Но вот меня грозно окликнули.
— Лика! Встань! Ты приняла боевую форму и должна ее оросить кровью. Давай, девочка. Тебе необходимо встряхнуться и отомстить.
Старшая. Как всегда права. Я осторожно опустила голову Роланда на землю и встала.
Я вышла вперед и встала перед сестрами.
Враги пятились. И одна гарпия может заменить собой пятерку сильных воинов, а сестер было много. Вся стая прилетела на мой зов. Но пощады не будет. А вы что думали, что можно убить возлюбленного гарпии и при этом уйти безнаказанно? Этого никогда не было и не будет.
Дальше был грохот щитов, крики, лязг мечей, скрежет когтей о металл, и яростные вопли. Шум битвы надежно заглушал крики боли от потери любимого. Я летала и убивала. Я рвала врагов на части и не знала покоя. Я была вся в чужой крови. Страшная и смертоносная.
В себя пришла, только когда рядом со мной не осталось живых. Я стояла среди груды тел. Усталости не было, и я огляделась. Никто не ушел. Да это и сложно было бы представить. Как убежать, когда тебя нагоняет по воздуху огромная и грозная тень? Все Ронсевальское ущелье было усеяно трупам. Я невесело усмехнулась. Кажется, сюда едет король? Его ждет сюрприз.
Я взмахнула крыльями и полетела к Роланду. Возле него так и стояли оборотни, что еще чудом держались на ногах. Сюда же подлетали и сестры.
— Лика? Мы уходим. И ты уходишь с нами, — прозвучал приказ от Старшей.
— Мне нужно проститься, — прошептала я.
— Нет. Тебе нужно отвоевать свое королевство и защитить людей. Это твой долг и твоя ответственность. Идем.
И снова она права. Как бы не было больно, но люди, что ждут и надеются на меня, не должны пострадать. Я должна идти. Я обязана. Кровь в моих жилах не вода. И я не могу бросить и подвести стольких. Я кивнула. Я потом смогу оплакать тебя, любимый. Позже. Сейчас я смету всех на своем пути.
Сестры открыли портал и стали заходить туда одна за другой. Я оглянулась в последний раз бросить прощальный взгляд на любимого, но Старшая обняла меня за плечи и я шагнула в портал.
Эпилог. В чертогах ада спят безмолвно исчадья хаоса и тьмы, спят демоны, вампиры, ведьмы и ты, котенок, засыпай
В доме Медведя чистота и тишина. Никто не кричит, ничего не разрушает, не терроризирует зверей. Его варенье в безопасности. Нервы — тоже. Наладились отношения с Медведицей.
Вечером медвежье семейство пьет чай с медом и рассматривает старые фотографии в альбоме под аккомпанемент уютного мурлыканья.
© Владислав Скрипач
Год спустя
Замок короля Карла в Ахене не произвел на меня должного впечатления. Я уже была здесь раньше и за прошедшее время он не сильно изменился. А вот сам город вырос, и пока карета медленно тащилась по мостовым, я успела заметить много богатых горожан. Значит, столица процветает.
Но и моя столица за прошедший год сильно изменилась. Я столько работала, чтобы навести порядок и ликвидировать последствия правления папочки. И если память об этом еще жива, то хотя бы внешние проявления я ликвидировала. И площади теперь не место для казней, а исключительно для торговли.
Хотя казни были.
Дорога меня утомила, хотя и добралась я довольно быстро. Мне нельзя надолго покидать королевство и визит долго не продлится. У меня еще много этих визитов, если все не сложится. Ведь на коронацию я никого не пригласила. А как пригласишь, если она была организована в дикой спешке? К тому же папенька не заботился о пополнении казны, и я теперь на многом экономила. Хотя мне и удалось существенно пополнить казну в начале моего правления. Я была слишком зла, слишком опустошена и карала, возможно, чересчур сурово. Но казни недовольных только добавили мне авторитета, и помогли в подавлении бунтов и заговоров. Одно дело выразить недовольство, и совсем другое поднять бунт, за который пострадаешь не только ты, но и вся семья. Потому что я сразу же лишала всех наследников доходов и земель. Это у многих отбило охоту плести заговоры против меня.
Я не вылезала из заседаний почти весь год. И казна, армия, правосудие, не говоря уже о налогах, нуждались в существенном пересмотре. И все это наваливалось и копилось не первый год. Так что я только и делала, что разгребала эти пресловутые Авгиевы конюшни. И мне иногда казалось, что я делаю это вручную и одна, хотя это, безусловно, было не так.
Я прибыла в столицу Карла рано утром. Я специально так подгадала, чтобы официальный прием был назначен уже на обед. Вот нечего тянуть. У меня на это сил уже не осталось.
Карета подъехала к центральному входу и к дверце тут же подлетела охрана. Сопровождение у меня было огромное. Меня не выпустили из королевства без него. Все мои министры и вассалы как сговорились и отрядили мне большой отряд рыцарей. Хорошо хоть это все же не сильно задерживало меня в дороге.
Я шла по коридорам королевского дворца в окружении гремящих доспехами рыцарей и с тоской думала, что прокормить всю эту толпу в дороге очень непросто. Это уже проело существенную дыру в моей казне. И я принялась подсчитывать убытки. Это сильно отвлекало, и я была довольна, потому что нервничала я страшно. А так иду себе считаю траты, и не думаю о том, что на самом деле меня волнует. Каменное и чуть недовольное выражение лица. Именно то, что подобает королеве.
