Но Вика мне всегда симпатична была, хоть он и закуролесил с ней сразу после нашего развода. Но хорошая она какая-то, улыбчивая, теплая. Не в его вкусе особо и постарше года на три. А мудрее нас всех оказалась! Как-то так к Сереге себя повернула, что понятно стало — его. Хоть и ноги не от уха растут. Чем взяла? А может, и правда просто его? То, что надо, а не то, чего хочется. По крайней мере, не ко мне он после заскоков своих возвращался, а к ней. И в последнее время у нее жил. Мирный атом! И долго жил!
Короче, Вика нам открыла без вопросов. Меня увидела, глаза на лоб полезли. А я сразу быка — за рога:
— Здравствуйте, Виктория Андреевна. По делу мы к вам!
Проглотила. Я ее по отчеству сроду не звала, спасибо, что вспомнила его! И на ты мы уже с ней давно.
— Здравствуйте, Алла Сергеевна!
Умничка Вика! Давай дальше кино гнать. Потихоньку, не спеша. Ну не дурнее же мы их!
— Проходите.
Прошли. Чинно за стол на кухне сели. Дима — в сторонке, охранник, блин!
— Я к вам, Виктория Андреевна, вот по какому вопросу. Известно мне стало, что мой супруг бывший квартиру свою на меня переоформил. Так нет ли у вас документов к этому. И ключей заодно. А то он пропал куда-то!
В глазах ее черти прыгнули, но смеяться она не стала.
— Да что вы, Алла Сергеевна! Вот паразит! А ведь мне отписать грозился!
Мы играли как в плохом сериале, но Диме нравилось. Верил нам, главное. Молодец, Викуся!
— Мужики эти! Врут на каждом шагу! А мы, дуры, слушаем их.
— Обманул, видать, и вас и меня! Кофе хотите?
— Хотим. — Дима совсем размяк рядом с двумя дурочками. — Я в туалет отлучусь?
— Конечно. — Вика засуетилась. — Вот свет вам зажгу.
Отлучился. Вику сразу подменили как будто:
— Поняла все. Быстро: что делать?
О-ля-ля! Соображает на лету Викуся!
— Вика! Не знаю, чем дело кончится! Вот ключик, — дрожащими руками от общей связки отцепила. — Сейф на Гришку забронирован. В Сбербанке. Если что…
— Да типун тебе на язык! Прорвемся!
Весело вдруг стало. Вика ключик быстро куда-то в карман сунула. А мне новая идея в голову пришла:
— Может, подруге его школьной, Машке, позвонить? Она с авторитетами дружит. Поможет.
— Не стоит. Не складывалось у них как-то в последнее время. Машка все сватала его. Совсем у бабы на этой почве крышу подорвало! Как бы хуже не сделала! Сами думать будем.
— Не знаю, Викуся, уроды они. Буду катать по городу, мозги крутить. Если к вечеру не появлюсь, друзьям Серегиным прозвонись. Пусть выручают. А Гришку к себе вымани. Пусть у тебя побудет. Они здесь искать не будут. Смешно — у любовницы.
Вика молча проглотила. Любовница она Безуглову еще та — долго, но с переменным успехом.
— А пока панику нигде не поднимай. Справлюсь как-нибудь. — Тут меня осенило, но Дима уже водой в туалете зашумел. И я затарахтела: — Как мы отъедем, срочно в ГАИ позвони, назовись мной, скажи, что машину у тебя, у меня то есть, угнали. Потом Олегу сразу перезвони, дружок он Серегин с детства, а сейчас в ГАИ шишка какая-то, и всю ситуацию ему прорисуй.
Вика глаза вытаращила, но Дима уже выходил.
— Сделай, как я сказала!
— Ничего, Алла Сергеевна, не знаю! — это она уже для Димы придуривалась.
Не подведет? Лишь бы не перепутала чего! Но похоже, Викуся — наш человек. Черт побери тебя, Безуглов! Умеешь ты баб выбирать.
