Как выразился старший брат Казицкого? По легенде, Слезы богини приносят несчастье своим обладателям?
Что ж, легенда оказалась права.
Яна Казицкого убили мародеры. Убили в собственном доме, который он пытался отстоять с оружием в руках. Храбрый семидесятилетний старик против стаи голодных молодых волков. Обреченный старик.
Возможно, он был обречен уже с того момента, когда шепнул на ухо посланцу итальянского посредника одно короткое слово: «Согласен!»
И завертелось.
Проданные имения, собранные наличные… Интересно, во сколько оценил сиятельный римский князь Гвидобони-Висконти «Вторую каплю»? И какую комиссию получил желчный итальянский адресат Яна Казицкого? Этого мы уже никогда не узнаем.
Бесспорно одно: драгоценность покинула Рим и перекочевала в Россию.
И начала проявлять свою разрушительную силу.
Не знаю, как закончилась жизнь сына Яна Казицкого. Зато знаю, как закончилась жизнь его правнука. Сама видела.
Я откинулась на спинку дивана.
Может, не стоит вытаскивать на свет божий эту мину, замедленного действия?
Лежит себе где-то, и пускай лежит! Хотя почему где-то?
Он лежит в доме принца Дании. Узнаешь, кого Казицкий называл таким титулом, узнаешь, где «Вторая капля».
Все так заманчиво просто.
Я поднялась с дивана и несколько раз прошлась по комнате.
«Остановись, пока не поздно!» — шепнул мне трезвый холодный голос благоразумия.
Но меня уже увлекло приключение и потащило за собой на аркане, как тащат на бойню неразумного глупого теленка.
Остановиться, конечно, было бы правильно, но я уже не могу остановиться. Я слишком далеко зашла на запретную территорию, чтобы просто взять и повернуть назад.
Как бы мне узнать побольше об этом камне?
Позвонить Юле? Она работает в Гохране, занимается шлифовкой алмазов, в принципе, человек компетентный…
Нет, с Юлей разговаривать никак нельзя. Она может испугаться за меня и передать наш разговор Олегу Витальевичу. Из лучших побуждений передать, чтобы я не вляпалась в очередные неприятности. И тогда мне придется объясняться со следователем. А это удовольствие гораздо ниже среднего.
И потом, мне просто не хотелось давать Олегу Витальевичу ниточку, ведущую ко «Второй капле». Его дело убийцу искать, а не драгоценность!
Итак, где взять ювелира?
Я в задумчивости похлопала себя по карману, словно ювелир лежал там, завернутый в носовой платок. Чтобы не запылился.
К сожалению, в моем кармане ни один ювелир не завалялся. А у кого может заваляться?
Он может заваляться в кармане тети Жени. Вернее, в ее безразмерной записной книжке.
Имею ли я право снова попросить ее об услуге?
Я с сомнением хмыкнула. Вообще-то, в прошлый раз крестная довольно прозрачно намекнула, что вскоре мне придется обходиться без ее помощи. Ее можно понять: за Лешку обиделась.
Итак, звонить или не звонить, вот в чем вопрос…
Я открыла дверь комнаты и выглянула в коридор. Телефон имел обманчиво невинный вид, приглашая меня взять в руки трубку.
— Ира!
Я вздрогнула и повернула голову. В дверях гостиной стоял папочка в халате.
— Я не могу уснуть!
Я поднесла руку к голове и помассировала висок. У меня есть обязанности, и мне нельзя о них забывать.
— Да, конечно, — ответила я терпеливо. — Ты не выпил лекарство.
— Я болею? — удивился папочка.
— Нет. Это для профилактики.
— А-а-а…
Я привычно достала из холодильника упаковку папиных таблеток, выдавила две из них на ладонь, налила в стакан дистиллированной воды. А потом вдруг села за кухонный стол, уложила голову на скрещенные руки и заплакала. Сама не знаю почему.
— Ира!
Папочка дотронулся до моего плеча.
Я подняла голову и увидела его испуганный взгляд.
— Почему ты плачешь?
— Не обращай внимания, — сказала я, вытирая глаза. — Просто устала. И все.
— Все в порядке? — потребовал от меня гарантий папочка.
— Все в порядке, — покорно ответила я.
И отец успокоился.
— Выпей, — сказала я и сунула ему в руку таблетки.
Папочка послушно проглотил лекарство, запил его водой и вопросительно посмотрел на меня.
— Иди спать, — сказала я ласково. — Теперь заснешь.
И тут случилось неожиданное. Папочка вдруг подошел ко мне и поцеловал меня в лоб. Я замерла на месте, стараясь не поддаться охватившей меня надежде. Это не осмысленное действие, просто воспоминание, рефлекс, все равно что зубы почистить или руки помыть…
— Тебе нужно отдохнуть, — заметил папочка. — Ты устала.
— Иду, — ответила я.
Вернулась в свою комнату, не раздеваясь, легла на диван. Полежу немножко, потом все сделаю. Умоюсь, почищу зубы, разложу постель, влезу в пижаму… Все потом…
И сама не заметила, как провалилась в долгий глубокий сон без сновидений.
Проснулась я поздно. Часы на книжной полке показывали четверть одиннадцатого, яркое, почти летнее солнце ослепительно преломлялось в оконном стекле, отмытом мною до хрустального блеска. Господи!
Я вскочила с дивана.
Отец не накормлен!
