Гааз подскочил к Лису, на ходу вытягивая из сумки врачебные принадлежности. Вор было отстранился, но, сдавшись под стариковским напором, позволил заняться рукой. Все остальные оказались полностью целы, лишь морщились, глядя друг на друга сквозь витающую в воздухе пыль, которую гонял туда-сюда врывающийся в разбитый витраж ветер.
– Ушел? – Женщина свела руки на поясе.
Вместо ответа Сэт потряс концом веревки.
– Ловкий засранец. Я бы даже впечатлился, если бы он не хотел нас всех убить. Не знаю, куда он приземлился, в окно нижнего этажа или на один из балконов, но даже я дважды подумал бы, прежде чем учинить подобное.
Гааз с интересом уточнил, не отвлекаясь от врачевания:
– Так, стало быть, этот молодой человек пытался нас обмануть и даже добился некоторых успехов?
– Не добился. – Сэт умудрился сказать это одновременно с торжеством и досадой. – Если бы мы в таких делах полагались на болтовню и пару цветков, то все заказы заканчивались бы катастрофой.
Ани посмотрела в провал по центру комнаты.
– Ну да, хорошо, что в этот раз все прошло гладко.
Вор иронию проигнорировал.
– Так или иначе, мы всегда выстраиваем определенную цепочку действий. Как можно больше условий, зачастую абсолютно нелогичных. Зато посторонний никогда не сможет вызнать их все. Просто потому что не подумает, что их может быть так много.
– Условия?
– У нас есть несколько… Я бы назвал это привычками. В этот раз было заготовлено несколько фраз, казалось бы, чем они длиннее, тем надежнее. На самом деле наоборот. Та, которую вызнал этот ублюдок, напротив, излишне витиеватая. На случай, если тот, кто отдает свою жизнь ради нашего дела, мог выдать только ее и ничего больше.
– На самом деле фраз всего две? Вопрос и ответ? – Эдвин умудрился уже забыть обе, сказывался стресс. Все произошедшее было как в тумане. Запомнился только нож, остановленный воровской рукой.
– Никогда не полагайся только на слова. Вариаций несколько, но озвученная только что, – он кивнул женщине, – правильная. И про цветы я не соврал. Но обратиться ко мне нужно было только после того, как я сделаю подношение к алтарю. Этот хлыщ подошел раньше, причем заговорил с Эдвином. Это тоже не допускается. Он явно засиделся на месте, ожидая, когда мы явимся. И очень верил в себя. Также у связного должна быть покрыта голова, одежда только светлых оттенков, кольцо на левом мизинце…
Все как один повернулись к женщине, так и стоявшей у лестницы. Он с достоинством кивнула. Кольцо, которое Эдвин даже и не заметил, призывно блеснуло, когда она подвигала пальцами.
– Что-нибудь еще? – Гааз закончил бинтовать руку вора, завозился, убирая в сумку свои вещицы.
– На подготовку этой встречи времени было потрачено не меньше, чем на саму кражу. Не буду расписывать все подробности. Жаль только, что засранец ушел. Честно, я был уверен, что он нападет и будет драться до конца.
– Тогда откуда вы тут? – Ани повернулась к женщине. – Внизу вас не было, в зале не так много народу.
– Достаточно. – Женщина усмехнулась. – У меня, знаете ли, нет такого количества времени, чтобы многие месяцы просиживать в зале, ожидая появления «мужчины с цветами, в кожаном жилете». На скамейках ежедневно дежурят мои люди. Когда Лис появился в зале, меня сразу же известили. Я спешила как могла, но к тому времени вы уже поднялись наверх.
– Еще одно условие, – вор кивнул, – при идеальном исходе я должен был выждать в зале не менее половины часа, прежде чем сделать подношение. Теперь ясно почему.
– Именно так. Меня беспокоит, что этот молодой человек узнал достаточно много, пусть это ему и не помогло. Место и объект встречи, нужные слова… Кто-то явно пострадал по пути.
– Как бы люди не были устойчивы к пыткам, – Лис поморщился, – всегда найдется достаточно острый нож.
– Но зачем вообще выдавать кодовую фразу кому-то еще? – Гааз недоуменно покачал головой.
– Дезинформация. Лучше скормить подготовленную ложь, чем не скормить ничего. При первом варианте противник становится предсказуем. Так и получилось.
– Был бы он предсказуем, вы бы сейчас не стояли на ковре из разбитого стекла. – Женщина вздохнула. – Я не представилась…
– И не требуется. Лира Августин, верно?
Незнакомка не выказала никакого удивления.
– Рада наконец встретиться лично. Ваши люди были очень уверены в вас, даже когда я начала сомневаться.
– Это не мои люди.
– Соратники. В какой-то момент я начала думать, что вы сгинули где-то в Теодоре или на пути в Аргент. Но в ответ на свои опасения я видела лишь улыбку. И вот вы здесь.
Парацельс начал переминаться с ноги на ногу.
– Прошу прощения, имя и мне кажется знакомым, но очень смутно…
– Куда больше говорит облачение и эскорт. – Вор покачал головой.
– Ну конечно. – Лицо целителя прояснилось. – Золотые нити, прорезающие светлое полотно. Символизирующие путь к просветлению и носимые лишь женщинами. Так вы, стало быть…
– Орден изначального паломничества в моем лице приветствует вас. Читаете, как по книжке, уважаемый. – Лира позволила себе улыбнуться, повернулась к Сэту. – Давно вы догадались, кто вас встретит?