— Жить-то он жил у меня, но разве расскажет чего?! Вы ж его знаете — скрытный! Не ваше, бабье, дело, и все тут! — Это Вика песню свою дурканутую пела. Заслушаешься!
— Поехали, — Дима скомандовал. Забыл, что он охранник при мне, перья распустил. Видать, больше распускать негде. И кофе не попил! А на Вику грозно глянул. — Может, позже заедем еще. Пока память напрягай!
Она плечами пожала, закивала согласно, дверь за нами закрыла.
Ну, поехали. Не подкачай, Викуся!
Дима мрачно рулил. Прокол, еще прокол, называется. Потягаемся еще, пацаны! Даже парнишка сзади затих.
— К шефу поедем, за советом, — определился картавый бандит. — И учти, тебе от нас не вырваться!
Не по себе было, конечно. Но глаз не поднимала, сопротивления не оказывала.
— Если что, в контейнер тебя на пару дней закроем, — это Дима фантазировать взялся. — Оттуда все шелковые выходят, — развеселился.
— А ты в основном с бабами воюешь? — не удержалась. Зря, конечно. Не моя весовая, не моя…
Он тут же слюной забрызгал, доказывать мне что-то начал. Офицер морской. Не надо мне ничего доказывать. С первого взгляда тебя видно — шакал. Нет, прав президент — надо в армии апгрейд какой-то делать. А то позору не оберешься! Перед мировым сообществом стыдно!
На самом деле мне ни до армии дела не было, ни до президента. И даже ни до себя, и ни до Безуглова. За Гришку тревожно!
Тем временем мы на основную трассу выехали, прямо к посту гаишному. Парень в форме на нас даже и не глянул, хотя машинка моя приметная. Цвет электрик. Гаишников обычно возбуждает. Отвернулся представитель ГИБДД. Е-мое, у Вики уже было достаточно времени позвонить! Или не сообразила чего? Или напутала? Страх опять наползал. Потихоньку так.
Дальше едем. На кольце развернулись. Здесь всегда гаишники, надо не надо, тормозят. Господи, помоги! Проехали. И ухом никто не повел. Накатило отчаяние. Ладно, я в контейнере помру. А Гришка? Не дай бог чего с ним! Вдруг Вика не сумеет его прикрыть? Паника, в общем!
Остановились в центре города, в историческом. Возле дома с колоннами.
— Я — скоро, — Дима сказал. — Шефу доложусь. Решение будем принимать.
Круто сказано! Ушел. Дружок его сзади тихо сидит, охраняет. Может, выскочить и заорать на всю улицу? Хоть в психушку заберут. Все лучше, чем в контейнер! Пока думала, машинка сзади притормозила. Без претензий, но с огоньками проблесковыми. И впереди такая же. Парни справные вышли. В бронежилетах. Подошли. Честь мне отдали:
— Шевелева Алла Сергеевна вы будете?
— Я. — Это я во втором браке Шевелевой сделалась.
— А машина ваша?
— Моя, — как-то мы все плохо соображали.
Парняга голову почесал:
— А чего в угоне она числится, если хозяйка в ней?
Господи, да вы за что только не штрафовали меня: за ремни, за скорость, за доверенность просроченную, а здесь — ГАИ наше славное?! Документов даже не спросили. Сижу в машине, может, угнанной, мало ли кем назовусь!
Охранник мой сзади растерялся и затих, а я из машины выскочила и зашипела:
— Быстро в милицию меня вези личность выяснять! Придумала я себя Шевелевой! Почекуева я, Марь Иванна!
Парень в жилете обалдел, но напрягся. Тут и Дима из подъезда выпал. Без шефа, правда. Занервничал:
— Пацаны, в чем дело? Вот хозяйка, вот она, ё! Алла, покажи им документы.
