План Третьего Правителя предполагал, что лазутчика схватят если не в первые две-три тридцатых, то уж в два Утвержденных Отрезка уложатся точно. Деваться-то некуда. Раз его не схватили, значит, он нашел место, где смог спрятаться. Теперь оставлять улицы пустыми нет смысла. Попадется потом, позже. Он ведь не знает мужского языка, а это очень легко проверяемая примета. Попадется. Третий Правитель нажал кнопку на подлокотнике кресла и устало сказал:
— Сонтес, отменяйте особое положение в городе. Усиленное патрулирование оставить. Меняйте рабочие смены. И еще… Патрульные должны знать, что разыскиваемый не знает мужского языка.
— Слушаюсь, гражданин Правитель Высшего Круга, — ответил голос.
Последние несколько часов Марк провел в непрерывном жестикулировании. Пришлось нести на немом языке разные небылицы, чтобы женщина не заподозрила неладного. Наконец миновали девять тридцатых, смена закончилась, и женщина предложила отдохнуть. Кровать в комнате была одна, поэтому Марк несколько смутился. Женщина заметила его смущение и недоуменно вскинула брови.
«Я вам не нравлюсь?» — неуверенно показала она жестами.
«Да нет, что вы!» — еще сильнее смутился Марк.
«А в чем же дело? Вы не хотите лечь со мной?»
«Лечь?» — Марк в смятении не знал, что сказать.
Больше всего он не хотел выкинуть нечто противоестественное, что выдало бы в нем чужака. Убить ее Марк просто не смог бы. Но и вот так, не зная человека, вступать с ним в предельно близкие отношения — чересчур.
Хотя женщина была настолько привлекательной, что сердце закаленного в боях Марка невольно перешло на повышенные обороты.
«А! Прошу прощения! — показала знаками женщина. — Вы, наверное, не очень хорошо знаете немой язык! Извините. Я имела в виду обязательную интимную связь, объявленную Правителями. Понимаете? Мне показалось, что вы хотите иметь ее со мной. Я ведь не имею права отказывать».
«Показалось? — У Марка начался легкий мандраж, ведь он понимал немой кахи не хуже любого глухонемого. — Я ведь ничего не просил».
«Да, но ваши глаза говорят, что вам нужна интимная связь с женщиной. Но может я вам просто не нравлюсь?»
«Да что вы! Очень нравитесь!»
«Вот и прекрасно. Отвернитесь ненадолго, я сниму одеяние».
Марк совершенно автоматически отвернулся. Он действительно давно не был с женщиной, и сейчас в голове само собой начало представляться дальнейшее развитие событий. Он понял, что речь идет о некоем обычае, дававшем мужчине возможность обладать понравившейся женщиной. Такие обычаи иногда встречались в сообществах с авторитарным мужским управлением, когда женщин было значительно меньше, чем мужчин. Но воспользоваться столь удобным случаем Марк не мог. Обычай обычаем, а каждый человек должен сам решать, когда и с кем ему заниматься любовью. Общественное одобрение связей без любви похоже на угнетение, да оно им и является. Марк же ненавидел любых угнетателей лютой ненавистью.
«А вам хочется ложиться со мной?» — знаками спросил Марк.
«Вообще-то я совсем недавно встречалась с мужчиной, так что могла бы воздержаться. Но так решили Правители — если мужчина хочет, ему нельзя отказать. Вы ведь знаете!»
«Я тоже совсем не хочу! — Руки Марка складывались в знаки немого языка с трудом. Тело не желало отказываться от предложенного. — Вы ошиблись. Но вы мне очень нравитесь, честно. Просто я устал за день».
Женщина мило улыбнулась.
«Но если вы устали, вам надо лечь. Просто поспать, — показала женщина. — Если же захотите чего-то большего, я буду рядом. Мне не нужны неприятности с властями».
«Нет, — отказался Марк. — Я лучше посижу у окна. Мне надо подумать. Я работаю над теорией».
«Вы Ученый?» — Лицо женщины изобразило почти религиозный испуг.
«Да», — ляпнул Марк.
«Какого Круга, если не секрет?»
«Первого». — Марк сказал первое, что пришло на ум, лишь бы она поскорее легла и уснула.
Женщина округлила глаза.
«Вы точно не хотите быть со мной? — переспросила она. — Я не хочу доставить вам ни малейшей неприятности. Если вы захотите, можете в любой момент меня разбудить. Если вы устали, я могу сделать все сама».
«Нет, — успокоил ее Марк. — Я буду обдумывать важную задачу Мы, Ученые Первого Круга, должны работать, пока можем думать».
Женщина согласно закивала и, раздевшись, легла под одеяло. Марк сел в кресло так, чтобы можно было смотреть в окно. Полиция спать не собиралась. Утомившись смотреть на этот парад боевой техники, Марк незаметно для себя задремал. Да и усталость сказалась.
Настенный хронометр отмерил смену. Для Андрея и Тани наступила ночь. Скоро должна была вернуться Марина рассказать, как там и что, поэтому спать никто не собирался, хотя тяжело было промаяться полдня в запертой комнате, глядя на безлюдные улицы. Но чем дольше Марина не возвращалась, тем больше их охватывало беспокойство. Через одну полную тридцатку Андрей не выдержал.
— Что-то не так, — тихо сказал он. — Арон сказал, что она вернется. Что-то случилось, чует мое сердце.
— Мне тоже неспокойно, — пожаловалась Таня. — И этот красный свет за окном. Кровавый.
