— Я так понимаю, что ты служил в армии. Где ты служил?
— В Ост-индской компании.
— Ты, наверное, был ординарцем у офицера?
— Какое вам дело до этого?
— Никакого, — ответила она еле слышно, чувствуя себя как ребенок, которого шлепнули по руке за невежливый вопрос. — Мои родители сейчас в Индии. Ты, может быть, знал их, если служил у офицера, или, возможно, я знаю сама твоего офицера.
— Сомневаюсь, он умер.
— Вот как! — Джулианна повернула голову к нему, но Джош избрал этот момент самым подходящим для того, чтобы свернуть на узкую проселочную дорогу через пустошь, такую узкую, что две повозки вряд ли могли там разминуться. Повозка опасно накренилась, и Джулианна вынуждена была схватиться рукой за сиденье.
— Лучше следите за дорогой, — сказал садовник, придержав ее за плечо, чтобы она не вывалилась.
— Могу я взять вожжи?
Этот вопрос удивил ее саму не меньше, чем его.
— Когда я была девочкой, то часто ездила на повозке, запряженной пони, по пустошам. Мой дедушка боялся, что я сломаю себе шею, если буду ездить верхом, вот он и купил мне повозку…
Официально праздник должен был начаться в два часа дня, но деревня Комб Мартин уже гуляла. Когда Джулианна с Джошем въехали в нее, Джулианна увидела, что площадь занята столами, повсюду висят флаги и множество людей снует по улицам. Всевозможные кареты, повозка, телеги выстроились в ряд, люди заполнили пространство между домами и прилавками, на которых лежали для продажи яблоки и тыквы рядом с беконом и недавно сваренным вареньем.
Она слезла с повозки около церкви и помахала рукой священнику Поллоку и его жене, сидящим в киоске на церковном дворе. Джош забрал вожжи из ее рук и, не говоря ни слова, направил тележку к площади — как заподозрила Джулианна, глядя на его удаляющуюся спину, по направлению к таверне. Она подумала, что он, наверное, сильно пьющий мужик.
Люди веселились. Толпу развлекали уличные артисты. Более часа она смотрела на жонглеров, на цыганского пожирателя огня. Потом выступал фокусник, а вслед за ним мимы, изображавшие мистерию о страстях господних. Чем дольше Джулианна оставалась в деревне, тем острее она чувствовала, как утрачивает ощущение времени.
— Бег со сковородками! Бег со сковородками!
Наконец-то должно состояться главное событие дня. Это была одна из редких праздничных забав, в которой главную роль играли женщины. Увлекаемая потоком людей, устремившимся на окраину города, где между зарослями вереска пролегала длинная узкая долина, Джулианна оглянулась в поисках Джеда, или Джоша, или Тома и миссис Мид, но среди моря лиц, окружавших ее, их не нашла.
Состязающиеся уже выстраивались в линию: целая толпа женщин и девушек, у каждой в руке сковородка.
— Вот как? Ее сиятельство заявилось на бег с блинчиками, — раздался позади нее мужской голос. — Я видел, как вы приехали в город с мужчиной.
Джулианна круто обернулась.
— Роб Уиил!
— Вы расспрашивали про меня? — тихо отозвался он, нагло ухмыляясь. — Это похвально для женщины.
Она не ожидала такого откровенного вызова среди бела дня и при таком количестве народа. Вероятно, ее предположения были верны — он хочет спровоцировать ее на публичное столкновение. Эта мысль подтверждалась тем, что уже несколько человек стали прислушиваться, понимая, что происходит нечто необычное. Если он хочет публичной ссоры, то этого она не допустит.
— Извините меня, я хочу посмотреть на бег, — сказала она и хотела пройти мимо.
— Там ваши продукты на этих сковородках, — сказал он, придвигаясь к ней поближе. — Почему бы вам самой не побежать? — громко с вызовом произнес он. — Или вы такая особенная, что не можете бегать как все люди?
Джулианна посмотрела ему прямо в глаза, не скрывая своей неприязни.
— Я не знала, что могу принять участие в беге. — Она повернулась к мужчине, стоявшему рядом. — Это правда, что я могу бежать вместе со всеми?
— Конечно, ваше сиятельство, кто имеет на это большее право? — ответил мужчина, ухмыльнувшись Уиилу.
В этот момент Джулианна поняла, что попала в какую-то ловушку, хотя и не могла сказать, какую цель преследуют эти люди.
— Дайте леди сковородку! — заорал Роб Уиил. — Леди Кингсблад будет бежать вместе со всеми. — Он повернулся к ней. — Я надеюсь, она не слишком горда и присоединится к состязаниям…
Какая-то молодая женщина протянула сковородку, сказав извиняющимся тоном:
— Вам не обязательно делать это, миледи, но для меня большая честь, если вы побежите вместо меня.
Джулианна ощущала, как смотрят на нее множество глаз. Она могла грациозно отказаться, и никто ничего дурного о ней не подумал бы. Но почему-то это не имело значения. Важно было то, что она пришла сегодня сюда, чтобы показать, что она одна из них и хочет разделить их радость от такого дня. До сих пор она ощущала себя посторонней, привилегированной зрительницей. А она больше всего хотела быть вместе с ними.
— Конечно, я приму участие. Когда была ребенком, я хорошо бегала. Посмотрим, что со мной сделали годы.
