– Чарли, ты как обычно, – недовольно сказал Хант. – Хоть бы горбушку оставил. Ненажора…
– Об энтом не беспокойтесь, господин! – донеслось из угла. Седой как лунь старичок, недавно открывший путникам ворота, поднялся с лавки и заковылял в сени. – Хлеба вдоволь! Счас принесу… Да вы кушайте, кушайте!
– Я, кажись, наелся уже, – сообщил Чарли, без аппетита откусывая кусок лепешки. – Эй, хозяйка! А чего-нибудь покрепче этого кипятка с яблоками у вас нету?..
Дородная крестьянка опустила глаза:
– Не держим, сударь. Да и кому ж пить-то? У нас из мужиков тока старый Тоби да вот он. – Женщина кивнула на чурбачок возле двери, где притулился странного вида человек с запавшими глазами и приоткрытым ртом.
Чарли бросил на него сочувствующий взгляд и понизил голос:
– Блаженный, что ли?
– Навроде того, – кивнула крестьянка. – И не говорит совсем, мычит только… он ненашенский, так, приблудился в позапрошлую весну. Ну мы и приняли. Не гнать же убогого, чай, не объест! Опять же сильный парень, помогает.
– А остальные ваши мужики где? – Чарли, сморщив нос, отхлебнул из кувшина сладкого взвара. – Спят, что ли?
– Ой, сударь, – зачирикала молодуха, – да какие у нас мужики? Были, да все вышли…
– Брайди! – сурово сдвинула брови старшая. – Чем языком трепать, дак лучше б молока принесла еще!
– А чего? – повела плечиком девица. – Все-то ты сердишься, Грания… господа ж воюют, сударь! От всех мужиков наших и загребли – в ополчение, значится! Ну кто-то и сбег, конечно… Так что одни бабы в деревне остались. – Тут шустрая Брайди с намеком повела округлым плечом и глянула на старого разбойника так, что тому и вовсе не до еды сделалось. «Ох, чертовка! – мысленно потирая руки, подумал Чарли. – Закругляться с ужином надо. Как бы эта, вторая, спать ее не услала».
Вернулся старик с завернутым в холстину караваем. Пристроился на лавке и, вынув нож, принялся аккуратно нарезать хлеб. Нэрис, с трудом удержавшись от зевоты, вопросительно посмотрела на капитана:
– Вы еще не наелись? Так, может, я тогда спать пойду?..
– Все вместе пойдем, – отозвался Хант. – Дом нам, наверное, уже приготовили… Чарли, остынь.
– А чего?!
– Того, что здесь тебе не веселый дом, – вполголоса сказал Десмонд. – До Уотерфорда доберемся, отведешь душу…
– Так она ж не против!..
– Я против, – отрезал капитан, которого последние четверть часа непонятно с чего грызло какое-то неприятное чувство. – Давай дожевывай, и пойдем уже. Давно за полночь, а вставать нам рано.
– Скотина ты, кэп, распоследняя, – сердито ругнулся пират, бросив голодный взгляд на вертящуюся у огня Брайди. – Ну ладно… Эй, хозяйка! Где нам спать-то?
– Я покажу! – встрепенулась молодуха, но старик на лавке, погрозив ей пальцем, велел:
– Грания, сведи гостей. – Он вытер нож о штаны и с кроткой улыбкой протянул поднявшемуся Десмонду толсто нарезанные ломти: – Вот, возьмите с собой-то! Не зря ж ходил… Может, утречком скушаете.
– Спасибо, – кивнул капитан. Взял подношение и подал руку Нэрис: – Пойдемте, дорогая. Вы с ног валитесь… Чарли!
– Да иду я, иду, – буркнул Рваное Ухо. – Вот горазд же командовать…
Путешественники вышли следом за Гранией. Ночь уже не казалась такой холодной, в животах сыто урчало, глаза слипались. Нэрис, повиснув на руке Ханта, из последних сил сдерживала отчаянную зевоту. Чарли обиженно сопел. Десмонд хмыкнул, глядя на сердитого помощника, и, вспомнив кое о чем, спросил:
– А скажите, хозяйка, все ваши девушки такие веселые, как Брайди?
– Вы о чем это, господин? – удивленно обернулась Грания.
– Да забавная история, – улыбаясь, пояснил капитан, – ехали мы к вам через лес, а там, не поверите, смеется кто-то!..
Женщина передернула плечами и сказала равнодушным тоном:
– Не знаю, господин. Может, и наши… Распустились, вишь, без мужиков-то! Оголодали. Небось шалят с соседскими парнями, пока матери не видят. – Грания остановилась у одного из крайних беленых домиков и распахнула дверь: – Пожалуйте! Мы и натопили, чтоб вам ночью не замерзнуть. Устраивайтесь… Доброй ночи!
– И вам, – благодарно кивнула Нэрис, переступая через порог.
Крестьянка поклонилась и повернула обратно. Десмонд проводил ее внимательным взглядом. «Показалось? – подумал он. – Или как-то она уж слишком быстро убежала?.. Тьфу, да что это я? Люди как люди, деревня как деревня…» Капитан недовольно тряхнул головой и вошел в дом следом за своими спутниками. Захлопнул дверь, по привычке потянулся к засову и чертыхнулся.
Вместо металлической скобы в косяке темнели две дырки. Засов отсутствовал, и, судя по всему, довольно давно.
В домике, что хозяева отвели уставшим путникам, было тесно, но по-своему даже уютно. Чисто выметенный земляной пол, весело пляшущий огонь в очаге, сладковатый запах горящего торфа… Нэрис, свернувшись калачиком на соломенном тюфяке, зевнула в ладошку и слипающимися глазами посмотрела на темные силуэты своих спутников. Пираты сидели к ней спиной прямо на полу, скрестив ноги, и прихлебывали по очереди из фляжки Чарли. Старый разбойник позаботился о том, чтобы наполнить ее, еще в Корке.
