Был ли это подготовленный спектакль или в доме и правда жили обычные люди – Райя решила не спрашивать. Под их нужды бывший трактирщик отвел весь верхний этаж, две расположенные друг напротив друга двери вели в противоположные части здания. За ними скрывалось приличное количество жилых комнат, объединенных общей гостиной и проходной; каждый из их небольшой группы разместился с комфортом, невиданным ею со времен столицы.
Но удивившая ее часть дома скрывалась еще выше. На третьем этаже лестница не заканчивалась, а завивалась вверх, выводя на просторную крышу. Райя провела несчетные часы в садах, расположенных на разных уровнях столичного замка, но встретить подобное в черте Фарота было неожиданно. Черепичные края шли под наклоном, скрывая сад от ненужных взглядов с улицы и упираясь в витую ограду, предохраняющую от падения вниз. Ей она была примерно по пояс, но Фрей, без проблем усевшись массивной задницей на металлические перила, продолжал твердо стоять обеими ногами на земле.
Кто-то – видимо, тот же человек, что позаботился об этом на входе, – раскидал то тут, то там коврики, уже изрядно потрепанные погодой. Они, а еще расставленные в разных местах табуреты, предавали крыше сходство с помещением, в котором им устроил аудиенцию святой отец, пусть местное убранство и было куда более скудным. Чуть исправляли ситуацию растения, также скрывающие от чужих глаз и отбрасывающие приятную тень на залитое солнцем пространство.
Другие ее спутники рассредоточились по крыше, Вернон уселся прямо на коврик, наполовину утонув в обвивающем ограду плюще. Рик наконец оставил в покое куст и тоже уставился на раскинувшийся перед ними город. Гойб, явно нервничая, оперся на косяк ведущей к лестнице двери и нервно почесывал подбородок. Райя вновь повернулась к Фрею.
– Да. По его словам, ответы нас ждут там, где-то внизу. – Она ткнула пальцем в черную метку на горизонте.
– Чудесно. Знаешь, кто еще обычно «внизу»? Покойники. Закопаны в земельку, чинно и мирно. Только их обычно укапывают уже после смерти. А тут будет наоборот. Чистейшее самоубийство.
Рик почесал затылок.
– С одной стороны, да. С другой – мы выбирались и из куда более паршивых передряг.
– Выбирались, – Фрей поморщился, – а тут придется забраться. Нужно понимать, о чем вы говорите. Фактически город на военном положении. Но даже без этого обитель – самый защищенный объект во всем городе. А то, что вся верхушка отправилась в небытие, – так теперь страже нужно охранять куда меньше коридоров.
– Коридоры нам не нужны. Нам нужны подвалы.
– В которые придется пройти по коридорам. Ну, возможно, мой дорогой брат знает очередной отстойник на задворках города, который поможет проползти к цели в который раз.
Несмотря на описание, Райя посмотрела на Вернона с надеждой. Тот покачал головой.
– Не знаю. И если бы знал, то они-то точно под наблюдением. Обитель – это не городская стена, ставки куда более высоки. Уверен, Осфетид бережет свою задницу. И секреты тоже.
Гойб аккуратно вставил:
– Я понимаю, что это было озвучено уже неоднократно… Но что именно Байрон предложил?
– Ничего. Святой отец – наглядная иллюстрация того, какие люди добираются до вершины. Не сказав ничего и не предложив никакой помощи, он поставил нас в безвыходное положение. Меня.
– Из-за отца?
– Да.
Сложить два и два оказалось элементарно. Церковник знал, куда надавить. Было очевидно, что Вильгельм использует своего главного дипломата. Единственного, кого он мог отправить на подобные переговоры. Гидеона, ее отца.
Дальше начинались догадки, но Райе они категорически не нравились. Если Осфетид или кто-то из его окружения что-то задумал (а сомневаться в обратном не приходилось), то делегация окажется в эпицентре угрозы. Прямая ниточка, ведущая к Вильгельму, еще и призванная по инициативе Фарота. Двух мнений тут быть не могло.
К политическим играм добавилась и дремлющая под обителью неизвестность. Если Байрон был прав, то где-то в местных подвалах расположился ключ ко всем замкам, ответы на вопросы, которые висели в воздухе. Следующий этап в круговороте похищений, кратеров и предательств. Раньше, при первых же признаках опасности, всю грязную работу можно было перепоручить Морну и, сложив лапки, смотреть за развитием событий. Эта мысль нет-нет, а успокаивала. Но теперь… Райя понимала, что время больше работает не на них. И отступить не могла.
– Это очевидная манипуляция. – Вернон ногтем ковырнул нитку, торчащую из коврика. – Байрон вывалил на нас информацию такого рода, после которой любой разумный человек бежал бы из Фарота, сверкая пятками…
– Ага, только ворота закрыты, – вставил Рик.
– …или хотя бы самоустранился от любого участия в подобном. Он знал, что у нас нет никакого резона рисковать собой ради его догадок.
– Но резон нашелся.
– Да. Отправив главу дипломатического корпуса сюда, Вильгельм поступил разумно – я слышал, Гидеон способен договориться и со сворой бешеных собак. Но, сам того не зная, он создал прецедент и рычаг давления на его дочку. В столице явно все стоят на ушах после ее исчезновения, но точно не догадываются, где Райя на самом деле.
