Топот стал громче. Облизнув губы, он увидел, как из-за поворота появляются новые стражники. Раз, два… Не меньше десятка человек. Первым стоял тот, что ранее отправился за подмогой. Люди набились в коридор, словно крысы в сточную трубу. Не атакуя, стражники замерли напротив, пытаясь оценить события последних минут. И медленно, шаг за шагом, пошли вперед. Проклятье, а он уж было поверил, что сможет увидеть небо еще разок…
Выдохнув, Рик отлип от стены. Встряхнулся. Люденский клинок торчал в чужой шее, в тройке шагов впереди. Он сделал мелкий шажок вперед, желая вернуть себе оружие и не думая о том, как будет держать его своей новой рукой.
«Я же не зря вновь открыл эту дверь?»
Едва он сделал это движение, стражник, которого он порезал рунным кинжалом и заставил уронить оружие, медленно поднялся на колени. Рик замер. Мужчина, тяжело дыша, оперся на стену, это притормозило подоспевших стражников. Они помогли подняться товарищу. Раненый посмотрел на свою руку, Рик проследил за взглядом.
Остатков зрения хватило, чтобы разглядеть, как нанесенный им совсем мелкий светящийся порез медленно затягивается почти на глазах. Или привиделось? Так или иначе, под рваными краями рубахи и брызгами крови виднелась тонкая розовая полоска. Мужчина покрутил рукой, словно сам не веря своим глазам, затем почесал прикрытое рукавом запястье. И криво, явно сквозь боль, ухмыльнулся. Злобно, но торжествующе.
Нож Рика теперь блестел между ними, но юноша больше не пытался взять его. Несколько секунд он и прибывшие стражники смотрели друг на друга.
«Дормер. Слышишь меня? А ты ведь, похоже, ошибся».
Поняв, что почти бредит, Рикард встал твердо, насколько позволяла раненая нога. Кровь с обрубков капала на землю, отбивая ритм. Пошевелив костяшками, он успел подумать, что средний палец срезало не под корень, кусок фаланги все еще торчал из руки. Неплохое подспорье.
Усмехнувшись, он покрепче перехватил рунный клинок здоровой рукой. Поднял взгляд. Белки вражеских глаз отчетливо выделялись в темноте, зрачки расширились. Быть может, это ошейник слепил их? Мерцание клинка? Или же оскал, исказивший его лицо?
Прежде чем броситься вперед, Рик громко сказал:
– Помните истории о белоголовых, которые забирают с собой сотни душ уходя в небытие?
Лица противников слились в одно, жаждущее возмездия и одновременно недоумевающее. Оскал стал шире.
– Я худший из них.
Глава 28. Законный владелец
Уверенность Лиры в том, что она выведет их из башни, стала очевидна почти сразу после того, как они осторожно ступили на лестницу. Миновав несколько верхних пролетов, она внезапно свернула в одну из дверей, даже не дойдя до наиболее поврежденных участков. Где-то внизу взволнованно гомонили люди, явно ломая голову над тем, что произошло и как теперь подступиться к развороченному подъемнику.
Но голоса остались за порогом, а их внезапно разросшаяся группа миновала длинный коридор. Ни одну из боковых дверей женщина вниманием не удостоила. Зато проход в самом конце вывел их еще на одну лестницу, куда более узкую и похожую на подъем в жилых домах.
Эдвин думал, что они спустятся до самого низа, но внезапно Лира вновь нырнула в одну из дверей, проведя их в не очень длинную галерею. Перегнувшись через перила, он посмотрел вниз. Пол виднелся достаточно далеко, чтобы упасть с этой высоты не хотелось, но достаточно близко, чтобы в деталях разглядеть выложенный мозаикой круговой узор, по которому сновали люди. Поняв, на что смотрит, юноша переглянулся с Сэтом, тот согласно кивнул.
Проход, по которому они шли, соединял башню с верхними этажами непосредственно библиотеки, сейчас они пялились на главный вход, расположенный чуть в отдалении от ворот, через которые они вошли в башню ранее.
Наверх никто не смотрел, несколько священнослужителей бродили по периметру зала, подметая узор своими мантиями. Ведя рукой по перилам, Лира прошла дальше, замерла в приглашающем жесте.
– Лестница, которую мы прошли, ведет в одну из задних комнат башни. Поначалу я спустилась туда, но мы разминулись, вы поднялись наверх по другой стороне.
– Вы все это время были в библиотеке? И собираетесь остаться? Нам разве не нужно убираться отсюда поскорее? – Ани нервно кивнула вниз, к выходу.
– Наоборот, – Сэт хмыкнул себе под нос, – здесь нас никто искать не будет. Пока что.
– Да, но что орден паломничества забыл в библиотеке Адельберта? – Парацельс первым вошел в дверь, голос его звучал глухо.
Они вереницей просочились следом, Лира пояснила:
– Из-за особенностей нашего общего дела, я перешла на более… Назовем эту должность «сидячей». Далеко не все участницы ордена посвящены в то, что я собираюсь с вами обсудить, но обосновать свое нахождение здесь было не сложно. Знания о Мире имеют для нашего дела не меньшую ценность, чем непосредственно путешествия по континенту.
– О чем вы говорите, упоминая «ваше дело»?
– Попытку познать то, каким был Мир в былые времена. Как существовали изначальные. Как они появились. Почему все сложилось так, как сложилось. – Лира грустно покачала головой.
