— Ничего себе у тебя точка зрения, — вскинул я брови. — Тионги не вассалы королю, с какой стати им оставаться верными? Я бы точно так же свалил.
— Да неужто? — усмехнулась Атарашики.
— Ну… — протянул я и решил поправиться: — Сначала бы поубивал всех, кто в этом замешан, а потом свалил.
— Еще раз — да неужто? — чуть довернула и наклонила она голову, типа изобразила пристальный взгляд.
Хм. К чему это она? Хотя если поставить себя на место малайца… Да, из своей страны я, пожалуй, не сбежал бы. До последнего сражался бы.
— Всех причастных все равно бы поубивал, — пожал я плечами.
— А он сбежал, — заключила она и потянулась за чайником на столе. — Предал свою страну. Ладно еще в мирное время, я бы все поняла, но не в тот момент, когда твою землю топчет захватчик.
— Тогда и Амин с Латиф тебе не должны нравиться, — заметил я.
— А кто сказал, что они мне нравятся? — удивилась она, налила чай и, посмотрев на меня, продолжила: — Но им еще хоть как-то подобное можно простить — они все-таки кланы.
— Да и ладно, — отмахнулся я и потянулся за мышкой, чтобы выключить компьютер. — Мне на Тионгов по большому счету плевать. Я сделал это только из уважения лично к Тай Кингу.
— Добрый день, Аматэру-сан.
— Привет, — приподнял я руку с палочками для еды.
Дело было в обед, и мы всей компанией, кроме Мизуки, которая сегодня обедала с подругами, сидели в столовой.
— Всего лишь третий, — заметил Райдон, бросая в рот колбаску со специями.
— Похоже, народ начал успокаиваться, — произнес Вакия.
Ну да, поначалу ко мне за час обеда могли раз пятнадцать подойти поздороваться. И это я не говорю про коридоры школы. И если первые два-три дня было забавно смотреть, как изменилось ко мне отношение окружающих, то терпеть этот ажиотаж целую неделю было трудно. Благо к концу недели внимание пошло на убыль. Естественно, изменилось и поведение подружек Мамио. Теперь они не лезли к нему в моем присутствии, чувствовали мое в целом негативное к ним отношение. А если мы и сталкивались, то были все такие вежливые-вежливые. Особенно с Мамио, если он был с ними. Да и за прошлое свое поведение извинились. Правда, с Мамио у них все равно что-то не клеилось — я лично был свидетелем того, как парень оттолкнул руку фиолетоволосой Корэмунэ и с раздраженным выражением лица свалил прочь.
— Кстати, — решил я спросить, — вы в пятницу свободны? Надо бы гульнуть перед моим приемом.
— Давай лучше после, — вздохнул Райдон. — У меня из-за этого самого приема весь день после школы забит будет. Отец уже предупредил.
— Такая же фигня, — вздохнул Вакия. — Правда, у меня матери с сестрой кипеш устроили. Отец, бедолага, уже на стену готов лезть. Братья, красавчики, свалили из дома, а я, как самый младший, вместе с отцом огребаю. Даже представить боюсь, что будет в пятницу.
— У меня с этим попроще, — усмехнулся Тоётоми. — Но в пятницу я все равно занят. Приезжают члены союзного рода из Германии, так что я обязан быть дома.
— Оу, — удивился я. — У вас есть союзник в Европе?
Тема вполне может быть не для распространения, так что если отговорится общими словами, то настаивать я не буду. Хотя странно, никогда не слышал про союзников Тоётоми.
— Да, — отмахнулся он. — Обычный заштатный род. С ними еще мой прадед сошелся. Да и союзным я его скорее по привычке назвал, официально никаких документов на этот счет нет. Просто как-то так сложилось, что мы уже давно родами дружим. — Я уже в грудь воздуха набрал, но Кен мой вопрос на лету понял. — Да-да, именно родами. Говорю же, это почти обычная дружба семьями. Я даже первую половину своей жизни в Германии прожил. У нас тогда какие-то трения с Инарико были, насколько я знаю.
Так вот откуда у него привычка к рукопожатию.
— Ну а ты, Мамио? — посмотрел я на него.
— Я свободен, но не думаю, что это будет честно по отношению к другим, — вроде и просто сказал, но что-то такое стеснительное в его голосе все же присутствовало.
— Эх, — вздохнул я показательно. — Не получается у меня от работы улизнуть.
— Ты бы вместо гулянок сам к своему приему получше подготовился, — усмехнулся Тоётоми.
— Придется, похоже, — ответил я грустно.
— Можешь с Анеко куда-нибудь сгонять, — заметил Райдон. — Уж она-то точно против не будет.
— На свидание с сестрой меня решил подбить? — усмехнулся я.
— Мм… — задумался он о чем-то. — И правда.
После чего вновь вернулся к еде. И это всё?
— А Норико-сан не будет против? — спросил Мамио.
На него после этих слов не только я удивленно посмотрел.
— С чего бы? — спросил я.
— Ну… это… — промямлил он.
— Ему еще минимум дважды жениться, — произнес Вакия. — По этому поводу Норико тоже должна возмущаться?
— Ты мне эти простолюдинские замашки брось, — произнес я.
— Да даже так, они с ней пока только друзья. Официальных заявлений еще не было, — вставил Вакия. — Да и неофициальных. В любви до гроба никто не клялся.