Только сейчас я заметила, что лежала, укрытая пледом.
Папочка? Он меня укрыл? Он обо мне позаботился?
Я стиснула зубы. Нельзя поддаваться надежде. Как было сказано в одном хорошем фильме, надежда — это тигр. Стоит выпустить его из клетки, и он съест тебя всю, без остатка.
Сколько я раз я позволяла этому тигру вырваться на волю! И сколько раз оказывалась съеденной!
Я быстро пригладила пятерней растрепанные волосы и выскочила в коридор. Мне в ноздри ударил вкусный резкий запах свежесваренного кофе.
— Папа? — неуверенно позвала я.
Папа тут же показался в дверях гостиной.
— Доброе утро!
— Привет, — ответила я. — Ты завтракал?
— Завтракал, — подтвердил папочка.
— И что ты ел?
— Я сделал омлет.
— Омлет?!
— Да. И тебе оставил.
Я несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот.
— Позавтракай, — пригласил отец. — Сама справишься?
— Справлюсь, — тихо ответила я.
— Ты хорошо выспалась?
— Хорошо.
— Я рад.
Папа развернулся и отправился в зал, на свой любимый диванчик. Я окликнула:
— Пап!
— Да?
Папочка остановился и повернулся ко мне.
— Ты меня укрыл? — спросила я, хотя понимала, как глупо звучит мой вопрос. Кто же еще, кроме него?
— Я.
— Зачем?
Папа пожал плечами.
— Я заглянул в твою комнату и увидел, что ты уже спишь. Мне показалось, что тебе холодно. Поэтому я укрыл тебя пледом и погасил свет, — добросовестно отчитался папочка.
— Спасибо.
— Пожалуйста, — так же вежливо ответил папа и скрылся в гостиной.
Я пошла на кухню и подняла крышку сковородки. Действительно, омлет… Я отломила вилкой маленький кусочек и задумчиво его прожевала. Надо же, и посолить не забыл! Может, права тетя Женя, отца нужно еще раз отвести к врачу? Мне кажется, прогресс налицо! Или мне это только кажется?
Я доела остатки холодного омлета, и он показался мне самым вкусным деликатесом, который я пробовала в своей жизни. Потом подогрела оставшийся в турке кофе, аккуратно процедила его в чашку и выпила стоя, как пьют вино после хорошего тоста.
За папочку!
Вчерашняя хандра растворилась в ясном свете теплого майского дня. Я бодро перемыла посуду, расставила ее по местам и поймала себя на том, что все время забываю включить маленький кухонный телевизор. Привычки нет.
Ничего. К хорошему привыкают быстро. Успею еще.
После завтрака я умылась, переоделась в любимые бледно-голубые джинсы и светлую майку, накинула на плечи шерстяную кофту — на всякий случай! — и отправилась в библиотеку.
Женщина за стойкой встретила меня радостно, как добрую знакомую.
— Я думала, вы не придете, — сказала она вполголоса.
— Проспала! — объяснила я и огляделась.
Зал был пуст, так же, как и вчера. Бедная женщина. Конечно, ей скучно сидеть здесь одной по целым дням.
Тут сбоку мяукнул котенок. Мяукнул громко и возмущенно, словно выражал протест против такой глупой и несправедливой мысли.
— Прости, совсем про тебя забыла, — покаялась я и погладила смешную мордочку, казалось, сшитую из пестрых лоскутков. Котенок немедленно успокоился, разлегся на широкой стойке и замурлыкал. На его маленьком розовом носу чернела небольшая веселая клякса.
— Вдвоем веселей, — сказала женщина.
Я согласно кивнула.
Библиотекарь выложила на стойку мою вчерашнюю стопку книг и спросила:
— Дополнительную литературу брать будете?
— Наверное, нет… Хотя постойте! — сообразила я. — Меня интересуют знаменитые драгоценные камни. У вас есть какая-нибудь литература по этой теме?
— Драгоценные камни? — с сомнением переспросила женщина. Она оглянулась назад, словно ждала подсказки от вверенных ей книг. — Не помню… Сейчас посмотрю.
Она ушла вглубь стеллажей, а я быстренько перетащила книги за стол, ставший «моим» со вчерашнего дня.
— Девушка!
Я вернулась к стойке.
— Вот, я тут нашла кое-что. Не знаю, подойдет вам или нет?
И библиотекарь положила передо мной старую растрепанную книжку.
«Знаменитые украшения. Легенды и история», — прочитала я.
— Возьмете? — спросила женщина.
Я без особого энтузиазма перелистала книжку. Иллюстраций нет, текст полустертый… Скучно!
— Наверное, не буду, — отказалась я.
Проще найти ювелира и спросить у него, чем целый день рыться в старой пыльной макулатуре.
— Как хотите, — ответила женщина и хотела забрать книжку.
Но тут пестренькая Лаки, с интересом наблюдавшая, как я листаю страницы, протянула лапку и поддела книжку снизу.
— Осторожно! — вскрикнула библиотекарь в полный голос.
Но Лаки не послушалась. Несколько раз кокетливо шлепнула лапкой, выпустила коготки и зацепилась за холщовую ткань, которая склеивала две стороны переплета.
Испугалась, подскочила и потащила легкую книжку за собой.
— Стой! — крикнула я.
Лаки быстро попятилась назад, волоча за собой книгу. И вдруг сорвалась с библиотечной стойки. Вместе с книгой.