— На этот раз я первым иду, — решительно сказал Маркграф и спустился на первую ступеньку.
Она под ним предательски скрипнула, но выдержала. Ну, если Маркграф не провалился, то мы и подавно спустимся.
— Ведьмин свет зажечь? — спросила я.
— Нет. Я предпочитаю обычный огонь. Тут есть факел, воткнут в стену у первой ступеньки. Брендон?
— Сейчас. У меня тут где-то был кремень, — и тот принялся шарить по карманам.
— Да не несите чепухи. Я и обычный могу зажечь. Давайте сюда ваш факел. Вы будете до вечера тут копаться, — и я решительно протянула руку.
Как это ни странно, но мне поверили, и я разожгла огонь. Ведьмам вообще редко верят, я привыкла. Факел зажечь оказалось просто, так как он до сих пор был пропитан горючей жидкостью. Видать старый Вилли и в самом деле был алхимиком.
Маркграф стал спускаться ниже, освещая себе путь зажженным мной факелом. Брендан неожиданно для меня устремился вперед, а я закатила глаза. Мужчины. Да, пожалуйста. Я не возражаю. Можно подумать, что я что-то пропущу. Но оказалось, что да, пропущу, потому что снизу вдруг раздался вскрик Брендана. То ли испуганный, то ли удивленный, а может и то и другое вместе, поэтому я не стала медлить, а быстро опустив ноги на первую ступеньку, устремилась вниз.
Слетев с лестницы, я сначала не поняла, что именно могло испугать или удивить. Подвал был пустой. Кое-где валялись остатки деревянных коробов, в которых раньше хранилась наверняка картошка, которую я собираюсь по осени собрать с поля за домиком. Но по большому счету это был обычный погреб.
— Вы же говорили, что тут нет ничего? А тут. Вот. Мертвец! — и Брендан указал рукой на стену, напротив которой они стояли.
*
— Ну и где ты его увидел? Мертвеца? Вот и в самом деле говорят, что у «страха глаза велики». Это не мертвец. Это грибы такие, — спокойно объяснила я.
— Грибы?
— Ну да. Вот смотри, — и я спокойно подошла к деревянной стене, из которой торчали причудливые отростки и в самом деле напоминающие пальцы мертвого человека, а сами кончики у них были светлее и походили на ногти.
Я оторвала один из грибов и даже понюхала его, вызвав у моих спутников непроизвольный вздох. Грибы и в самом деле выглядели отвратительно, но это были всего лишь грибы.
— Вот видите, — и я разломила гриб напополам. — Он так и называется, «пальцы мертвеца».
— А вон то?
— И это тоже гриб. Называется «Рука дьявола». Другое дело, что он растет на трухлявых пнях и старых досках, но все же не в подвалах. А тут как будто кто-то специально его выращивал и ухаживал за ним, подпитывал магией.
Я в задумчивости посмотрела на старые доски, которыми зачем-то была обшита одна часть стены.
— Брендан? Это нужно сломать, — постановила я.
— Сломать? — в священном ужасе парень уставился на стену, из которой активно торчали скрюченные пальцы-грибы.
— Да. У этих грибов есть рад полезных лечебных свойств, но я обойдусь. Или еще найду. Так что ломай.
Брендан перевел взгляд на Маркграфа и тот кивнул. Тогда парень подошел и неуверенно отодрал первую доску. Но увидев, что за ней и в самом деле нет горы трупов, дальше действовал уже уверенней. Брендан — парень не глупый и храбрый. Но вот все что связано с ведовством, колдовством, мертвецами и прочей жутью нагоняет на него вполне закономерную панику. И я его понимаю и нисколько не осуждаю. Все, что живое, он, я уверена, не боится, но вот что за гранью, тут уж, как говорится, что имеем.
Он избавился от трухлявых досок быстро. За ними оказался небольшой слой земли, который кое-где отваливался вместе с досками, но частично остался на каменной кладке. Я подошла и стала прямо рукой очищать стену, уж больно меня заинтересовали надписи на ней.
Когда стена нашими совместными с Бренданом усилиями стала чистой, мы были перепачканные, но довольные. Брендан тем, что в процессе мы уничтожили все грибы, которые ему не нравились. Я же тем, что оказалась права. Стена из старых досок скрывала эти надписи. Хотя, на мой взгляд, зачем так стараться, если все равно ничего не понять.
— Я уже это видела.
— Я уже это видел.
Произнесли мы с Маркграфом одновременно.
— Вы где? — спросили меня.
— В подвале моего дома. Ну, то есть дома старой Клары. А вы?
— У меня в замке. Эта надпись сделана так же как и здесь, на стене. Только вот не в подвале, а в моем кабинете, рядом с оружейной.
— Она давно там?
— Сколько я себя помню. Только вот никто не обращает на нее внимания. Ну, черточки, кружочки и птички. У меня она покрыта золотой краской и все принимают ее за своеобразное украшение.
— Вот почему такие сложности, — кивнула я.
— Вы о чем, Лика? — спросил Маркграф.
— Когда я спускалась у себя в подвал и увидела там эти надписи, я тоже не сильно ими заинтересовалась. Потому как есть дела и поважнее. Я и думать о них забыла. Точно такой же эффект производят они в вашем замке. Ну, написано там что-то. Да мало ли. Дел и так хватает. А тут их спрятали. Более того засадили редкими грибами. Все это сделано, чтобы привлечь внимание к этой надписи, — объяснила я.
