сить.
— Конечно, тебе надо закончить школу, — ответила та.
Нашел я ее в ее комнате, где она перебирала письма, адресованные лично ей.
— И зачем? — был мой очевидный вопрос.
— Не буду говорить про знания, для этого есть домашнее обучение. Бумажки об окончании старшей школы тебе тоже в жизни не пригодятся. Но ты подумал о том, что школа может стать отличным оправданием в некоторых вопросах? А о выстраивании имиджа? На приемах люди видят… общественную маску, если так можно выразиться, и все об этом знают. Школа, как и университет, более свободное место, и выстраивать для себя твой образ будут именно по ним. Да, это отнимет твое время, но школа и университет — это работа на будущее. С другими подростками, к слову, сбор подобной информации действительно имеет смысл, но ты, ты уже сам можешь использовать эту ситуацию. Показать себя с той стороны, которую сам хочешь, чтобы увидели. Я уж молчу о том, что ты можешь влиять на нужных тебе людей. Связи ты, так сказать, в рабочем порядке наберешь, а вот влиять на детей, которые в будущем будут иметь влияние в своих родах и кланах, ты потом уже не сможешь. И возможностей будет меньше, и сами дети заматереют.
— Мощно выдала… — пробормотал я.
— А то, — услышала она меня. — Только учти, что ты не один такой умный, есть детишки, не уступающие тебе в этом, и они тоже не прочь поработать с мозгами сверстников.
— Работа на будущее, значит, — вздохнул я.
— Знаю, — согласилась Атарашики. — Будет непросто. Дел у тебя и без школы полно, но — надо. Во многом я тебе помогу, так что не думай, что придется все тащить на своем горбу. Но школа и университет — это важный этап твоей жизни. К тому же порой проще добиться своей цели через детей, чем пытаться договориться с родителями. Да, бумажка об окончании старшей школы тебе не нужна, а вот слава человека, который хорош и в учебе и в спорте, не помешает.
— Это ты сейчас к создаваемому образу вернулась, — дернул я уголком губ.
— Просто как пример того, что ты можешь сделать, — пожала она плечами. — Сам подумай, какие минусы ты видишь в школе?
Я задумался. А ведь и правда…
— Время, — произнес я. — По сути, только потраченное зря время.
— Именно, — кивнула Атарашики. — Но время — это просто дополнительные нагрузки, которые можно и потерпеть ради рода.
— Нехилые такие нагрузки, — поморщился я. — А главное, множество упущенных выгод из-за нехватки этого самого времени.
— Жизнь — штука суровая, — повела она плечом. — Да и время для Аматэру тоже непростое. И мы не можем разбрасываться таким ресурсом, как школа и университет.
— Ладно, убедила, — произнес я после недолгих размышлении. — Не забудь прочитать эту лекцию Казуки, а уж я найду ему работу, помимо школы. Не одному же мне страдать?
ГЛАВА 4
Приняв решение о возвращении в школу, я споткнулся на выборе, куда именно идти. В Токио полно школ, но лишь четыре считаются по-настоящему элитными. Ширубарири, Данашафу, Сейджо и Дакисюро. Ширубарири и Сейджо — сразу нет. Первая известна тем, что процентов девяносто ее учеников впоследствии идет в армию, соответственно и вся школа заточена под таких вот учеников. Строжайшая дисциплина, соответствующие клубы, общая атмосфера военщины, причем военщины японской. Это в Дакисюро я, к примеру, мог забить на старосту класса и его помощника, а в Ширубарири мне после такого прилетит, в первую очередь от учителей. Ибо не хрен игнорировать приказы старших по званию. Ежегодные военные игры, что-то вроде турнира Дакисюро, в которых я буду обязан принять участие.
Сейджо — это религия. Официально. На деле же почти то же самое, что и в Ширубарири, только на иной лад. Сейджо культивирует историю и культуру. В первую очередь аристократическую, но и обычную не обходит вниманием. Поклонись я какому-нибудь учителю недостаточно низко — и всё, считай, поползли слухи о бескультурном Аматэру. Да бог с ними, с поклонами, мне за словами придется постоянно следить. Ляпнул слово-паразит, и все, неделю будешь после уроков класс убирать.
Данашафу и Дакисюро в этом плане рай на земле. Особенно Дакисюро. Вот уж где свободы полно. В одной — техногики, в другой — отмороженные бойцы. Они, ко всему прочему, и в минусах похожи — и там и там в директорах люди, с которыми я бы не хотел сталкиваться. В Дакисюро — Кента, в Данашафу — Тайра Масару. Но если Кента не будет строить козней против меня, точнее, с моим участием, то Тайра наверняка попробует извлечь выгоду из аматэровского тела. А Кента… Кента просто не может ничего сделать. Мы с ним и так на ножах, и усугублять он не станет, не совсем же он идиот. К тому же если Кенте я могу ответить более-менее жестко — у нас с ним, можно сказать, личные разборки, то вот ссориться с Тайра мне не с руки. Но опять же — это ерунда, не будет Тайра жестить, другое дело, что мне пришло письмо от императора, где он поздравлял с возвращением и намеками просил не идти в Данашафу. Видимо, не хочет, чтобы школе Тайра достался Аматэру. Впрочем, может, у него и другая какая интрига, мне-то от этого не легче.