Покои, отведенные мне, оказались роскошными, как и подобает особе королевских кровей. Горничные присели в поклоне и самая старшая спросила.
— Ваше величество желает принять ванну с дороги?
— Да, и сразу после этого одеваться. Когда назначен официальный прием?
— Его Величество король ожидает вас в тронном зале через два часа, как вы и просили.
— Замечательно. Не будем терять время.
И ванна, и парадное платье были готовы, они прибыли заранее. А украшения и корону занес один из прибывших со мной вассалов. У него было даже торжественное звание. Хранитель королевских драгоценностей. Кажется, он им даже гордился. Вот что у меня в голове? Но зато я не нервничаю. Я совершенно спокойна. Железная и непрошибаемая королева.
К тронному залу я подходила в сопровождении десятка рыцарей и вассалов. Тяжеленое платье мешало идти, но с другой стороны не позволяло сильно думать о чем-то постороннем. Все силы были направлены на то, чтобы прямо держать спину, не склонять голову от тяжести короны и волос перевитых огромным количеством драгоценностей. Мне даже показалось, что и цвет моих волос не видно за этой переливающейся грудой. И шея, и платье по количеству камней не уступали голове. Как же меня достали эти булыжники. Шея от них болит ужасно. И ведь не оденешь их чуть меньше. Я должна быть похожа на ювелирную лавку.
Огромные двухстворчатые двери открылись, и герольд звучным голосом объявил.
— Ее Величество Ангелика, королева Меровингов, королева Нейстрии.
Я вошла в тронный зал и двинулась по длинному коридору придворных к трону, где в парадном облачении восседал его величество король Карл со своей супругой Хильдегардой Винцгау. И я заметила, что вот на Хильде гораздо меньше этих самых драгоценностей. И почему такая несправедливость?
Шла я медленно, как и полагается в таких случаях. Давая себя как следует рассмотреть всем присутствующим придворным. Как я уже не раз повторяла — я за просмотр денег не беру.
Его присутствие я ощутила сразу, как вошла. И немного выдохнула. Ну, по крайней мере, он здесь. Уже немного легче. Только вот он явно на меня не смотрел. Я не чувствовала его взгляда на себе. Это был плохой знак.
Я дошла до трона и остановилась. Его Величество и королева встали, чтобы меня поприветствовать, а Карл даже спустился вниз с небольшой ступеньки помоста, на которой стоял трон.
Я склонила голову, а вот моя свита склонилась в поклоне. Ну да. Я королева и приседать и кланяться равным мне не должна.
Карл стал произносить длинную официальную речь. Как он рад, про теплые отношения, про грядущую помощь и сотрудничество двух королевств. И еще много всего. Я не слушала. Я осторожно повела глазами и увидела, наконец, его.
Его Светлость Маркграф Роланд Бретонский стоял почти рядом с троном. Только вот не в первых рядах придворных. Нет. Он подпирал собой стену Тронного зала. Руки его были скрещены на груди, а вот взглядом он прожигал пол.
Мне бы следовало отвести взгляд и послушать, что там говорит король Карл. Но это было выше моих сил. Я потом разберусь с Карлом. Вот точно не сейчас. Да и что он может там сказать в этой приветственной речи? Что он рад мне. Ну, еще бы. Я это и так знала.
Роланд явно почувствовал мой взгляд и поднял глаза от пола. Наши глаза встретились. В его не было удивления. Да, он уже все знал и понял наверняка давно. В его глазах было спокойствие и равнодушие, которые кольнули меня больнее, чем магия тети при нашем смертельном сражении.
Я лгала ему все это время, утаивала, кто я, претворялась не той, кем была на самом деле. И даже в тот последний день ничего ему так и не сказала. Не сказала, что хочу остаться с ним. Думала, что как-то само все разрешиться и у меня еще много времени, чтобы все объяснить. Но его не было. Совсем.
Я бросила его. Ушла. Он лежал там, в Ронсевальском ущелье и умирал, а я ушла. И мне нет оправдания. Как я могла не почувствовать биение его пульса, пусть и слабое, и задавленное темной магией мавров? Как? У меня не было ответа на этот вопрос.
Да, Старшая увела меня и не дала подойти к нему после боя. Да, я была в таком состоянии, что мало что понимала от горя, а она руководствовалась здравым смыслом. Если бы я осталась и узнала, что он жив, я бы уже не ушла. Я бы принялась его выхаживать, снимать черную магию мавров и задержалась там, на непонятно сколько времени. А меня ждали и в меня верили, я обещала вернуться. Так что с точки зрения Старшей, она действовала верно.
Только вот как объяснить чувствам? Как понять неуемному сердцу? Как объяснить рвущейся наружу любви?
Прибывший на поле боя Король Карл спас Роланда. Вместе с ним всегда ездил опытный маг. Король не путешествовал без надежной охраны. Маг снял магию мавров, помог с ранами, а дальше сработал мощный и здоровый организм оборотня. И Роланд выжил. Только вот я узнала об этом спустя полгода. И еще полгода мне понадобилось, чтобы вы вырваться сейчас сюда. Только вот не опоздала ли я? За год столько всего могло случиться. Да и нужна ли я ему?