— Вполне возможно. Только не понятно, что это такое? — согласился с моими выводами Маркграф.
— Для начало было бы неплохо сравнить все три надписи. Может быть они разные? А еще поискать в книгах. Может быть в замковой библиотеке что-то найдется про это? Дайте задание хранителю? Я посмотрю у Клары на полках.
— Я распоряжусь. Но вот на первый вопрос я могу уже сейчас ответить. Они разные. Может быть символы похожи, но их расположение отличается. А еще у меня в замке их больше.
— Согласна. Я не сильно тогда их рассматривала, но совершенно точно, что они отличаются. Тут шесть строк, а у меня примерно восемь, — припомнила я.
— Я все осмотрел, тут больше ничего нет — подал голос Брендан.
— Ладно, тогда выбираемся. Лика, вы придете сюда еще раз зарисовать эти надписи? Я бы хотел иметь их. Может мой замковый библиотекарь и храмовый служитель в одном лице, что-то посоветует.
Я кивнула, мы стали подниматься по лестнице. Я остановилась над телом и спросила.
— А где его оружие и вещи? Он же ушел из замка? И деньги. При нем они должны были быть. Но вот из ценного на нем практически и нет ничего. Пряжка и сапоги не в счет.
— Скорей всего убийца его ограбил. И это определенный след к убийце. Я выясню про его оружие. Может быть, кто что вспомнит? — согласился Маркграф.
— И еще у кузнеца деревенского стоит расспросить. Может быть, ему кто-то продал или отдал на перековку, — подал идею Брендан.
— Вот ты этим займешься. Деревенский кузнец на тебе. Я разузнаю что смогу в замке. Лика, с вас перерисовка надписей у вас в подвале и тех, что здесь, — продолжил командовать Маркграф.
Я кивнула в знак того, что полностью с ним согласна и задала не менее важный для меня вопрос. Потому что соседство со старой мумией меня не прельщало.
— Что будем делать с телом?
— Предлагаю сжечь. У него не было близких друзей в замке. Он наемник и по нему никто из местных не скорбел. Ушел и ушел, — пожал плечами Маркграф.
Я выдохнула и тут же выпустила из рук ведьмин огонь. Он мгновенно распространился на все тело, сжигая его быстро и главное до конца. С останками старой Клары я возилась гораздо дольше. А тут все закончилось почти мгновенно.
Мне очень не нравилось тело в старом заброшенном домике, я почувствовала заметное облегчение. Ну, вот теперь можно и картошку окучить.
Глава 6. Кошки могут быть очень коварными, подлыми и мстительными, и это далеко не полный список их достоинств
— Милая, а чё кот опять орёт? Может видит вещи, которые не видим мы?
— Да ну нет, он дурачок просто. Или зайчика солнечного увидел. Или тополиный пух на люстре. Или — вон — июньскую жирную муху на столе.
Кот: помоги нам господи…
Сущности: какой именно господи?
Несказки Хель
В последующие дни я была занята. Каждое утро ходила в лес за заготовками запасов на зиму. Заходила проведать мое поле картошки, которое мы вдвоем с Брендоном окучили и пропололи. При этом парень не возражал, поворчал только, что это бесполезная трата времени. Мол, трава ядовитая и зачем мне столько яда? Трава, и ягоды, и цветы, и в самом деле содержат яд, но мне нужны корни. Так что я не обращала не него внимания и стойко игнорировала ворчание. Только подгоняла его. Он пришел за переписанными знаками со стен, но как итог — пропалывал мне картошку. Потому как я не работаю бесплатно. Маркграф узнал об этом и пожал плечами.
Всю вторую половину дня я чистила и развешивала на втором этаже грибы на просушку, мочила собранные ягоды в бочки, и встречала посетителей. Их сначала было не много, но потом пошли большим потоком. За два года, что у них в деревне не было ведьмы, накопилось много всего. Стариков вообще в дерене было подозрительно мало. Я-то думала, что именно они ко мне потянутся, но ошиблась. Шли женщины, девушки и дети.
И вот однажды мне принесли курицу.
— Но у меня больше нечем заплатить, — чуть не плакала молодая женщина.
— Она еще и живая! Я не убиваю птицу! — возражала я.
— Она будет нести яйца. — продолжала настаивать девушка.
— Да не надо мне сказки рассказывать. Ты потому ее и принесла, что яйца она не несет.
— Ее можно съесть зимой.
— Я не ем птицу.
— Как это?
— Так это. Оленину ем, зайчатину ем, а птицу не ем.
Да мне сестры все перья по выщипывают, если я начну ее есть. Яйца ем, но вот птицу нет. Потому как не всякий желудь вырастет в полноценный дуб.
— Но что же мне делать? Мне очень нужен совет.
— Ладно. Давай сюда свою курицу. Ру! Лети сюда! У нас пополнение.
Крошка Ру тоже был недоволен. Вот теперь ему следи, корми и защищай. Самое главное, что курятник у нас был. Он стоял рядом с дровником, но только он был пустой. Ну не жалую я птицу в качестве еды, и мне совершенно он не нужен.
Проблема у девушки была, как почти у всех кто ко мне приходил, в беременности. Все женщины были либо уже беременны, либо хотели забеременеть, либо не хотели. С другими проблемами приходили реже.