Тот покачал головой.
– Не догадался. Появились определенные сомнения после того, как были установлены пожелания по одежде и приветственному обращению. Но то могло быть сделано для отвода глаз. Лишь здесь, на высоте, сомнения отпали.
– А можно поподробнее? – Ани повернулась к старику.
– Один из старейших орденов Столичных земель, основанный несколько сотен лет назад, – Гааз говорил быстро, словно стесняясь своей осведомленности, – главенствующее положение в нем занимают женщины, после принятия обета не носящие никакой другой одежды. Вся их деятельность и жизнь сосредоточены вокруг концепции изучения Мира и познании постулатов, заложенных еще во времена изначальных. Большую часть жизни они проводят в паломничествах по Миру, посещая церковные святыни и пытаясь познать… – тут он запнулся, – что бы то ни было. Простите.
– Все равно, очень хорошо, – Лира задумчиво покивала головой, – ваши познания явно выходят за рамки обывательских.
Парацельс внезапно покраснел.
– Я пересекался с вашим орденом в далекой юности, когда год обучался врачеванию в местном монастыре. Одна из обряженных в светлое дам показалась мне крайне привлекательной, молодая кровь, вы должны понимать, – старик смутился еще больше, – но она быстро объяснила мне, что мужчины участниц ордена интересуют только в одной роли. Тот вечер вышел, эээ, несколько курьезным, особенно для юного меня.
Казалось паломница готова засмеяться.
– Все так. Но мы ценим наших мужчин. Путь чаще всего долог и тяжел, и без должной поддержки не обойтись.
Сэт, явно заботясь о не понимающих ничего Эдвине и Ани, попытался объяснить:
– Участниц ордена всегда сопровождают… Как это называется?
– Серые плащи. К чему воротить титулы там, где они не требуются? – Лира указала рукой на громил, о присутствии которых Эдвин уже успел забыть. – Бася и Лорек.
Мужчины синхронно кивнули, но от разговоров вновь воздержались. Словно два каменных истукана, замерших в ожидании приказов.
Слишком много всего. В висках застучало. Эдвин, не ожидая сам от себя, раздраженно уточнил:
– Мы точно хотим обсуждать все это здесь?
– Не хотим, – Сэт подхватил с пола их вещи, – но из-за падения подъемника сюда, должно быть, сбежалась куча народу.
– Об этом не беспокойтесь. – Лира оглядела всех присутствующих. – Лис, я видела, на что вы готовы, чтобы спасти жизнь кого-либо из присутствующих. Право слово, не ожидала. Но обязана уточнить: вы ручаетесь за этих людей?
– Да.
Ни нотки сомнений. Паломница задумчиво кивнула.
– Хорошо. Ваши друзья – мои друзья. Вам было оказано большое доверие, и сегодня я лишь уверилась в правильности выбора.
Старый вор неопределенно повел головой. Мол, еще ничего не кончено.
– Однако я не ожидала, что вы явитесь не один. Буквально каждый из тех, с кем я общалась, позиционировал вас как человека, который полагается только на себя. Поэтому у всех остальных я обязана предупредить: не знаю, что свело вас вместе и пока не хочу знать. Но пока не произошло ничего непоправимого. Вы точно хотите двигаться дальше? Если кого-то тяготит долг или обещание, то разберемся с этим сразу. Сейчас мы в точке невозврата.
Молчание. Выждав несколько секунд, Лира оправила капюшон.
– Тогда вперед. Нам предстоит долгий разговор.
Напоследок Эдвин вновь выглянул в разбитое окно, ветер впился ему в лицо. Внизу толпились люди, произошедшее в башне явно не осталось без внимания.
В такие моменты он всегда думал о том, как так вышло, что выбора у него, по сути, нет. Слова этой незнакомой женщины лишь четче обрисовали очевидное: с его прошлой жизнью давно покончено.
«Ярче всего солнце светит сквозь решетку».
Спутники явно понимали его чувства. Сэт проговорил вслух, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Так или иначе, нет ничего непоправимого.
Но ответила ему Лира, уже без улыбки:
– Мне бы вашу уверенность.
– Самое мое присутствие здесь – уже подтверждение этих слов.
– Пусть так. – Ступив на лестницу, она добавила: – Быть может, когда весь Мир канет в небытие, вы один останетесь на его обломках.
Сэт покачал головой.
– Думаю, что до этого момента я не доживу.
– О нет. – Что-то в голосе Лиры заставило Эдвина нервно сглотнуть. – Если мы не справимся, то можете считать, что уже дожили.
Интерлюдия. Дело привычки
Склонив голову, он смотрел на свое отражение в мраморном полу. Мутная тень с искаженными чертами лица – под стать путанице, которая творилась в его голове. Дни, подобные этому, весело обсуждать в кабаке, переливая с языка на язык события прошлого. Прожить эти события – совсем другое.
Подняв голову, он через весь зал посмотрел на Груно, тот ответил ему легким движением подбородка. Кожа под лакейским одеянием успела взопреть; покуда зал не заполнился людьми, он то и дело поправлял натирающий шею воротник. Казалось бы, пошитые из мягких, нежных тканей светлые одеяния, которые носили все слуги в обители, должны были быть куда комфортнее, чем солдатское обмундирование, штаны для верховой езды, колючий бушлат или же доспехи. Но оказалось полностью наоборот. Дело привычки.