— Спасибо, — и я, потянувшись, поцеловала парня в щеку.
Я принялась отряхивать снег с плаща. Вот же им двоим хорошо. Перекинулись и ни тебе снега на одежде, ни тебе мокрых штанов. Если когда перекидывались, одежда была сухая — то сухой и останется. В этом процессе была задействована магия оборотней. Эх. У нас в стае, кстати… Нет, об этом лучше не думать.
Роланд, как ни странно никак не отреагировал на мою вольность. Только хмыкнул и совершенно спокойно спросил
— Отваром напоишь? Он у тебя вкусный. А когда ты Брендану полный доступ в дом дала? — и он уселся на стул.
Брендон взглянул на меня и тоже сел рядом. Ну да, мой дом — мои правила.
— А как бы он за травами на второй этаж сходил?
Роланд кивнул. Он как-то намного спокойнее стал реагировать на мою дружбу с Бренданом. Больше не было его рычания. Это после того, как я стала на нем ездить верхом? Ну-ну. Надо все же покопаться в книгах и выяснить, что все это значит.
Ушли они от меня не очень поздно. Темнело быстро, и я с чистой совестью завалилась спать в собственном доме, довольная и сытая.
Ру тоже был несказанно рад моему возвращению. Только он зачем-то приволок кур в мой дом. И сколько я не ругалась и не припиралась — Ру стоял на своем. Я плюнула. Завтра разберусь и выгоню всех к святым праведникам на улицу. У меня курятник есть, там пусть и зимуют.
Утром кур в доме я не нашла. Куда их Ру прятал просто уму не постижимо. Я бросила это занятие, потому что два раза угодила в собственное же защитное проклятье и мне надоело рыскать по темным углам.
Я принялась за готовку и разбор запасов в раздумьях — что бы мне такого съесть. Я как раз доставала из печки первую партию пирожков, когда в дверь постучали.
Ру, сидевший на шкафу, ухнул. Ну, значит свои. Только какие свои могут быть в разгар снегопада?
На пороге стояли все те же. Брендан и Роланд о чем-то оживленно спорили и, войдя, принялись отряхиваться от снега.
— Вы чего это? — удивилась я.
— Лик, а кто будет пятую надпись расшифровывать? У тебя же лучше всех с латынью? Брендан ее вообще знать не знает. Я читаю, но очень бегло. А ты читаешь и говоришь. Кто кроме тебя?
Я вздохнула и приглашающе кивнула.
Только дело у нас ладилось плохо. И это несмотря на то, что у нас уже были расшифровки четырех предыдущих надписей. Расшифровать не получилось ни в этот день, ни в несколько последующих. Я основательно приуныла, а Роланд заметно нервничал. Больше всего его беспокоило, что нас опередят и к каким последствиям это приведет.
Я несколько раз начинала ему рассказывать об ужасах, что творились после обретения ножен, и каждый раз он меня останавливал, потому что меня начинало трясти. Папочка решил, что если наполнить их до краев кровью девственниц, то… Я надолго запомню тот день и крики девушек.
Его рассудок сильно помутился после того, как они открыли тайник. Артефакт не был предназначен отцу. Он тогда положил множество жизней, идя к артефакту буквально по трупам. Все эти ужасы было трудно вспоминать, трудно с ними жить и еще больше хотелось, чтобы этого больше никогда не повторилось.
Именно поэтому меня так пугает все, что связано с этим предметом. Буквально до нервной дрожи. И вот почему я была так рада, когда Роланд нашел надпись в храме. Вполне возможно, что его разум устоит перед этой силой. Надпись ему подчинилась и вообще он и его предки столько лет были хранителями этой тайны. А еще Роланд могучий рыцарь и знает, как держать его в руках. К тому же это его замок и его земля. Эти доводы успокаивали и воодушевляли. Если кто и сможет удержать меч в руках и не сойти при этом с ума, то только он.
Вечером после очередных неудачных попыток расшифровать неподдающиеся слова, я совсем пригорюнилась.
— Мы слишком многого хотим. Старина Эрнст бился над всем этим, я уверен, не один год. А мы хотим вот так наскоком, — сказал Роланд.
— Нам нужна помощь, — согласилась я.
— Я собираюсь съездить в столицу. Отвезу к одному другу все записи. Он должен помочь. Тем более, что у нас есть кое-какие здравые идеи, и мы многое поняли в записях.
— Да, я думаю, что это хорошая идея. Ты доверяешь этому человеку?
— Да. Он в этом точно не стал бы участвовать. И он всегда меня поддерживал. Он заведует королевской библиотекой. Если кто и поможет, то он.
— Отправляйся, не медли.
— Ты не хочешь отправиться со мной? — и он хитро так на меня посмотрел.
— И не подумаю. Мне и тут хорошо. Вон Брендана возьми с собой. Он столицу еще ни разу не видел.
— Нет! — испуганно воскликнул вдруг парень.
Мы повернулись к нему, и я тихонько спросила.
— Брендан? Что?
— Нет, все в порядке. Просто не хочу ехать. Эта столица мне совсем не нужна.
Мы с Роландом переглянулись. Он пожал плечами, а я решила завтра непременно все выяснить. Я и так это откладывала непозволительно долго.