— Не так мрачно, я думаю. Если бы они хотели, то могли убить любого из нас, могли бы и всех убить. Причем в любое время. Да хоть сейчас. Нет, не убийство, другую гадость они задумали.
— Или сделали, — предположила Таня.
— Сплюнь!
— Не плеваться надо, а думать, как выкручиваться если что, — мрачно сказала она.
— А что тут думать? Похоже, что мы полностью в их власти.
— Андрей, милый! Неужели у тебя никакого плана нет? Ты же такой умный!
— Да уж, у меня одно на уме…
— И что же?
— То, что любой их план будет получше нашего!
— А вот тут я с тобой не согласна! Мы ведь можем спутать их планы, тогда наш план можно будет претворить в жизнь.
— Да ведь мы обстановки не знаем совершенно! — отчаянно махнул рукой Андрей и понуро опустил голову. — Точнее она постоянно меняется.
— А может, именно это можно как-то использовать? — задумчиво спросила Таня.
— Использовать? Не знаю. Вырваться отсюда надо. Любой ценой. Марк сюда пробрался, а я хоть и звал его недоучкой, но на самом деле он очень крут. Он наверняка поможет, надо только дать ему знать, где мы.
— Воевать против всех этих страшных железных чудищ? — испугалась Таня.
— Ты же сама хотела услышать от меня план!
— Я думала, что ты хитростью будешь действовать! А воевать с такой силищей не получится. Нас ведь всего четверо, да и то все порознь!
— Ты права. На всех нас одного такого танка хватит. Ну если с Марком, то десятка танков и самолет. А их тут тьма. И танков, и самолетов. И где Марк, мы не знаем, и что с Мариной — тоже неизвестно. Все против нас. Но попытаться мы просто обязаны. Или силой, или хитростью, или и тем и другим вместе. Хоть напролом.
— Убьют ведь.
— А разве есть разница? Если мы не выберемся сейчас, то через четыре недели нам все равно крышка.
— Не крышка. Ты не понял Марка.
— В каком смысле?
— Марк сказал, что закостенеет только часть Верхнего Мира. А Нижний Мир просто выплеснется наружу. Мы ведь сейчас в Нижнем Мире, Андрей. Мы будем жить, просто у нас появится еще один злой Бог.
— А Земля? Там, наверху? Там мой дом, моя Родина, черт побери!
— Ты готов пожертвовать жизнью за других людей? Подвергнуть и мою жизнь опасности? Ты ведь говорил, что я для тебя дороже всего! А теперь ты бросаешься в бой очертя голову ради людей, которых даже не знаешь!
Андрей вспомнил, как совсем недавно валялся лицом вниз на полу ресторана, боясь вызвать гнев бандитов, хотя у него за поясом торчал пистолет. А потом, уже у ворот дачи Шершня, готов был сбежать, бросив Марка, который спас ему жизнь. Но недолгое пребывание в Нижнем Мире сильно его изменило. Точнее, изменило его общение с Марком, так будет точнее.
Андрей улыбнулся.
— Ты ведь русская, Танечка. А у нас, русских, есть старая поговорка: «Лучше смерть в поле, чем позор в неволе!» И ведь мы неплохо вооружены.
— Только разрознены, — грустно сказала Таня. — Собраться бы вместе!
— А я об этом и думаю. Надо вырваться отсюда, найти Марину, а там уже и Марку знак подать.
— Я думаю, что если мы вырвемся отсюда и найдем Марину, то наделаем столько шуму, что Марк сам узнает, где мы, если он в городе.
— Так даже легче, — подмигнул Андрей. — Интересно, они нас прослушивают сейчас?
— А это возможно?
— Возможно! — рассмеялся Андрей. — Есть такая штука — микрофон. У них он есть, раз Арон выходил с нами на связь на расстоянии. Пусть слушают. Надо только быть начеку.
Он подошел к столу и повесил на плечо магнитное ружье.
— Танечка, — вкрадчиво спросил Андрей. — А ты умеешь стрелять из лука?
— Не приходилось, — виновато улыбнулась Таня. — Это сложно?
— Сложно натягивать, он ведь тугой, наверное. И я не знаю, как целиться. Хотя это ведь не обычный лук. Марина говорила, что стрела попадает туда, куда целишься взглядом. Надо попробовать.
Таня с опаской взяла в руки черный лук короля Экросуваротана, медленно вытянула стрелу из колчана, наложила. Но натянуть не смогла. Тонкие пальцы срывались, не натянув тугую волокнистую тетиву.
— Ладно, — предложил Андрей, — давай меняться. С моим ружьем тебе будет легче, а я возьму лук.
Он отдал Тане ружье, показал, куда нажимать, а сам взял лук.
— Ты только осторожнее с ним, — предупредил он. — Вот тут пластинку сдвинешь, и можно стрелять. Она как предохранитель, размыкает всю цепь. Не забудь! А когда пластинка сдвинута, случайно не надави на кнопку спуска. Сама видела, как оно бьет, угробишь нас обоих.
— Да уж постараюсь.
— Угробить?
— Не язви!
Андрей наложил стрелу, потянул тетиву, прицелился в дальнее кресло.
— Целюсь в центральный шов, — сквозь зубы произнес он и отпустил пальцы.
Тугая тетива звонко щелкнула, словно хлопнул кнут. Стрела вонзилась в самый край спинки кресла.
— Не по месту пристрелян, — вздохнул Андрей, опуская лук. — Так, как Марина, я стрелять не смогу. В моих руках это обычный лук. Марк говорил, что в Храме