– Но Темный показал наши слабые стороны, – не купился Макс на попытку Марины перевести разговор с разбора ошибок на какую-нибудь другую тему. – Он оказался прав в том, что нас легко застигнуть врасплох. И это моя ошибка, которая может стоить чей-то жизни.
– Макс, хватит уже взваливать на себя вину за все!
– Марин, я руководитель, отвечаю за вашу безопасность в том числе.
– Если ты о том, что мы поехали на завод с голыми руками, то у нас просто не было времени на подготовку!
– Вот к этому я и веду. У нас все должно быть под рукой. Думаю, с этим ты согласишься.
Марина улыбнулась, протянула руку и коснулась кисти Макса. Сегодня он был какой-то воинственный, сердитый, даже отросшие волосы топорщились, будто Макс в долгих раздумьях машинально их ерошил.
– Ты сегодня… вредный.
– Я? Вредный? – удивился он. – Невыносимый, хочешь сказать?
Но фраза Марины все же возымела нужный эффект: Макс улыбнулся и наконец-то вернулся к забытой еде.
– У меня оказалось много свободного времени, чтобы полежать-подумать над нашими сильными и слабыми сторонами, – продолжил он после паузы. – Раньше нам было достаточно взять с собой набор трав, сумку с техническим оборудованием, а Люсинда вообще обходилась шоколадкой. Но теперь мы беремся за сложные дела. У нас должны быть рюкзаки со всем необходимым. Срочное дело – схватили и помчались. В каждом рюкзаке – аптечка, вода, сухой паек, веревки, фонарики, ножи и так далее.
– Поняла. Я составлю список всего необходимого и поищу, где купить.
– Отлично, – одобрил Макс. – Еще мы совершенно не готовы к противостояниям с колдунами, ведьмами. Мы привыкли иметь дело с сущностями, привидениями, но не с живыми людьми с определенными знаниями и талантами. Когда Темный заставлял нас противостоять нежити, мы справлялись. Когда вышел сам…
Макс опустил большой палец, показывая провал. Но Марина возразила:
– Он был вооружен. Да и Темный – особый случай!
– Но это не исключает того, что мы не готовы сразиться с сильными колдунами. Лида сумела, но какой ценой.
– Да уж, – помрачнела Марина.
О Лиде они узнавали от Геры. Физически девушка не пострадала, но эта история сильно сказалась на ее моральном духе. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя, свыкнуться с тем, что она узнала о себе, и, конечно, как-то принять случившееся. Гера забрал Лиду к себе и окружил заботой, а также попросил коллег не беспокоить ее звонками. Через десять дней у Геры с Лидой должна была состояться свадьба, но они перенесли дату с третьего февраля на неопределенный срок. На этот раз уже по просьбе самой Лиды.
В остальном все шло неплохо.
Мари вернулась в Испанию. Лайя же выразила желание остаться в России. Оказывается, в элитной школе в Испании девочка не нашла общих интересов с одноклассниками, постоянно чувствовала себя одинокой: ни друзей, ни подруг, мать занята карьерой, неродной отец умер, а недавно Лайя лишилась и домашней любимицы – морской свинки. Переезд в Россию, который поначалу вызвал шок, обернулся для юной испанки нужной «терапией»: профессия настоящего отца, агентство показались Лайе интересными. Гера устроил дочь в обычную школу, в которой учился сын Сергея Степановича, и пока все шло хорошо. Лайя делала успехи в русском языке, и в этом ей помогали новые одноклассники: симпатичную испанку в коллектив приняли с энтузиазмом. А еще выяснилось, что девочке прекрасно дается математика и настоящий ее интерес – компьютеры. На этой почве она подружилась с пятнадцатилетним сыном Сергея Степановича Алексеем, да еще могла поучиться у своего отца.
С Лидой Лайя, похоже, тоже ладила. По крайней мере, Гера в офисе не жаловался на то, что его «девочки» ссорятся.
– Я вчера разговаривал с Лидой, – сказал вдруг Макс таким тоном, будто приготовил сюрприз. – Она скоро вернется!
– Да ладно! – обрадовалась Марина. – Ты ей позвонил?
– Нет. Она сама набрала меня. Немного поболтали. Лида расспрашивала о вас. А потом сказала, что соскучилась по активности. Правда, не знает, чем теперь может заниматься в агентстве. Я пообещал, что без дела она не останется.
– Лида – ведьма, – со значением произнесла Марина. – Силу, может, и утратила, но не знания.
– Именно. Так я ей и сказал. А нам нужны люди, которые умеют противостоять себе подобным.
Макс отодвинул пустую тарелку и взял стакан с водой.
– А еще я позвонил шаману и предложил вернуться.
– Ожидаемо!
Вот эти новости Марине нравились. Невыносимо было слушать, как до этого Макс занимался самобичеванием: корил себя за якобы совершенные им ошибки. Похоже, лежание в больнице не пошло ему на пользу: успел накрутить себя. Марина не считала, что они проиграли. А каким уж образом враг оказался повержен… Победителей, как говорится, не судят!
– Арсений сегодня приедет вечером, чтобы обсудить детали. Шаман нам не помешает. Да и с ним веселее, – лукаво улыбнулся Макс. Марина вспомнила надувных единорогов в офисе и засмеялась.
