Правда, когда Степа нашел Анвара и заключил его в свои крепкие объятья, он решил больше через парадное не выходить. Очень вероятно, что охрана после ухода Степы позвала подмогу. Разбираться с подкреплением у Степы времени не было, так что он с легкостью выбил решетку, забиравшую окно, и прыгнул в темноту.
Сжавшийся в руках Степы Анвар от испуга потерял сознание и обмяк. Степа осторожно положил его на траву и привел в чувство. Он снова надел шарф и в двух словах обрисовал ситуацию: ты свободен, но сколько времени ты проведешь на свободе, зависит только от тебя. Так что не теряй его и беги со всех ног. Уговаривать себя Анвар не заставил, и Степа едва успел крикнуть ему вслед свое «прости», как вырвавшийся на свободу арестант уже исчез за поворотом. Бегом возвращаясь к Фомичу, Степа думал, что он не может предложить Анвару гарантированного искупления, не может вернуть все как было, но он может дать ему шанс. А это уже немало.
Теперь же Степа вместе с сердитым Фомичом вышел в Москву во дворе Дома Скоропечатания Левенсона, стоящего по диагонали от дома № 8. Сумерки уступили место ночи, и город затих, хотя Степа слышал совсем невдалеке гул никогда не спящей Тверской. Он завязал на лице шарф и проверил оружие. Фомич уже шел к выходу из двора; он будет прикрывать Степу с крыши здания напротив. Степа украдкой выглянул из ворот и внимательно осмотрел «эскалейды». Пройти мимо них незамеченным он вряд ли сможет. С одной стороны, какое кому дело до очередного прохожего, но с другой – если Степа направится в подъезд, водители наверняка предупредят своих коллег, находящихся внутри. Степа оглядел двор. В свете луны повсюду плясали гостеприимные тени. Степа ухмыльнулся, шагнул в одну из них и растворился.
У него было удивительное и все еще с трудом поддающееся описанию ощущение. Степа чувствовал, что он – везде. Все тени были его большим телом, и он мог быть в любом месте теней, пляшущих на домах и тротуарах. Вот он в тени, падающей на лобовое стекло первого «эскалейда», – он вблизи видит водителя, пристально наблюдающего за происходящим на улице, вот разглядел лежащий на сиденье рядом с ним «Тавор». Вот он поднимается выше и из кроны дерева смотрит на крышу другой машины. Степа попробовал высунуть руку: на счастье, улица все еще была пуста, и никто из прохожих не обратил внимания на появившуюся из воздуха на уровне шестого этажа руку. Он продолжил движение и оказался за домом № 8 – в тени высокого дерева. В дальнем углу двора скрипнула дверь: Степа огляделся: он снова был один. Он не знал, на каком этаже находится квартира Лизы, и не очень понимал, как именно это можно выяснить сейчас, когда времени оставалось совсем в обрез. Поэтому Степа, еще раз оглядевшись и убедившись, что жители Трехпрудного переулка спят, пьют чай или смотрят телевизор в своих квартирах, пошел по стене дома № 8.
Высокий вяз отбрасывал широкую тень на все здание, и идти по ней Степе было легко и удобно. Осторожно заглядывая в окна, он вдруг понял, что он счастлив. Если совсем недавно он был растерян и рассержен, чувствовал тоску и отчаяние, то сейчас загробная жизнь неожиданно предстала перед ним совсем в другом свете: впервые он мог делать все, что хочет. Он не подчинялся никому, он был главным, он был сильным. И он был прав. Это было настолько новое для Степы ощущение, что его охватила эйфория. Этаж за этажом он методично продвигался наверх.
Лиза злилась. Она давно пришла домой, а этого идиотского полицейского все еще не было. Она еще раз прошлась по пустой квартире и вернулась на кухню. Раз в ванну пока нельзя, бежать, завернувшись в полотенце, открывать на сквозняке дверь, а потом еще и говорить с чужим мужчиной в таком виде она точно не собиралась, тогда она откроет розовенькое и почитает. Надо же хоть как-то скоротать время. Лиза переоделась в пижаму. Та была уютная и мягкая – именно то, что нужно.
Лиза налила полный стакан холодного вина и открыла книгу Екатерины Шульман, которую подарила ей неделю назад Соня. И, разумеется, именно в эту минуту заверещал дверной звонок. «Ну уж нет, – подумала про себя Лиза. – Я тебя ждала, теперь и ты меня подожди». Она с сожалением отложила книжку, взяла стакан в руки и подошла к окну: сейчас она спокойно допьет вино и пойдет открывать.
– Елизавета Петровна, откройте, – тот же мужской голос, что и в трубке, только громче и настойчивее. Как неприятно.
Лиза залпом допила вино. Пока шла к двери, ощутила, как тело ее обретает необходимую легкость, а разум достаточно затуманивается, чтобы вынести неприятный разговор о любимой сестре. Сердце опять кольнула страшная мысль, что они никогда больше не увидятся, никогда больше не поговорят… Лиза решительно распахнула дверь.
Перед ней стоял высокий молодой человек с короткими рыжими волосами и веснушками, в костюме и черной водолазке с высоким воротом. На носу у него были очки в массивной оправе, а в руках – пистолет с глушителем. За спиной, чуть поодаль, Лиза увидела фигуру невысокого коренастого мужчины, чье лицо она разглядеть не успела.
Молодой человек повторил:
– Елизавета Петровна?