– Больше похоже на научные изыскания, чем на цели почти-религиозного-ордена. – Гааз неопределенно помахал рукой в воздухе.
– Именно так. Но времена нынче такие, что от науки в публичном поле толку мало. Зато верующим открыты все двери. – На этих словах, Лира, наоборот, захлопнула за собой створку. – Добро пожаловать.
Эдвин закрутил головой, осматривая помещение, в котором они оказались. Комната была не шибко большой, особенно по меркам уже посещенных ранее мест, но пространства было достаточно, чтобы семь взрослых людей не чувствовали себя в тесноте.
Убранство напоминало кабинет напополам с очередной библиотечной комнатой. Три из четырех стен были заставлены многоярусными книжными полками, возле каждой притулилась высокая лестница на колесиках. Потолочные балки образовывали над головой симметричный узор, создавая ощущение, что они все еще в башне, пусть и не столь высокой. С них свисали простые свечные люстры.
Впечатление усиливала, без сомнений, главная изюминка этой комнаты: здоровенное круглое окно, возле которого лицом ко входу был размещен письменный стол. Подойдя ближе, Эдвин увидел, что ведет оно вовсе не на улицу. Нижний край окна начинался на уровне его колен, а за ним виднелся здоровенный зал, словно расчерченный на сегменты верхушками книжных стеллажей и длинными столами и скамейками. Выставлены они были причудливым узором, явно не столь очевидным для тех, кто бродил в проходах, но прекрасно различимым отсюда. Лира заметила его интерес.
– Гостевой читальный зал. Часть библиотеки, доступная кому угодно, достаточно лишь вписать свое имя у священнослужителя на входе. Пустая бюрократия, но заодно и проверка: не владеющим грамотой тут делать особо нечего. Хотя, насколько я знаю, многие приходят просто посидеть. Насладиться тишиной в месте, именованном в честь одного из изначальных.
«Порою покой гремит сильнее грозы».
Проигнорировав шепот, Эдвин мысленно согласился с Лирой. Народу внизу было не то чтобы много, большинство проходов, которые он мог разглядеть, были пусты. Где-то медленно прохаживались церковники, несколько десятков человек разместилось на скамьях.
Его внимание привлекла сидящая почти ровно под окном парочка, мужчина и молодой человек уселись спиной ко всему остальному пространству и лицом ко входу. Мужчина уткнулся в лежащий перед ним на столе книжный томик, а вот юноша выглядел почти блаженным. Не мигая, смотрел куда-то перед собой, не проявляя никакого интереса к чтению.
Несмотря на жаркий день, он был закутан в подобие покрывала и выглядел донельзя болезненно. Лира проследила за его взглядом, вежливо кашлянула:
– О чем я и говорю. Они здесь не в первый раз, порой на весь день. Должно быть, отец водит его сюда, словно к своеобразному алтарю, надеясь на милость богов. Но если в башню выносить книги запрещено, в этом зале можно скоротать время за чтением.
– Или же ему просто не с кем оставить сына? – Гааз тоже подошел ближе.
– Может. Неважно. – Лира откинула капюшон, золотистые волосы рассыпались по плечам. – Но я стараюсь верить, что в жителях Аргента еще живет тяга к знаниям. Прошу вас, садитесь.
Оглянувшись, Эдвин увидел, что почти все успели разместиться в комнате, притулившись в креслах и пуфиках, расставленных в хаотичном порядке. Уселся даже Сэт, стоять остались лишь Бася и Лорек, замершие у входа. Он пока ни разу не слышал, чтобы они разговаривали.
Юноша примостился на ближайший к окну стул, Лира садиться не стала. Обошла стол, облокотилась на него спиной, оперлась ладонями. И многозначительно посмотрела на Сэта.
– Начнем издалека… Итак, кто-то вызнал информацию о нашей встрече и даже выпытал пароль, пусть и намеренно неверный. Это лишь подтверждает мои слова о точке невозврата: все зашло слишком далеко. Заказ, который мы сделали в начале года, вовсе не является тайной. Вероятно, никогда ею не являлся. Обычно в такие моменты говорят, что время на исходе. Я бы выразилась иначе: мы уже живем в долг.
– Вы умеете красиво говорить, ничего не скажешь, – Гааз покачал головой, – но услышанное не радует.
– К слову о красивых словах, у этого вашего пароля есть какой-то смысл? – Ани нервно постучала ладонью по колену. – Что это за болтовня об изначальных и их тенях?
– Как ни странно, есть. – Сэт хмыкнул. – Лучшие пароли не имеют смысла вовсе, но тут все слишком уж красиво сложилось.
– И в чем суть?
– Гааз?
Старик вздохнул.
– Философское суждение. Байка, если хотите. Двое измученных жарой путников идут по южной степи и видят монумент, изображающий одного из изначальных. Единственный островок прохлады в этих землях, настоящее спасение. Приняв это за дар свыше, они останавливаются в тени памятника, преисполнившись блаженством. Но солнце ползет по небу, тень становится все короче и короче. Облегчение сходит на нет и перерастает в спор, кто же больше достоин находиться под сенью божьих даров? Покуда путники увлечены перепалкой, пытаясь вытолкнуть на свет оппонента, солнце достигает зенита, спасительный островок исчезает. Осознав, что головы вновь припекло, спорщики замирают в ожидании. Но монумент больше не отбрасывает тень.