– Ну, начальник, не подкачай! Предложи ему хорошие условия! Нам такие кадры нужны!
– Даже не знаю, что можно пообещать человеку, который рассекает на красном «Хаммере» и заказывает на день рождения какой-то редкий мох из Латинской Америки. Но я постараюсь! Главное, чтобы Люсинда все не испортила.
Макс притворно вздохнул.
– Напомни ей, что шаман заказывал для нее любимый шоколад!
Люсинда осталась верна себе: одевалась в черное, предпочитала молчать и казалась подавленной. Марина подозревала, что Люси грустит из-за того, что их коллектив снова неполный.
– Не думаю, что она будет против возвращения Арсения, – уже серьезно добавила Марина. Что-то сдвинулось в отношениях Люсинды и ее отца. Нет, оттепель не наступила: вряд ли девушка ездит в дом родителя на воскресные обеды, но уже то, что она обратилась к отцу за помощью в критичный момент, говорило о многом. А может, Люсинда просто смирилась с тем, что Станислав Родионович так просто не исчезнет из их жизни.
Гвоздовский в дела агентства не лез, шпионов больше не засылал, но его незримое присутствие ощущалось: о гибели известного продюсера и бизнесмена Ивана Темного в прессе если и написали, то вскользь. Нигде не засветились имена сотрудников агентства, никто не вызывал их для дачи показаний. И, скорей всего, это была заслуга Станислава Родионовича.
Сам олигарх навестил Макса на следующий день после операции. Марина как раз находилась в палате, когда вошел Гвоздовский – один, без своей охраны. «Ну, орел, теперь от разговора не сбежишь!» Максу ничего не оставалось, как покачать головой и усмехнуться. О чем они говорили – Марина не знала, только подозревала, что решались какие-то важные вопросы…
– Есть одна непростая тема, – вздохнул Макс и вскинул на Марину черные глаза. – Гвоздовский предложил к нам в команду своего человека, у которого есть разрешение на ношение оружия и спецподготовка. Он сказал, что сам будет платить ему.
– Так это хорошо! – одобрила Марина и искренне подумала, что такой сотрудник им нужен. Но Максу идея, похоже, совсем не нравилась. Возможно, весь разговор на рабочую тему во время обеда и был затеян ради обсуждения этой проблемы.
Официантка спросила, хотят ли они десерт. Марина отказалась, но попросила черный чай, а Макс – еще воды.
– С одной стороны, такой человек лишним бы не был, – продолжил он после того, как официантка ушла. – У нас с Герой неплохая физическая подготовка, но мы мало что можем сделать против вооруженного человека.
Макс невольно коснулся забинтованной левой руки, и Марина едва удержалась от сочувственного вопроса: и так понятно, что болит. Пуля раздробила кость, и Максу предстояло долгое лечение.
– Но с другой?..
– С другой, Марин, сотрудник Станислава Родионовича в нашем агентстве – это контроль. Я буду лишен права самостоятельно принимать решения, выслушивать ваши предложения и возражения. Все будет вертеться вокруг желаний или нежеланий Гвоздовского. Возможно, его окружение станет решать, за какие дела нам браться, а за какие нет.
– О господи… – прошептала Марина, только сейчас начиная понимать, в какую ситуацию попал Макс. Да и Люсинда точно будет против.
– Я не могу на такое согласиться, хоть Станислав Родионович всячески пытался помочь нам разобраться с Темным.
– Это как? – удивилась она. – Я чего-то не знаю?
– Марин, то, что я скажу, тебе не понравится.
– Только давай без всех этих предисловий, – отрезала она. – Если ты после сказанного уйдешь в пургу…
– Не уйду, – усмехнулся Макс. – Станислав Родионович о нашем агентстве, еще первом, конечно, знал – с тех пор, как туда пришла Люсинда. Несмотря на нежелание Люси общаться с отцом, Гвоздовский все же о ней беспокоился.
– А Сергей Степанович знал, чья она дочка?
– Возможно. Но не думаю, что между нашим шефом и Станиславом Родионовичем была какая-то договоренность. Скорее, подсуетился шаман, который к Люсинде неровно дышал.
Макс покосился на свой телефон, проверяя время, и продолжил:
– Как ты уже знаешь, Станислав Родионович потом внедрил к нам жука Арсения. Шаман появился у нас по просьбе Сергея Степановича, который взял с шамана обещание присмотреть за нами. И Гвоздовский тоже дал ему похожее задание.
– Почти что двойной агент, – нервно пошутила Марина.
– Только задания были одинаковыми: помочь нам встать на ноги. Оно и понятно: новое агентство, неопытный руководитель. Сергей Степанович беспокоился о нас, Гвоздовский – о дочери. Поэтому, когда у Станислава Родионовича случился сердечный приступ, он решил воспользоваться ситуацией и узнать о нас побольше. Олигарх потребовал отвезти его не в одну из своих частных клиник, а в больницу, где лежала ты. То есть еще одна девушка из агентства.
Марина ахнула и поднесла ко рту ладонь. Получается, все эти уютные чаепития и разговоры о творчестве Ремарка были ширмой?
– Я предупредил, что тебе это не понравится, – мягко напомнил Макс. – В утешение скажу, что Станислав Родионович очаровался тобой. Его интерес был искренним, он действительно испытывает к тебе большую симпатию.