– Когда посылка Морну дойдет, если дойдет, будет уже поздно.
Райя так и стояла, слушая, как ее новые друзья обсуждают ее отца. Было в этом что-то безумное. Гойб вновь выразил сомнения:
– Вильгельм не уведомляет никого о своих действиях. Про отца Райи – догадка Байрона. Не более. Быть может, приедет не он.
– Приедет он, – услышав, как сипло звучит ее голос, девушка откашлялась, – я уверена. Знаю, как все устроено на верхних этажах Аргента. И знаю отца. Я была полной дурой, что не подумала об этом раньше.
Рик похлопал ее по плечу.
– Подумаешь. Твой отец, насколько я понял, только и делает, что катается между городами. С чего бы сейчас это должно закончиться чем-то плохим?
– Спасибо за поддержку, но белоголовых тоже привозят на рудники довольно регулярно. А вместо этого ты тут.
Если ее слова и прозвучали грубо, то Рика они явно не задели. Вместо этого он ухмыльнулся.
– Времена нынче интересные.
– Вместо того, чтобы лыбиться, парень, лучше еще раз расскажи о том, что услышал в то утро. – Фрей сплюнул с крыши, явно не беспокоясь о судьбе прохожих.
Белоголовый посерьезнел.
– Сначала меня поразило очевидное: тот, кто отдал распоряжение о постройке помостов, явно знал, что должно произойти. Материалы были заготовлены заранее, люди проинструктированы, бригады найдены. Единственное, на что хватило ума, – это не начать строить на пару дней раньше, хотя кому-то явно не терпелось. Мартин, тот человек из очереди, подтвердил все мои догадки.
– Иногда ты меня пугаешь, парень. – Вернон закатил глаза. – Кем надо быть, чтобы прицепиться к… Как ты там сказал? Качеству постройки?
– Не зря прицепился. – Рик покачал головой. – Плевать на качество. Но так не строят в полной панике, даже дойти до подобной идеи – разместить в городе места для выступления, на это нужно было бы время. А эти сцены выглядят так, словно проповеди с них будут литься годами. Тот, кто заказал их постройку, явно готовится к тяжким временам.
На это возражений ни у кого не нашлось. Тяжкие времена, по ощущениям, уже наступили.
– Но это лишь рябь на поверхности. Следом Мартин добил меня новостью, что на рассвете к нему заявился церковник.
– Тут-то все логично. – Фрей повел плечами. – Проповеди и церковь неразделимы, как первая юношеская любовь.
Услышав столь поэтичное сравнение, все уставились на мужчину. Тот смущенно моргнул.
– В общем, вы поняли.
– Любовь «неразделенная», а не «неразделимая», – Вернон внезапно хмыкнул, – но я понял, что смутило парня. Церковники не ходят сами по чужим домам, повелевая браться за ведро и мастерок. У этого святоши явно был необычный приказ.
– Вот именно. – Рик заложил руки за спину. – После таких новостей я поспешил во «Двор», чтобы узнать что? Правильно. Что нас почтил аудиенцией главный церковник всего города.
– И, пожалуй, второй на всем континенте.
– Тем более. А теперь как в детской загадке: складываем двух святош – того, который шлялся по Фароту тем злосчастным утром, и того, кто мог отдать такой приказ.
Все притихли. Гойб аккуратно возразил:
– Не обязательно. Кто бы ни мутил воду в Фароте, на его сторону могли легко переметнуться и священники. Игла тому подтверждение.
– Не спорю. Но исключать такую возможность нельзя. – Рик вновь отвернулся к горизонту.
Райя вмешалась:
– Если Байрон сам замешан во всем этом, то зачем ему просить нас о помощи?
– Помощи он просил в другом: пошарить в подвалах Осфетида. Кто-то вообще в курсе, какие отношения у этих двоих?
– Хорошие, – Райя нахмурилась, – были хорошие. Насколько могут быть в нормальных взаимоотношениях те, кто одновременно зависит и мешает друг другу. По традиции, да и по закону, правитель стоит выше святого отца, всегда. Но во внутренних делах фактически происходит паритет. Исключение – Вильгельм в Аргенте, ему подчиняется даже Урбейн, пусть и кривя лицо. Но! Когда нужно объединиться против столицы, верхушка любого города всегда заодно. Уж я-то знаю.
– Не в этом случае. – Вернон наконец отделил несчастную нитку от ковра. – Он был явно обеспокоен действиями Осфетида. Или же хорошо притворялся. О заказе помостов Байрон мог и вовсе не знать, во время нашего разговора он упоминал уличные проповеди без толики радости.
Вновь повисло молчание, по воздуху опять полетели листочки, брошенные на произвол судьбы рукой Рика. Наблюдая за ними, Райя в очередной прокрутила в голове диалог со святым отцом. Поймала взгляд белоголового. Тот вздохнул, повернулся к остальным.
– У меня есть очень стойкое предчувствие, что чем бы ни завершился этот разговор, мы все равно туда полезем.
– Мы? – Фрей задумчиво похрустел костяшками пальцев.
– Райя – точно. Я уже знаю этот взгляд, она не отступится. Семейные дела, – он вздохнул, – это мне тоже знакомо. Впрочем, неважно. К чему я веду? Она для себя все решила. И я тоже.