Обстановка явно не располагала к праздной болтовне. Но, не удержавшись, Эдвин все же уточнил:
– Как вяжется изначальный, именуемый «хранителем знаний», и горка цветов?
Ответил Гааз:
– Людям зачастую не хватает изобретательности. Традиция перекликается с возложением цветов на могилу – какой в этом толк? Но раз уж так принято… Если подумать, поклонение любому из изначальных – это тоже посещение могилы. Люди приносят букеты в знак почтения и, что уж таить, с надеждой, что их молитвы будут поскорее услышаны. Ты раскусил иронию Сэта?
– Иронию? Нет.
– Выбор цветов. Кремерские розы.
Эдвин вытер пот со лба.
– Я видел, как они с Манэ переглядывались, но не стал ничего спрашивать.
– Небольшая подколка, тычок в закостенелость церковной риторики. Есть точка зрения, что изначальные были куда более человечны, чем их канонизированные облики. Все упоминания об этом, конечно же, вымараны из писания и крайне порицаемы церковью.
– Порицаемы?
– Навряд ли тебя посадят в темницу за подобного рода болтовню, – Гааз, казалось, сам был не очень уверен в своих словах, – но пожурят и настоятельно попросят выкинуть из головы такие мысли.
– Где связь с цветами?
– Я не договорил. Адельберта тесно связывают с Розой, намекая, что даже среди изначальных процветали отношения, которые мы именуем отнюдь не платоническими. Нужно ли пояснить…
«Удивительно, как много правды порой содержит в себе праздная болтовня».
– Не нужно. – Эдвин почувствовал, что краска прилила к щекам.
Гааз хмыкнул.
– Хорошо. Так или иначе, подобные рассуждения не вяжутся с образом божественных светочей, которые бродили по Миру сотни лет назад. Мало найдется людей, которые увидят в выборе Лиса насмешку. Но если ты достаточно образован, то усмехнешься. Или поморщишься, зависит от убеждений.
– Сорт роз тоже имеет значение?
Парацельс пожал плечами. В этот момент за их спиной раздалось вежливое покашливание. Старик и юноша обернулись.
– Позвольте.
Молодой человек, подкравшийся к ним со спины, подбородком кивнул на нишу для подношений. Они расступились в стороны. Подойдя ближе, он бросил под ноги букетик из мелких красных цветов, их название Эдвину было не известно. После чего склонил голову, словно готовясь помолиться. Однако, слегка повернув голову, обратился он вовсе не к алтарю:
– Что привело вас в Аргент?
Эдвин уже по привычке смолчал. Гааз навесил на морщинистое лицо обезоруживающую улыбку.
– Юноша, а чем вызван ваш вопрос? Неужели мы не выглядим достаточно достопочтенно для жителей столицы?
Сам вопрошающий выглядел более чем достопочтенно. Он был относительно молод, точно меньше тридцати лет, осанка и одеяние выдавали в нем высокородного. Белоснежная рубашка, ничуть не подпорченная ни потом, ни грязью. Воротничок и манжеты выглядывали из-под приталенного жакета песочного цвета. Широкие прогулочные брюки ниспадали на мыски начищенных ботинок. Выглядел он так, словно к алтарю его подвезла карета.
Под стать одеянию было и лицо, узкое, с впалыми аристократичными скулами. Коричневого оттенка волосы перекликались с цветом жакета, были зачесаны назад и уложены замысловатой волной. В обоих ушах покачивались серьги: в левом – крупное серебряное кольцо, а в правом – мелкая, но золотая скоба. Темные глаза скользнули по Эдвину, юноша вновь почувствовал себя оборванцем, прямо как при первой встрече с Ани.
– Отнюдь, – голос его стелился бархатом, – лишь обратил внимание на ваш измученный вид и пыльные сапоги. Ни капли не хотел вас обидеть.
– Мы не в обиде, спасибо. – Гааз картинно помахал на себя ладонью. – Такая жара измучает кого угодно.
– Понимаю.
Он явно хотел сказать что-то еще, но Сэт, словно почувствовав, что их надо спасать от ненужного разговора, возник за спиной.
– Пошли. Чувствую непреодолимое желание сесть на скамью и отринуть все невзгоды. – Вор сделал заметный акцент на последнем слове.
Парацельс ухватился за возможность:
– Конечно. Прошу нас простить…
Молодой человек окинул его взглядом, улыбнулся, посмотрел на Сэта, С расстановкой, чеканя слова, уточнил:
– Спрятались бы от жары в тени изначальных?
Нелепая, казалось бы, фраза, заставила Лиса замереть. Он утер оставшуюся на щетине влагу, ответил не менее пространно:
– Главное – помнить, что это дар, а не предмет для раздела.
– Людям свойственно делить то, что никогда им и не принадлежало.
– Хорошо, что владение – это право переходящее.
Они замолчали. Эдвин увидел на лице Гааза отражение своего замешательства, за спиной целителя возникла Ани, явно обратив внимание, что что-то происходит. Но незнакомец несколько раз медленно кивнул, словно соглашаясь с чем-то. Цепко посмотрел на Лиса:
– Все верно. Но я ждал только тебя. А в здание вы зашли вместе.
– Эти люди со мной.
– Я ждал только тебя. – Во второй раз фраза прозвучала с нажимом.