В общем, если брать четыре элитных школы, то для меня и нет выбора, кроме Дакисюро. Но это если брать именно их. К сожалению, идти в какую-нибудь другую школу мне смысла нет — если уж и идти в школу, то только в одну из этих четырех, ведь именно в них сосредоточилась будущая элита Японии. Но Дакисюро…
Прервал мои мысли Идзивару, который запрыгнул мне на колени. Сидел я во внутреннем дворике напротив сакуры, прямо на энгаве — открытой галерее, огибающей весь двор. Со вздохом поднял Идзивару и положил его рядом, в то время как сам поднялся на ноги и направился к себе в кабинет, где, усевшись в кресло, потянулся к телефону.
— Слушаю, — раздалось из трубки.
— Добрый день, Кояма-сан, — поприветствовал я его. — У меня к вам серьезный разговор, вы сейчас свободны?
— Серьезный разговор по телефону? — спросил он иронично.
— С главой клана Кояма только так, — ответил я.
— Говори, что тебе надо, — произнес он после короткой паузы.
— Скоро я возглавлю род официально и по этому случаю устрою прием. Но, как вы понимаете, вас там не будет. Вас — это любых представителей клана Кояма.
— Даже Акено? — спросил он усмехнувшись.
— Это будет очень важный прием, так что да, — ответил я. — Но кроме данного события мне скоро идти в школу, и единственное, что меня отпугивает от Дакисюро — это вы, Кояма-сан. Оставьте школу, и я буду там учиться.
— Это нагло даже для Аматэру — произнес он сухо.
— Всего на год, Кояма-сан, — добавил я в голос вкрадчивости. — Можете просто взять отпуск и показательно заявить об этом.
— Все равно не вижу смысла так поступать, — произнес Кента.
— Приглашения на весь клан вам мало? — спросил я.
— Естественно, — ответил он.
— То есть вы готовы отказаться и от отпуска, и от ученика Аматэру, и от приема у Аматэру, ради… чего?
— Гордости тебе мало? — ответил он.
— Эта сделка только между нами двоими, тут гордостью можно и пожертвовать. Все равно никто не узнает. А вот упущенная выгода роду и клану налицо. Вы точно уверены, что сами собираетесь уйти с поста главы? Может, вас там кто-то пододвигает? Не удивлюсь, с такими-то решениями.
— Вести переговоры ты так и не научился, — произнес Кента.
— С вами все не как у людей, — пожал я плечами, хоть он и не мог этого увидеть. — В том числе и переговоры.
— Давай так, — произнес он. — Ты присылаешь приглашение на клан, но ограничение будет в десять человек на род.
— Это много, Кояма-сан, — это нормальная практика, все-таки в кланах много людей, но обычно ограничение на четыре человека. — Могу предложить пять человек.
— Это мало, Аматэру-кун, — усмехнулся он.
В этот момент я покосился на дверь, в которую постучали.
— Это больше, чем у других, — ответил я.
Не дождавшись ответа, стучавший открыл дверь. Мне же оставалось кивнуть вошедшей Атарашики на кресла.
— Но мало, — не сдавался Кента.
— Я могу и другую школу выбрать, а вот у вас другого шанса не будет. — Я тоже не собирался давать слабину.
— В чем-то ты прав, — согласился он. — Тогда давай половина родов придет впятером, а остальные как обычно.
— Лучше сделаем так: ограничения как обычно, но вы можете добавить пять человек.
— Десять, — тут же отреагировал он, а я того и ждал. Кента потребовал даже меньше, чем я думал предложить.
— Договорились, — поставил я точку в торгах.
— В таком случае до встречи, — закончил он разговор.
— До встречи, — положил я трубку.
Все прошло даже лучше, чем я рассчитывал. Развести Кенту оказалось просто.
— С кем разговаривал? — спросила Атарашики.
— С Кентой, надо было решить с ним один вопрос, — ответил я.
— Он, кстати, сегодня утром оставил пост на заместителя, уйдя в отпуск, — заявила она. — Вроде как на год.
Мне в тот момент очень хотелось матернуться. Очень.
— И я только сейчас, об этом узнаю? — спросил я, сохранив внешнее спокойствие.
— Да я сама только узнала, — пожала она плечами.
— Ладно, замяли, — выдавил я из себя. — Надеюсь, ты не с чем-то серьезным пришла?
— Нет, — ответила она. — И да. Надо решить, кого приглашаем на прием.
Ладно. Обдурил меня Кента, признаю. Все честно, сам подставился.
— Сразу записывай — клан Кояма, плюс десять человек.
— С чего такие привилегии? — удивилась она. — И ты разве не в ссоре с Кентой?
— В ссоре, — подтвердил я. — Остальное не ва…
Прервал меня ворвавшийся в кабинет Казуки. В спортивной одежде, грязный и с боккеном — деревянным макетом катаны в руке.
— Синдзи-сан! Я…
— Молодой человек, — сухо и строго произнесла Атарашики. — Во-первых, что за вид, и во-вторых — почему я не слышала стука в дверь?
— А… Прошу прощения, Атарашики-сан, — поклонился он. — Я…
— А прими-ка ты упор лежа, — прервала она его. — И начни-ка отжиматься.
— Я… Эх. Как скажете, Атарашики-сан, — произнес он сокрушенно.