— И что теперь с ней будет?
И тут я почувствовала, как Брендан напрягся. А еще он помрачнел, насупился и громко засопел.
— Может быть, ей повезет, как моей маме и она выйдет еще раз замуж. Хотя кто ее возьмет с таким количеством детей?
— А твоя мама долго прожила с новым мужем?
— Нет. Через год умерла.
— Не назвала бы это везением. А что Маркграф?
— Ну, это же человеческая жена. Он не обязан заботиться о ней. Он и так проявил участие к ее судьбе. Выдал ей его жалование за этот месяц и отдал все его личные вещи. Ну, те, что можно было. Так что с голоду она не должна умереть, хотя зимой придется туго.
— Староста же должен помочь? Он ведь для этого поставлен над деревней? — высказала я предположение, но на него последовала странная реакция.
Брендан еще больше помрачнел и буркнул что-то неразборчивое. Похороны закончились. И опять я удивилась, что никто не подошел к плачущей женщине и ее детям. Ну, оборотни из замка понятно, но почему деревенские так отводят глаза и отворачиваются? У нее же горе? Почему не поддержать? Я хотела подойти, но потом поняла, что это не мое дело. Есть Маркграф. Есть, в конце концов, его жена. Есть староста. Мне туда совсем ни к чему соваться. И развернувшись, я пошла прочь с кладбища.
А утром и опять ни свет ни заря меня разбудил настойчивый стук в дверь, и я уже знала, кого увижу на пороге. Маркграфа и Брендона. При этом один сиял улыбкой и тянулся за поцелуем, а другой явно не выспался.
— Без завтрака никуда не пойду, — буркнула я и пошла ставить на печку чайник.
— Лика, а что у тебя на завтрак? Ты не подумай, мы ели. Кашу, — и Брендан бросил взгляд на Маркграфа.
Но Роланд и сам заинтересованно потягивал носом.
Я вздохнула. Ну вот опять. Да что ж такое? Я вчера вернулась с кладбища не то что бы расстроенная. Я его не знала толком, так что расстраиваться не приходилось. Но вот ситуация с его детьми меня выбила из колеи. И поэтому я замесила тесто и испекла пирожки. Много. Опять получился целый тазик. И вот начисто же забыла, что они придут с утра пораньше. Опять пропали мои пирожки.
На этот раз я, раскрыв рот, наблюдала, как они их поглощают. Скорость была на высочайшем уровне. Нет, я знала, что оборотни быстры, но так? Я откусила свой единственный пирожок и смотрела на дно тазика. Нда. Это вообще реально прокормить оборотня? И это они еще позавтракали в замке. Страшно представить, что бы было, если бы они этого не сделали.
Выйдя на улицу, я только сейчас сообразила, что не подумала, как мы будем до города добираться.
И тут, почти так же быстро как они уминали мои пирожки, эти двое превратились в больших и пушистых кошечек. Ой, какая прелесть мохнатая. И я, подойдя к Роланду, запустила пальцы в его шерсть. Об мою руку довольно потерлись, а потом приглашающе кивнули головой.
Нет. Я на тебя не сяду.
Но Роланд улегся, подставляя спину, чтобы мне было удобнее на него залезть, потому как он и в кошачьем облике был большой. Я покачала головой. Вот я точно знала, что оборотни редко кого возят на себе. Вернее почти никого и никогда. Я плохо помнила про обычаи и законы оборотней. А вдруг это что-то значит? А я сейчас возьму и усядусь. Вот не интересовал меня в школе этот раздел. У нас в королевстве оборотней почти не встретишь. Зачем мне было запоминать про это? А вот оказывается нужно было.
Но тут Роланд недовольно рыкнул, поторапливая меня. И я, вздохнув, решилась. Может, обойдется?
Я в городе была уже два раза, но тут я, по-моему, и моргнуть то успела раза два и вот мы уже возле городской стены. Перевоплощение в человека прошло столь же быстро. Маркграф поправил перевязь с мечом, и мы направились к городским воротам.
Нда. Меня так не встречали. Хотя в городе и знала каждая собака после всех подвигов. Маркграфу кланялись, здоровались и останавливались поприветствовать. Но к моему огромному удивлению приветствовали и меня тоже.
Маркграф удивился, потом насторожился, а потом после очередного горожанина, что чуть ли не целоваться со мной полез, зло ухватил меня за локоть и зашипел.
— Это как понимать? Они же бояться должны?
— Я того отравителя помните, поймала? А в следующий свой приход в город, всех детей, что тогда успели отравиться, вылечила. Противоядия наготовила, травок лечебных добавила. Обошла все дома и раздала. Вот он и благодарит. Его дочь выжила, — принялась я оправдываться.
— Бесплатно? — у Роланда брови недоверчиво поползли вверх.
— Эм. Ну так там же дети? И по большей части маленькие. И я брала плату. Они чем могли, тем и благодарили. Вот тазик, например, из которого вы сегодня утром пирожки умяли. Мне его гончар отдал в знак признательности. Так что не бесплатно.
— Лика, противоядие стоит дорого, насколько я знаю. И уж точно дороже гончарного блюда, пусть даже и такого большого. Ты ведь и магию ведьмы использовала?
— Да, там не много, — отмахнулась я.
— А те? Вон те-то, что тебе так кланяются?