Она передала молодой женщине, которая уступила ей сковородку, свой плащ и краем глаза увидела среди толпы шляпу Тревелина. Она чуть было не позвала его, желая увидеть рядом с собой знакомое лицо.
Вместо этого она отвернулась и принялась подбирать свои юбки, как это делали другие женщины. Одна из них дала ей традиционный передник, а другая предложила чепец вместо ее широкополой шляпы. В несколько минут Джулианна из леди Кингсблад превратилась в обычную девонширскую девушку, готовую участвовать в соревновании, столь же старинном, как и Блад Холл.
Когда участницам объяснили правила состязаний, Джулианна поняла, ей нужно подбросить свой блин три раза, пока она добежит до края поляны, обогнет его и примчится обратно. Но если блин упадет, она выбывает из игры.
Бег начался под всеобщие крики. Земля была мокрая, и бегущие по поляне разбрызгивали грязь и воду, однако Джулианну это не смущало. Она чуть было не забыла о необходимости подбрасывать блин, пока не увидела, что бегущая впереди нее женщина проделывает это с большим умением. Замедлив бег, она подбросила блин, он взлетел в воздух и шлепнулся на сковородку.
Бегуньи уже приближались к финишу, толпа зрителей орала, выкрикивала имена, ее в том числе, но ей было не до того, чтобы задуматься, кто это подбадривал ее. К собственному удивлению, она была уже второй и догоняла бегущую впереди.
Крики толпы достигли своего крещендо, когда она преодолевала последние ярды. Вдруг она осознала, кто-то кричит, напоминая ей, что нужно в третий раз подбросить блин. Пот мешал ей глядеть, блин взлетел выше, чем следовало, и ей пришлось остановиться, чтобы поймать его на сковородку. На этом она потеряла несколько секунд и прибежала к финишу второй.
— Это было замечательно, ваша светлость! — воскликнула одна из женщин и фамильярно похлопала Джулианну по спине.
— Я всегда говорила, что в жилах Кингсбладов течет хорошая девонширская кровь, — сказала другая. — Вы сегодня хорошо потрудились, ваша светлость!
Вокруг Джулианны собралась толпа, все сердечно поздравляли ее, как будто она победила в состязании.
Слишком взволнованная, чтобы что-то говорить, Джулианна молча принимала поздравления. Только когда заметила ухмыляющееся лицо Роба Уиила, Джулианна вспомнила о его вызове.
— Ну что, мистер Уиил, — сказала она, с трудом переводя дыхание, — как видите… мы, Кингсблады… готовы принять любой вызов. — Не дав ему возможности ответить ей, она обернулась к молодой женщине, которая одолжила ей сковородку, и сказала: — Как вы считаете, я заработала горячую порцию блинов?
Молодая женщина жестом показала на раскинутую неподалеку палатку.
— Сколько захотите, миледи.
Женщина улыбалась и кивала головой, но ее взгляд был устремлен мимо Джулианны к молодому человеку, стоявшему рядом с ней.
— Это ваш муж? — поспешно спросила Джулианна.
— Да, миледи. — Она вытащила из-за своей спины маленькую девочку, державшуюся за ее юбку. — А это моя Бесси.
Джулианна улыбнулась девочке:
— Держу пари, Бесси, что ты любишь блины, правда?
Девочка очень серьезно кивнула головой, а потом у нее вырвалось:
— С медом!
Джулианна рассмеялась:
— Я как раз купила горшочек меда. Что, если мы откроем его и съедим?
Бесси снова кивнула. Джулианна взяла ее за руку, и они пошли вместе с родителями ребенка в палатку, где пекли блины.
Остаток дня прошел в том, что все пили и ели, Джулианна встречалась с людьми, которые до этого стеснялись близко подойти к ней. И хотя она не смогла запомнить имена всех младенцев, родившихся в округе за последние двенадцать месяцев, зато все узнала про ревматизм миссис Уилкс и про ногу Элама Дэвиса, которую он потерял при ловле рыбы, и о многом другом. Жена Джеда Колемана принесла бутыль яблочного сидра.
В конце дня неожиданно поднялся ветер. Его порывы сопровождал дождь. Смеясь и подшучивая друг над другом, люди стали разъезжаться по домам.
Джулианна нашла Джоша у дверей таверны, шляпа его, как всегда, была низко надвинута на лоб.
— Пора ехать домой, — сказала она размягченным от яблочного сидра голосом.
— А вы выпили, ваша светлость, — заметил он. Его голос тоже звучал мягче, чем обычно.
— Так же как и ты.
Она сделала шаг к таверне, чтобы укрыться от дождя с ветром, а он вытянул руку, чтобы остановить ее:
— Вы не хотите остаться здесь на ночь?
— Нет, — хрипловато ответила она. — Я хочу домой. Сейчас же.
— Миды остались в деревне у друзей. — Его голос звучал тихо, ласково и неотразимо. — С моря надвигается дурная погода.
— Мы поедем домой!
— Вы промокнете насквозь, — пробормотал Джош, но пошел разыскивать повозку.
Обратная дорога оказалась долгой, трудной и холодной. Дул такой сильный ветер, что у Джулианны начали стучать зубы.
— Вам холодно? — услышала она голос Джоша, который, как и раньше, стоял у нее за спиной.
— Да! — Голос ее прозвучал жалобно, но справиться с ним она не могла.