– …так обожраться! – долетел до засыпающей леди голос Чарли. – А они и правда не бедствуют. Еще бы наливали…
– Тебе мало? Фляжка полная.
– Была полная, дак через часок и ее приговорим. – Пират помолчал и добавил: – Я вот подумал, кэп… Хрен бы с ними, с собаками, но здесь и другой живности нету! Ни лошадей, даром что конюшня такая, ни барашков, даже курей – и тех не слышно. А столы ломятся.
– Угу, – отозвался Десмонд, делая вдумчивый глоток из фляги. Поморщился, утер губы и сказал: – Даже не в скотине дело. Ты же видел этих деревенских – сытые да вялые. Это крестьяне-то! Да еще и в такое время смутное.
– И мужиков нет, – поддакнул первый помощник. – Кто работает?
Хант нахмурился. Отсутствие мужчин в деревне (дед и слабоумный – не в счет) ему совсем не нравилось. Ну хорошо, допустим, их правда загнали воевать, и в деревне остались одни бабы… Только вот бабы эти самые почему-то заморенными да голодными не выглядят! И одеты далеко не в лохмотья.
– А еще, – будто угадав мысли капитана, вспомнил Чарли, – на девках тех, что нам за ужином прислуживали, цацки золотые. У одной в ушах, у другой на шее…
– Уверен?
– Говорю тебе, кэп! Я, может, не она вот, – он махнул рукой в сторону тюфяка, – может, в камушках и не понимаю ничего, но уж золото от меди отличу… И старикан еще этот – такой улыбчивый, такой благообразный, аж зубы сводит!.. А чего ему лыбиться?! Да постучись ко мне кто-нибудь с нашими-то мордами, я б послал куда подальше, да еще и собак вослед спустил!
– Собак они не держат, – отстраненно пробормотал Хант. – Знаешь, дружище Чарли, сдается мне, надо было все-таки тот монастырь поискать. Уж больно местечко подозрительное. Среди ночи – столы накрытые, никто не спит. Сам посуди, они же никак знать не могли, что мы явимся! А такое ощущение, что гостей ждали… Или своих. И я вот себе думаю – а ну как те самые мужики, которых в ополчение загребли, дождутся урочного часа да и явятся к нам, а? Засов с двери вон напрочь снят.
– Думаешь, бабы набрехали?
– Вполне себе может быть, – пожал плечами капитан. – Конечно, если б мы на разбойничий притон нарвались, нас бы давно уже порешили по-тихому…
– Крестьянин, хоть и в разбой подавшийся, противу нас не сдюжит, – с сомнением протянул Чарли. – Разве тока их не полсотни!
– Вот-вот. Может, потому и медлят – ждут, пока мы заснем?
За спинами пиратов раздался тихий хруст соломы и задумчивый голос леди Мак-Лайон:
– Нет, капитан. Насчет мужчин они правду сказали.
– А вам все не спится? – недовольно обернулся Десмонд. – Вот ведь неугомонная, честное слово!..
– Погоди ругаться, кэп, – серьезно сказал Чарли и посмотрел на Нэрис. – Ты чего про мужиков-то говорила?
– То, что их взаправду здесь нет. – Девушка села на тюфяке и развела руками. – Вы частокол видели? Он же на ладан дышит. И солома на крышах вся прелая да в заплатках. Петли ржавые…
– И ставни кривые, – медленно кивнул Хант. – А ведь вы правы, пожалуй. Это я из виду как-то упустил. Только что же тогда выходит – мужчин нет, работать, как правильно заметил Чарли, некому… а женщины и в ус не дуют? Чем они живут-то?
– Разбоем как пить дать! – уверенно отрубил старый пират. – Потому и нас не испугались – рыбак рыбака… Слышь, кэп, я вот тут подумал – а еда-то не порченая была?!
Хант прислушался к собственным ощущениям и пожал плечами:
– Вроде нет. Даже в сон не клонит… Стоп. Чарли! Помнишь, старик за ужином хлеб нарезал?..
– Ну?
– А чем он его резал?
– Дык… ножом, понятно…
– Вот я кретин-то! – хлопнув себя по лбу, тихонько взвыл Десмонд. – Ножом! Ты видел тот нож?! Боевой скрамасакс[30] с клинком черненым! Откуда такой у землепашца?
Чарли выругался. Нэрис, ничего не смыслившая в оружии, но услышавшая слово «боевой», удивленно захлопала ресницами:
– Но, капитан, вы же воин. Почему же вы тогда сразу…
– Леди, мы пираты, – мрачно ответил Хант. – Что в бою взяли, то и наше. Я привык, что самый последний отброс может иметь кинжал дамасской стали. У-у, дьявол и преисподняя! Попались, как дети!
– Значит, все-таки притон. – Чарли, суровея на глазах, потянулся к своему поясу. – Ничего, кэп! Где наша не пропадала?! Щас тихой сапой до конюшни доползем, лошадок взнуздаем – да и вышибем им к чертям ворота! Не на тех напали, олухи деревенские… Скрамасакс! Ха! Да я этому сморчку старому его самолично меж лопаток вгоню…
– Тсс! – Сделав зверское лицо, Десмонд приложил палец к губам и понизил голос до еле слышного шепота: – Разорался, мститель. Нам бы ноги унести без шума лишнего. Так, давай-ка к конюшне, я подстрахую. А вы, леди…
– Поняла-поняла. Сижу тихонько, под руку не лезу, – послушно закивала Нэрис, которую при мысли об очередных разбойниках бросило в холодный пот. Пираты-то что – знакомое зло… И пожалуй, с нее этих двоих уже за глаза хватит!