Роланд уехал на следующий день. Он и небольшой отряд оборотней добирались бегом до города. Там они должны были узнать, много ли снега навалило и что с дорогами. Роланд собирался вернуться через несколько дней. Он не планировал оставаться в столице надолго. Неизвестно, сколько времени займет расшифровка последней записи.
И уже через два дня я с удивлением поняла, что мне чего-то не хватает? Я все время была занята, но то и дело мелькала мысль, что вот было бы здорово услышать, что он скажет. Или увидеть его реакцию вот на это. Я обрывала такие мысли, но они настойчиво лезли снова.
Утро на пятый день отсутствия Роланда было мрачным. Снега не было, но и солнышко отказывалось выходить из-за туч.
Я только было собралась сесть с книжкой у печки, как в дверь яростно застучали.
На ввалившемся Брендане лица не было. Белые губы, огромные распахнутые глаза. А потом из них, как только он увидел меня, потекли слезы.
— Брендан? Что? — и я, подхватив парня, усадила его на стул.
Он на него практически рухнул.
— Лика? Я все ждал, я так надеялся, что это не случится. Но они опять за свое. Лика, они ополоумели и сами не знают, что творят.
— Кто?
Но Брендан не слушал меня, взгляд его блуждал по комнате, и он был явно не в себе.
— Тиль, я все хотел поговорить с тобой о нем. Он бы мог помогать по хозяйству. Он же был хороший парнишка. Но я боялся, что ты откажешь. Я знаю, тебе же не положено. Он был такой славный и старательный. Я копил денег, я пытался…
— Что значит был? — уцепилась я за главное.
— Я же почти накопил. А потом думал, что по весне поход будет, и я сумею…
Я подошла к парню и со всей силы ударила его по лицу. Его голова дернулась, но взгляд стал более осмысленный. А потом я выплеснула ему в лицо кружку с холодной водой.
— Я спрашиваю. Ты отвечаешь. Понятно?
— Да, — в глазах парня появилось понимание и где он и кто перед ним.
— Тиль. Сейчас он где?
— В яме.
— В какой яме?
— Его бросили замерзать вместе с остальными детьми.
Я закрыла глаза, а открыв их, принялась с бешеной скоростью одеваться.
— Староста? — бросила я.
— Да, но он не один, с ним почти вся деревня. Их много, Лика, здоровые мужики. Мне не справиться. И тебе тоже. Их там не десять как разбойников, их там большая часть деревни. В замке никто помочь не согласится. Это же люди, а не оборотни, — парень тараторил, боясь не успеть все сказать.
— Как интересно. И именно сейчас, когда Маркграф уехал, — протянула я.
— Так и в прошлые два года они это устраивали, когда он уезжал. А потом ему никто не говорил, а он и не интересовался. Что он, считал этих стариков и детей? Он их не знал, и ведать о них не ведал. Дети в основном сироты или те, за кого заступиться не кому.
— Но у Тиля же ты есть? Это они просчитались? — и я принялась натягивать сапоги, без них я все рано далеко не уйду.
— Что я могу один? Да потом, Тиль же калека. От таких принято избавляться. Лика, а ты куда? — спросил он.
— Я пошла немножко повоюю.
— Лика, а…
— Как давно они в яме?
— Они только пошли. Я же думал, что в этом году они одумаются и…
— Помолчи. Уже неинтересно сейчас, что ты там думал. Ру, малыш. У нас драка. Атакуешь только при непосредственной угрозе, — птица расправила большие крылья и Ру звучно угукнул.
— Показывай дорогу.
Но показывать ничего не пришлось. Едва мы выбежали за мой покосившийся забор, я почувствовала запах гари от нескольких факелов. Жители протоптали широкую дорогу, которая вела в сторону леса. И, да. Она как раз вела именно в ту часть леса за домом старосты, где я так и не удосужилась побывать.
Я бежала. Брендан бежал рядом. А Ру не скрываясь летел радом с нами.
Народу было много, в самом деле почти вся деревня. Лица у всех были мрачные и суровые. Жертвы они, стало быть, собрались приносить. Ну, я им сейчас и принесу.
При нашем появлении толпа зашумела. Я перешла на шаг и двинулась прямо на толпу. Толпа стала расступаться, давая мне дорогу. Ну что ж, уже неплохо.
Некоторые женщины плакали, а мужчины отводили глаза в сторону. Еще лучше. Значит еще не все потеряно.
Но чем глубже я продвигалась в толпе, тем суровее становились лица. Все мужчины были вооружены. В основном кинжалами и топорами. Если вся эта толпа кинется на меня, мне не справиться.
Староста стоял на небольшом возвышении в окружении своих двух сыновей и особенно ретивых соседей. Вполне возможно, что, ликвидировав эту плохо пахнущую компанию, я сумею убедить остальных не вмешиваться.
На опушке перед лесом была выкопана глубокая яма. Ее явно выкопали давно.
А вот дальше была смерть. Та самая смерть, что так сильно нервировала лес. Смерть насильственная и не упокоенная. Смерть убитых стариков и детей. Плохое место. Как же я это все просмотрела? Но с другой стороны сделать я уже ничего не могла. Они умерли еще прошлой зимой. Но вот привлечь внимание Маркграфа я вполне могла. Только теперь поздно сокрушаться. Нельзя допустить новых жертв.
Я в упор посмотрела на старосту. Мне казалось, он не плохой мужик. И парни у него были хозяйст