Лиза открыла было рот, но не для того, чтобы ответить, а чтобы закричать – ее очень напугал пистолет, но кто-то с силой ударил ей под коленку ногой. Ноги Лизы подкосились, она упала и больно стукнулась затылком о паркет. За ее спиной зазвенело разбитое стекло. Запахло порохом, и Лиза поняла, что приветливый молодой человек только что нажал на спусковой крючок, и только чудо спасло ей жизнь.
Митя не успел понять, что именно случилось. Когда они поднимались, Мертвый сказал, что сегодня его, Митин, шанс наконец себя делом проявить, и Митя был этому рад. Он был младшим в группе и, как «некрещеный», получал меньше всех, а если все пройдет успешно, Мертвый накинет ему сверх зарплаты так необходимых денег. Он без колебаний взял предложенный пистолет и позвонил в дверь. Когда он нажал на спусковой крючок, девушка еще стояла перед ним, но через долю секунды оказалось, что она лежит на полу, а перед Митей стоит кто-то совсем другой.
Степа нашел Лизину квартиру слишком поздно. Когда он заглянул в окно, Лиза уже открыла дверь и смотрела в лицо своему будущему убийце. Действовать надо было решительно. Открытая дверь отбрасывала тень на паркет, и Степа моментально оказался позади Лизы. Он буквально вырос из паркета и с удовлетворением заметил, как поменялось лицо парня с пистолетом, смотревшего ему прямо в глаза. Степа сильно стукнул Лизе под колено ногой, и девушка рухнула из-под пуль, прошедших сквозь него как сквозь… тень. Теперь Степа сбросил с плеча автомат и от бедра выпустил в нападающего короткую очередь. Парень осел на кафель лестничной площадки, а стоявший позади него мужчина кубарем скатился на следующий пролет. Степа успел увидеть блик луны на дуле автомата и быстро втащил Лизу в квартиру, накрепко закрыв дверь.
– Кто вы? Что происходит? Кто эти люди?
Степа тащил Лизу за руку к окну. Других вариантов у них не было. Через секунду дверь слетела с петель и с грохотом упала на паркет. Ударили автоматные очереди. Степа оттолкнул Лизу с линии огня, и пули вновь прошли сквозь него, никак ему не навредив. Пока девушка поднималась, Степа дважды выстрелил в сторону двери и, судя по сдавленному мату, в кого-то попал. Краем глаза он увидел, как в дверной проем чья-то рука кидает круглый предмет.
Степа сгреб Лизу в охапку и выпрыгнул в окно ровно в тот момент, когда граната взорвалась на уютной Лизиной кухне, погрузив ее в огонь и хаос. Взрыв проделал дыру в межкомнатной перегородке, сорвал с петель все кухонные фасады, уничтожил стол и микроволновку, но почему-то совершенно не повредил книгу, которая преспокойно лежала среди обломков. Впрочем, Лиза эту причудливую деталь оценить уже не могла.
Они упали на пару метров вниз, прежде чем Степа сумел свободной рукой зацепиться за тень на доме. Он вскочил и, несмотря на пронзительные крики Лизы, болтающейся у него под мышкой, побежал вверх – на крышу. Из окна Лизиной квартиры высунулся какой-то мужик и дал по нему длинную очередь из автомата. В этот раз нападавший промазал – очередь прошла у Степы над головой. Добежав до крыши, он швырнул Лизу вперед.
Лизино сознание, казалось, перестало фиксировать происходящее. Слишком много и слишком странно, сказал мозг и временно приостановил работу. С момента, когда Лиза открыла дверь, она не переставала кричать: от ужаса, от неожиданности, снова от ужаса. Сознание ее воспользовалось минутной передышкой и включилось вновь. Лизе все еще хотелось кричать, но теперь, кроме животного страха, в ней проснулось любопытство и желание задать миллион вопросов. Только что странный мужик в шарфе на пол-лица пробежал с ней под мышкой вверх по вертикальной стене. Этот факт требовал немедленных объяснений. Она повернулась: перегнувшись через парапет крыши, мужик стрелял в кого-то из автомата. Лиза решила повременить с вопросами: ей надо бежать. Подальше от этих сумасшедших. Лиза рванула к двери на чердак. Мужчина в шарфе побежал за ней, но не успела Лиза добежать до спасительного выхода, как дверь прошили автоматные очереди – их преследователи не собирались сдаваться. Лиза повернулась к мужику в маске: она не знала его, но он хотя бы не пытался ее убить.
Степа озирался по сторонам. Дом № 8 стоял в переулке один, и до ближайшей крыши было не меньше метров пятнадцати. Даже если статус Тени и наделил его суперспособностями, Степа сомневался, что среди них была особая прыгучесть. Времени на раздумья не оставалось: дверь чердака разлетелась в щепки, и на крыше показался первый человек в костюме и с автоматом. Он увидел Степу и выстрелил, но в том месте, где он видел свою цель, уже никого не было. Степа растворился в тени за его спиной, вытянул руки и сжал их на шее нападавшего, пытаясь втащить его к себе, в тень. Противно хрустнули шейные позвонки, и тело нападавшего грузно бухнулось на крышу. Степа слышал быстрые шаги на лестнице – вероятно, это был напарник убитого. Он добежал до Лизы, схватил ее за руку, и они вместе побежали к краю крыши. В Степиной голове созрел безумный план.