Я честно порылась в сумочке — нету! Дома забыла. И глаза честные сделала. Дима убил бы меня прямо здесь. Но парни в бронежилетах рядом смущали. Молодец, Вика! Правильно сработала!
Короче, рассадили нас по служебным машинам, за мой руль гаишник сел, поехали эскортом. В милицию. Разбираться.
Там по разным кабинетам развели, показания давать велели. Пожилой сержант, который меня опрашивал, совсем взмок, пока ситуацию для себя прояснил. Понял, наконец. И ведь правильно понял! Посоветовал заявление на всякий случай оставить. Даже продиктовал сам. Мол, грозили, козлы такие, угрожали.
— Лишним не будет, — сказал.
Молодец, дядька!
Тут и Олег наконец прорисовался. В фуражке, важный такой. Ого, уже подполковник! Все построились. Дальше — как в американском кино. Сказал, чтоб меня отпустили. Под его, блин, ответственность. Отпустили сразу. Под его, блин, ответственность отпустили. А то бы в кутузку засадили. Рай по сравнению с контейнером.
Рассказала Олегу все. Вкратце. Нахмурился подполковник:
— Ладно, вечером перезвоню. Ехай пока.
Поехала. А за мной машинка серенькая уцепилась. Смотрю — за рулем телохранитель мой сидит, на заднем сиденье который был! Быстренько автомобили меняют! Фарами мигает, остановись, мол. Наверное, сотовый телефон мой решил вернуть, совесть заела. Хотя в ту минуту мне не до шуток было.
Пока я соображала, что делать, из подворотни жигуленок с синей мигалкой вырулил, через матюгальник свой на всю улицу закричал:
— «Эскудо»! Госномер 654! Не нарушайте движение колоны, не отрывайтесь! — это — про меня. И в хвост мне пристроился. Колонна и получилась. Так до самого дома меня жигуленок и проводил. Серенькая машинка будто испарилась. Спасибо, Олежка, толкового парня в сопровождение дал!
Вечером Максим, дружок Сергея, перезвонил, беспокоился. Потом Олег. Подробности выспрашивали. Разберемся, сказали.
В мандраже прошла неделя. Никто больше не угрожал, ничего не требовал. После и сама успокоилась. Только за армию нашу тревожно было. Чистить ее и чистить. От козлов всяких. Нет, прав президент!
В ДЖАЗЕ ТОЛЬКО ДЕВУШКИ
Жизнь стала превращаться в кошмар. Из всех щелей полезла нечисть. Ночные звонки и зловещее молчание в трубку. Иногда в дверь позвонят часа в три ночи, убегут, а я уснуть потом не могу. То машину свою во дворе открытой найду. И не взяли ничего вроде, а так — попугали. Не то чтобы боялась, по нервничала. Кому такое понравится?
Плохо, что не показывается мне враг в открытую, исподтишка пакостит. Уже почти полгода прошло, как Сергей уехал. А браткам все покою нет — вдруг не все отдал им, может, еще чего скрывает, что отмести можно. Да и злятся на него здорово: фирму у него отобрали, а в ней, оказалось, чтоб деньги капали, работать надо. Без этого — не качает. Безуглов работать с ними отказался. А тем более — на них. Плюнул и ушел. И команда его за ним ушла. Не к тому телу присосались, в общем. Так дело и похерили. Сами работать не любят, только и выглядывают из кустов где бы чего хапнуть, шакалы. Везде лезут, лапы свои грязные суют. Все-то у них схвачено, опутано, везде глаза и уши есть, людишки прикормленные.
Безуглов, когда совсем отчаялся, заявление в УБОП попытался написать. Угрожают, мол, деньги вымогают, работать не дают. Заявление долго волокитили, а потом молодой прыщавый следователь уединился с ним в кабинете и советы дружеские давать взялся. Мол, подружись ты, Безуглов, с ребятами этими. Неплохие они. Он, следователь, некоторых из них знает. Толковые. И в дело взять их надо. Тяжело о