– Думаете, он знал? Уже тогда?
– Не удивлюсь. Об этом не упомянут ни в одной молитве, не огласят на площади. Но где-то в застенках столицы ученые работают с рунами, их же постоянно все шире внедряют в нашу жизнь. А где исследования серебряного песка, там и опыты над теми, кто этот песок добывает. Уверен, многие седые ребята до рудников не добрались.
Девушка скривила лицо, Рик, наоборот, вовсе не удивился.
– Так или иначе, горстка детей, а многим, напомню, нет и пятнадцати, не смогла бы ничего изменить. Глобально, уж точно.
– Горстка детей – нет. Но научись заживлять рунные раны с той же скоростью, и на руках у Вильгельма окажется не сильнейшая армия в истории… А просто армия. Со своими сильными и слабыми сторонами. Больше не получится выводить противника из строя одним мелким порезом, биться придется до конца.
– До конца стоит биться всегда, иначе не заслуживаешь победы. Но я бы поговорил о делах более насущных.
На деле Рик был уверен: обсуждение чего угодно в этой комнате не принесет ему радости. Но говорить о схватке больше не хотелось, слишком уж легко кинжал вошел в чужую шею. Его рука не дрожала никогда, но в душе потом всегда клокотал комок сомнений. Сейчас ничего подобного не было. Юноша медленно втянул воздух через нос, выдохнул через рот. Они были бандитами. Опасными и заслужившими то, что получили. И точка.
– Хорошо. – Вернон откинулся назад, посмотрел на Райю. – К шраму еще успеем вернуться, попутно заработав парочку новых. Девочка, если все, что ты рассказала, – правда, то Фароту выпали на костях одни единицы. Меньше чем за сутки треть города ушла на ту сторону, а также уничтожен рудник, один из самых больших на континенте.
– Не уничтожен. Лишь немного потрепан. – Рикард удовлетворенно потер ладони. – Жаль только, что они успеют замести все следы. Пинкус, скорее всего, уже где-то в южных топях.
– Либо в могиле. Слыхал я подобные истории, участники событий в них долго не живут.
– Рудник был отправной точкой, но все дороги ведут сюда. В городе, когда появился кратер, как это было? – Райя тоже наклонилась вперед.
– Понятия не имею. Не был за стеной больше полугода, без нужды сновать туда-сюда толку мало. А когда нужда появилась – ворота уже закрыли. Но даже здесь ощущалось паршиво, поверь. Башка раскалывается, к земле тянет так, словно на плечи взвалили пуд стали. Еле устоял на ногах. Как оно было ближе к эпицентру – боюсь представить. Никогда такого не испытывал.
– Весь Мир такого давно не испытывал. Но по описанию не похоже на тряску.
– Не похоже. Там ты просто вырубаешься, все. Если сравнивать, то тряска – это матушка относит тебя в кровать, тихо и незаметно. А это… Громила бьет тебя кулаком, покуда ты мечтаешь провалиться в забытье, но не можешь.
Рик задумчиво погладил пальцем ошейник. Интересно, если бы он оказался рядом, то испытал бы схожие ощущения? Или удавка на шее была не только свидетельством обреченности, а еще и защитой? Не только от светящихся клинков, но еще и от тряски? Вопросов много, однако проверять явно не стоило. Вместо этого он уточнил:
– Больше полугода вне города? Но проход все-таки есть?
– Есть, тут девочка попала в точку. Парни наладили поставки, торгуя этой дрянью по двойной цене. Крыса везде пролезет. Но мы с вами не крысы, поэтому будут проблемы. Во всяком случае, – он хмыкнул, – у нас с тобой, девочка.
– У нас? Вы пойдете с нами?
– Напрашивается ответ: «Само собой». Пожалуй, мне тоже будет нелишним потолковать с Фреем. А вот если подумать… Дорога в Фарот сейчас не устлана ковром.
– Чем же она устлана?
– Отходами и рунами.
Рик и Райя уставились на Вернона, тот хмыкнул. Юноша осторожно спросил:
– Мне повременить с покупкой новой одежды?
– Обойдемся без покупок, дам тебе что-то из своего… Но ты верно уловил намек.
– Намек на что? – Высокородная нервно пристукнула пальцами по столу.
– Все ворота закрыты, дороги и тропы охраняются стражей. Поганцы окопались там как следует, пикнуть боятся, лишь бы не нарушить волю Вильгельма, Осфетида, Байрона – уж не знаю, кто держит в руках вожжи. Через стену и птица не перелетит незамеченной. Ключевое слово – «через».
– Но под стеной лишь, – она запнулась, – дренажная система?
– Переходящая в коллектор.
Райя оттопырила нижнюю губу, словно сомневаясь в том, что услышала. Уточнила:
– А поподробнее?
– Покуда крестьяне греются у костров – высокородные нежатся в свете белого пламени. Но это уже пережиток прошлого. Новый критерий цивилизованности: дерьмо сливается не в выгребную яму, а несется прочь от напудренной задницы, уж извини за подробности. И выливается прямо здесь, поближе к простолюдинам. Возрадуйся, народ!
Девушка выглядела так, будто ее замутило.
– Я знаю, что такое дренажный коллектор. Я ведь из Аргента, забыли? Все достижения науки первым делом появляются там.