Семь минут тишины и…
— Добрый день, Аматэру-сан.
— Добрый, Суговара-кун, — кивнул я ему.
Младший брат того парня, кстати, которому я два года назад в этой же столовой плечо палочкой для еды проткнул.
— Четвертый, — продолжил подсчет Райдон.
— В общем, забудь, Мамио, — произнес я. — Это тебя с родом к себе затащить хотят, вот и требуют твои пассии сделать выбор, а обычно все несколько проще.
— Ну да, — чуть посмурнел он. — Как-то так, наверно, и есть.
— Но и с Анеко я гулять не пойду, — продолжил я. — Просто я ж теперь Аматэру. Мне с девушками в любом случае надо осторожнее быть. Если не хочу кучу слухов потом разгребать.
— Это да, — кивнул Тоётоми. — Это довод. Сегодня ты с ней погулял, а завтра проснешься женатым. И в союзе с Охаяси, — добавил он, помолчав.
— И это лишь самое простое, что приходит на ум, — закончил Вакия.
— Вы сгущаете краски, — усмехнулся Райдон.
— У меня отец по молодости фингал другу поставил, а на следующий день прошел слушок, что дед собирается выгнать род друга из клана, — рассказал Тоётоми. — Понятное дело, все это ерунда, и мало кто этому поверил, но тут-то у нас Аматэру, — махнул он головой в мою сторону. — Так что ничего нельзя исключать.
— А мне тут на днях сестра, вы вдумайтесь — сестра, рассказала, что Аматэру собираются отправиться в Западную Малайзию, чтобы уничтожить английские кланы. Вот с чего она это взяла? Где и от кого услышала? — поделился с нами Вакия. — Нашлась тут великая политиканша.
— А я слышал, — решил поучаствовать в обсуждении Мамио, — что Вакия хотят войти в модельный бизнес.
— Зачем нам это? — удивился Тейджо.
— Кстати, да, я тоже что-то такое слышал, — вскинулся Райдон.
— Чтобы продвигать в культуре красный цвет волос, — улыбнулся Мамио.
— Вот ведь, — почесал Тейджо затылок. — Приплыли, как говорится.
Чтобы разметить границы будущих родовых земель в Малайзии, недостаточно провести маркером по карте, это, как уже говорилось, та еще бумажная волокита. Но это ладно, вот когда мы дошли до передачи одного процента земель императору, стало совсем грустно. Императорская канцелярия не хотела брать себе тоненькую полоску земель, идущую по границе округа Мири, она хотела дороги или свой кусочек земли у моря. И лучше, если там есть нефть. И мой грозный вид их совсем не смущал, да и странно было бы, будь иначе — все-таки канцелярия императора на две трети была заполнена членами вассальных ему родов. Плохо то, что в эдикте не было точных слов, какие земли должны отойти государству, так что крутить-вертеть ситуацию можно было долго, а до разрешения этого вопроса Шмитты не могли передать земли в дар другим. Император их просто не признавал родовыми. Сначала ему, потом всем остальным. Хитро. Кусок земель канцелярии, по сути, был не нужен, слишком он маленький выходит, а вот для торгов за дороги вполне сойдет. Все-таки иметь прямо в центре родовых земель, да еще и на довольно важном участке, неподконтрольную территорию никому не хотелось. Но другие члены альянса ладно, в основном-то целью были именно мои земли. Мои будущие земли. Было ли это подло со стороны императора? Ну… Это было по-деловому. Я вполне мог понять его желание контролировать дороги и влиять хоть на что-то, когда рядом столько нефти. Возможно, отдай я императору морскую часть с нефтью, как и планировал изначально, проблем было бы меньше, точнее, совсем не было бы, но я столько нервов потратил ради этих платформ, что отдавать их не хотелось. Но и император был тем еще жадюгой. Прям как я. Так что да, старика я понимал, но и пойти навстречу не мог.
Так ничего и не решив, вышли из здания, расположенного неподалеку от императорского дворца.
— Может, все-таки отдадим ему дороги? — спросил Мартин, когда мы подошли к машинам.
— Я вас понимаю, герр Шмитт, но и вы меня поймите — это же юридический казус. Земли империи внутри родовых. Если хоть одна машина с нефтью хоть одним колесом заденет дорогу, а император хочет себе все дороги, то мне придется платить нехилые такие налоги. Да и вам, если попробуете организовать хоть какое-нибудь производство. Перевозить все по воздуху? Так это как бы не дороже выйдет. Строить новые дороги? Так с той сетью, что уже в Мири протянута, не получится ее не задеть. Тогда и порт новый надо строить и еще боги его знают что.
Причем самих Аматэру император трогать бы не стал, но дело в том, что земли-то захватили Шмитты. Я сейчас вообще влиять на ситуацию мог лишь потому, что немцы все еще числились нашими слугами.
— Эта ситуация неразрешима, — поджал губы Шмитт.
Да, я тоже не вижу выхода. Более того, скоро император разберется, если уже не разобрался, с тем, кто будет давать герб Шмиттам, и я полностью потеряю возможность влиять на решения по этому вопросу.
— Вам уже сообщили, от кого вы получите герб? — спросил я Мартина.
— Сегодня прислали приглашение во дворец, — ответил он. — Завтра пойду выяснять, что там надумали.