила этим воспользоваться:
– Ты можешь изгнать его на север в Вечный Мороз, пока он тебе не понадобится.
– Ты бы предпочла, чтобы он провел остаток жизни в трудовом лагере или тюрьме?
Я сглотнула комок в горле.
– Да.
– Думаешь, что найдешь способ освободить его? – спросил он озадаченно. – Думаешь, если он выживет, то сможешь что-нибудь придумать? – Дарклинг покачал головой и рассмеялся. – Я наделил тебя необычайным могуществом, о котором можно только мечтать, а ты не можешь дождаться, чтобы сбежать и стать домохозяйкой для своего следопыта.
Я знала, что стоит помалкивать, играть в дипломатию, но все же не сдержалась:
– Ничем ты меня не наделял. Ты сделал меня рабыней!
– Я никогда этого не хотел, Алина, – он провел рукой по подбородку, и в этот момент его лицо стало усталым, раздраженным, человеческим. Но что из этого было правдой, а что притворством? – Я не мог рисковать. Ни с могуществом оленя, ни с будущим Равки, находящейся на краю пропасти.