Старый лис просто пожал плечами.
– Если что-то не устраивает, я могу уйти.
Молодой человек внимательно посмотрел на него, весь лоск и высокородность на мгновение стерлись, Эдвин почувствовал угрозу. Но чужие губы уже растянулись в доброжелательной, хотя и несколько капризной улыбке. Быстро окинув каждого из них взглядом, незнакомец склонил голову.
– Пусть так. Следуй за мной.
Вор не двинулся с места.
– Куда?
– Туда. – Он запрокинул голову к расписным сводам. – Тут точно не лучшее место для разговоров. Только если мы не хотим поупражняться в праздной болтовне.
Больше не тратя времени, молодой высокородный развернулся и зашагал вдоль алтаря, явно не сомневаясь, что они последуют за ним. Напоследок Сэт выкинул букет в нишу.
Они миновали помост для выступления, обогнули его, высокородный подвел их к узкой резной дверце, спрятавшейся в тени, на задворках помещения. Словно желая разрядить обстановку, скупо пояснил:
– Подъем на верхние этажи. Хранилище, личные покои священнослужителей и работников… И не только.
Он уже ступил на порог, Лис тихо бросил ему вслед:
– Как тебя называть?
– Принц.
Мужчина шагнул в тень задней комнаты, они просочились следом. Почти сразу за порогом, слева, начиналась лестница, которая убегала вверх, извиваясь вдоль башенных стен. Незнакомец ее проигнорировал, сделав приглашающий жест, указав на деревянную площадку по центру.
– Так быстрее.
Они сгрудились по центру комнаты, доски под ногами протестующе застенали. Присоединившись к ним последним, высокородный ухватился ладонью за вколоченный в половицы рычаг, сделал резкое движение. Площадка дрогнула и внезапно начала подниматься. У Эдвина захватило дух. Скорость была до нелепого малой, но до этого он никогда не ездил на подъемнике, лишь слышал о них. Если быть честным до конца, он даже никогда не бывал до этого в домах достаточно высоких, чтобы возникла нужда в подобном изобретении.
Все остальные никакого трепета перед вознесением наверх не испытывали. Эдвин попытался придать своему лицу безучастное выражение. Сэт же, наоборот, уставился на их нового знакомого из-под бровей.
– Что?
– Принц?
Молодой человек пожал плечами.
– Кто-то Лис. А кто-то – Принц. Так ведь? Прозвище не хуже прочих.
– Принцы ушли в небытие вместе с наследной передачей власти. – Казалось, Гааз пытается приободрить всех, выдав интересный факт. – Новые времена. Новые нравы.
– А лисам вообще не место в городах, – высокородный внезапно хмыкнул, – но про нравы я бы поспорил. Во многих уголках страны власть наследуется, как и в былые времена.
– Формальность. Это все равно делается по указке и с разрешения Вильгельма. А не по причине кровной линии. Если наследник ему удобен, то пожалуйста. А если нет… Правящую семью можно и поменять. – Сэт поморщился.
Принца это совершенно не впечатлило, он повел плечом.
– Плевать.
Этажи башни медленно проплывали перед ними, наконец подъемник замер. Самый верхний этаж тоже был украшен витражом, на этот раз круглым, из него открывался вид на площадь. Потолочные балки переплетались в узор над головой, который постепенно сужался. Обзор закрывали переплетения шестеренок и веревок, которые и приводили подъемник в действие.
Сам этаж, по сути, не использовался, слишком уж высоко пришлось бы взбираться. Чуть в стороне притулилась пара побитых жизнью стульев, на полу кто-то забыл рабочую кепку, на другой стороне небольшой горкой стояли деревянные ящики. Эдвин рассудил, что в любом подобном сооружении, на такой высоте, мог скрываться колокол, но при библиотеке оглушительный звон явно посчитали лишним.
Он выглянул наружу сквозь стеклышко витража, люди внизу были с палец размером и мельтешили туда-сюда, а ряды домов простирались до самого горизонта. Юноша представил, что, не будь перед ним цветного стекла, можно было бы высунуть руку, прямо под порывы ветра…
Пусть на пути в столицу он стоял на краю куда более впечатляющих высот, но непосредственно в городах он так высоко никогда не забирался. Видеть перед собой не природные богатства, а творения людских рук было странно.
Тем временем Принц сложил руки прямо перед собой и, не тратя времени, уточнил:
– Как все прошло?
– В вопросе содержится ответ. – Лис замер напротив. – Прошло бы все гладко – встретились бы раньше.
– И правда, – высокородный поморщился, – ожидание несколько поднадоело. Пора с этим заканчивать. Он при тебе?
Прямой вопрос требовал прямого ответа. Старый вор размял шею.
– Мы никогда не отступаем от озвученных условий. Было бы иначе, тебе бы пришлось подождать еще. Но это был запрос не с нашей стороны. Я мог сразу отправиться дальше, и тебе бы не пришлось никого ждать.
– Дальше?
– Выкрасть вещицу. Принести в Аргент. Получить дальнейшие инструкции. Условия выбиты у меня на веках.
То могло показаться красивой метафорой, но после встречи с Манэ Эдвин уже ни в чем не был уверен. Высокородный слегка склонил голову, пригладил прядь на макушке.