– Высокородные придумали, как гадить простым людям на голову, только уже буквально, а не фигурально? – Рик не сдержал смешок.
– Не совсем так. Под это дело приспособили старую ливневую систему. Лет двести назад она еще могла сгодиться – для сбора воды и защиты от затопления. Но она давно ушла глубоко под землю, а ученые приспособили рунный очиститель под те же нужды. Пока только в больших городах, само собой.
– Само собой, – эхом отозвался юноша.
– А многие километры труб и коридоров, заодно с давно почившими подвалами, ученые адаптировали под слив нечистот.
Райя перебила его:
– Я думала, там и кошка не пролезет.
– Где-то да, а где-то нет. – Вернон пожал плечами. – Уж не знаю, кто додумался исследовать все это дело, полагаю, этот человек повидал столько всего, что заслужил себе памятник. Но говорят, что при должном усердии можно зайти внутрь здесь, а выйти в кладовой Осфетида.
Рик против воли потер ладони друг о друга. Карпетский вор всегда смотрел на вещи практично. С детства его учили проникать куда-либо и выбираться обратно. И с этой точки зрения услышанное звучало… многообещающе. Райя его восторга не разделила.
– Получается, от города нас отделяют сотни и тысячи шагов по коридорам, наполненным…
– Никак нет, юная дама, – Вернон ухмыльнулся, – это как раз меньшая из проблем. Под землей есть вещи похуже помоев, крыс и мусора. Хотя всего этого там в избытке. Я говорю о…
– …рунах, – Рик подпер щеку ладонью, – верно?
– Ну не прям-таки… Если бы такая ценность плыла по подземным коридорам, то белоголовых сгоняли бы не на рудники, а сразу в сортиры. Но необработанные руны используются в дренажной системе повсеместно, предотвращая затопление. Прикормленные святошами умники не зря морщат свои лбы, воистину, когда-то и обогрев домов таким образом считался чудом. Ну, и не стоит забывать об отходах, которые остаются после производства. Они уже ни на что не годны, но все еще отнюдь не полезны. Знать достает щепотки серебряного песка из своих шкатулок и шелковых мешков, а вот все, что не пригодилось, оседает там, под землей.
– Постой. А как там перемещались, – Райя запнулась, – те, кого вы убили?
– Не было нужды. Контрабандные каналы существуют уже давно, их не изобрели за последнюю неделю. В том и суть завязанной на рунах дренажной системы – она выталкивает все наружу. Думаю, во многих местах коридоры сужаются достаточно сильно, чтобы для человека это стало проблемой. Но ползать там никому и в голову не придет. Товары оборачивают так, чтобы они не провоняли и не повредились при транспортировке. А затем их переправляют через проверенные потоки, на пути есть несколько остановок, где дежурят ребята. Не самая приятная работа, прямо скажем.
– А что делать, если я не умею сжиматься до размеров ящика с брагой? – Рик почесал ежик на затылке.
– В твоем случае это единственная проблема. Путь точно есть. Пожалуй, при желании в город можно переправить роту солдат. Вот только они все подохнут по пути. Касается и нас с девочкой. Свернем не туда – ты выживешь. Мы – нет.
– Рунные испарения? Я могу пойти один.
– Какой толк? Осядешь в городе и будешь ждать нас до нового пришествия Годвина? И это если не сгинешь на пути. Представь второй Фарот, только под землей. Заблудиться проще, чем услышать проповедь в полдень.
– Значит, мы не можем пройти контрабандными каналами, они не рассчитаны на взрослого человека, только на товар, – Райя начала загибать пальцы, – а если человек где-то и пройдет, то точная дорога неизвестна. И всегда есть опасность наткнуться не только на груды отходов, а еще и на часть коллектора, в которой воздух как в черте рудников? Что определенно прикончит нас обоих, выживет только Рик?
– С оговорками, но да, все верно.
– А в чем оговорки?
– Прежде чем вдаваться в подробности, я спрошу в последний раз, – Вернон оперся ладонями в колени, – вы точно этого хотите? Судя по тому, что я услышал… Это не ваша война, ребята. Парень может скрыться где-то на краю континента, а ты, девочка, просто подождать или вернутся в столицу. Лучшее – враг хорошего. Работа уже была проделана, возможно, стоит передать ее тем, кто из нечистот и не вылезал.
Они переглянулись, прямо как тогда, на поляне в лесу. Слова не потребовались. Вернон вздохнул.
– Хорошо. Итак, у нас есть несколько козырей. Во-первых, я все же глубоко увяз во всех этих делах и отлично знаю город. Уже неплохо, часть пути мне точно будет знакома. Во-вторых. Коридоры не охраняются, думаю, никто не мог предположить, что в здравом уме кто-то полезет в город этим путем. В-третьих. У нас есть преимущество, которого нет ни у кого, – он указал на Рика, – ты, мальчик. Основная опасность системы для тебя незначительна. При надобности ты сможешь разведать путь и вернуться с предупреждением. Руны все же светятся, к счастью для нас.
Рик согласно кивнул. Райя задала вопрос:
– Когда?
– Днем. Есть вероятность, что местами встретятся решетки, выходящие на поверхность. Небольшое, но подспорье, а то там темно, как у церковника в голове. Поэтому советую выспаться.