— Ну, так разбойники же? Они тогда на меня выскочили, потому как я показалась легкой добычей. Их не предупредили о том, что я ведьма, а сами они не поняли. Волос было не видно под капюшоном. Вот они и напали. А жители теперь благодарят. У многих родные пострадали от их рук, — продолжила я объяснять.
— И как это ты за два визита в город сумела снискать такую популярность? Просто удивительно. Ладно, пошли дальше.
Когда маркграфа остановил и принялся горячо о чем-то просить один из горожан, я потихоньку поинтересовалась у Брендана.
— Чего это он? Чем ему так не понравилось, что меня тут все знают?
— Да нет. Скорее он был удивлен. Карету его жены, когда она проезжает через город в замок, обычно закидывают тухлыми овощами и яйцами, — выдал парень.
— Что?! — теперь вот уже у меня глаза на лоб полезли.
— Ну, ей все никак не могут простить смерть ее мужа, старшего брата Роланда. Вот и закидывают. Она поэтому проводит тут обычно не более трех дней и в город не ездит.
— Так. Сейчас некогда, но я хочу детали всего происшедшего. Я даже готова пожертвовать еще одним тазиком с пирожками.
И увидев, как загорелись глаза у парня, я поняла, что мне поведают все детали и ответят на все вопросы.
В прошлый раз я даже не заходила внутрь храма, хотя почти точно знала, что именно в нем последняя надпись и вот теперь я стояла перед входом и не решалась. Но долго размышлять мне не дали. Роланд недоуменно посмотрел на меня, а потом подхватил под руку и чуть ли не занес в храм.
Я люблю храмы. Это большой и неправильный предрассудок, что ведьмы не ходят в храм. Глупость суеверная. На самом деле в столичном храме ведьмы бывают чаще, чем остальные ее жители. Просто иногда вся мощь и сила накатывает и подавляет. Чужая неучтенная сила мне не нужна.
Войдя, я охнула от удивления. Вот даже вопросов не могло возникнуть, что именно здесь следует искать последнюю надпись. Весь храм был пронзен мечами в буквальном смысле этого слова. Каждый праведник держал в руке меч. Но и этого было мало. Стены были украшены мозаикой и фресками с различными героями и их легендарными мечами.
Видя мое ошарашенное выражение лица, Роланд приблизился и поинтересовался, что же меня так поразило. И выслушав ответ, стал оглядываться.
— А ведь и в самом деле. Сколько раз бывал, а никогда особо не приглядывался.
— Легендарными мечами? Лика, ты о чем? — спросил подошедший Брендан.
— Ну, вот посмотри на эту фреску? Это же легендарный король Артур и его меч Эскалибур.
— Да, точно. Он же его потом в озеро выкинул? Ты поэтому хотела поступить так же? — догадался Брендан.
— Да. Я была уверена, что если утоплю ножны, то навсегда смогу от них избавится. Но у меня не вышло тогда. Может и к лучшему?
— Может быть. А это кто?
— Видишь радугу за этим героем? Это говорит о том, что это великий воин Фергус Уладский и его меч Каладболг. Согласно легенде, меч был двуручный, и при взмахе закруглялся, как дуга радуги. Он мог срезать вершины холмов и уничтожать целые армии, — переходя к следующей фреске, пояснила я.
— А это? — не отставал Брендан.
— Видишь чудовище, лежащее позади героя? Это дракон. Согласно легенде, Зигфрид был великим воином, который совершил множество подвигов. Одним из подвигов была победа над драконом. Обмазавшись кровью и жиром чудовища, он приобрел неуязвимость. А его меч назывался Бальмунг.
— Брендан? Может, хватит? Ты только посмотри, сколько их? Ты про каждого будешь выяснять? У нас в замке есть библиотека. Марш туда, и сам читай про этих усопших рыцарей. Мы тут по делу, — перебил наш разговор недовольный Маркграф.
Брендан насупился, а потом спросил.
— Лика? А меч что мы ищем, тоже имеет имя?
— Ну да. Все артефакты такой силы имеют имена. И этот меч носит имя Дюрандаль, — ответила я.
— А что это означает? — не унимался Брендан,
На этот раз Роланд его не останавливал. Этот вопрос ему самому был интересен.
— Это означает прочный, устойчивый.
— По-моему хорошее имя для меча, — кивнул Роланд, — осталось только его найти.
— И где мы будем надпись искать? Здесь подвал есть? — с надеждой спросила я.
— Нет. В том то и дело, что нет. Я уже это выяснил. У них весь пол вымощен таким камнем, — и Роланд указал на камень, на котором стоял.
— Выглядит внушительно, — протянула я.
— Поверь, весит он не меньше. Весь храм стоит вот на таких обтесанных глыбах и не один сдвинуть не реально.
— Ты чувствуешь смерть поблизости? Может это послужит ориентиром? — внес предложение Брендан.
— Нет. Вообще не чувствую. Обычно она бьет по всем струнам, но тут тишина. Может быть, она где-то и есть, но не насильственная точно, и очень старая. Это надо прицельно искать, — и я пожала плечами, не видя необходимости в таких поисках.
— А где нам найти служителя храма? Может у него есть информация? — Брендан даже огляделся по сторонам в поисках загадочного служителя.
— Я договорился, он должен вот-вот подойти. Обычно он бывает тут по праздникам и на церемониях, о которых договариваются заранее. А так он работает у местного градоначальника, жалобы принимает.